Серебров еще не успел сказать Шитову, согласен ли он пойти главным инженером в «Победу», как к нему завалился сам Григорий Федорович. Огромный, рокочущий, косолапо ступая по стонущим половицам, посочувствовал ему:

— Значит, мед-пиво пил, по губам текло и по зубам попало? Но не падай духом: в любом разе с земного шара не сбросят. Бастенько мы с тобой заживем. Мне ведь позарез надо смышленого, веселого парня. Ты не бойся, теперь ведь только и развернуться, пока молод.

И Сереброва вроде утешили эти маркеловские присловия: и правда ведь, с земного шара не сбросили.

Нина Григорьевна Соколова, вдова Евграфа Ивановича, собравшаяся уезжать из Крутенки, встретив его, печально спросила:

— Уезжаете? И я уезжаю. Может, возьмете у меня Валета в память о Граше? Мне ведь на охоту не ходить.

— Вы серьезно? — обрадованно изумился Серебров. Это было утешение. Еще бы, породный сеттер-лаверак! О такой собаке можно только мечтать.