СНОВА В ЛЕСНОЙ СТОРОЖКЕ

…Лесные сторожки по всему Ильменскому заповеднику построены на один манер. Сама изба неприхотливая и небольшая, зато крепок двор и рубленый амбар, в котором хранятся припасы на зиму: сушеная рыба, ягоды, вяленое мясо.

И хлеб укладывается в ларь. В амбар ни один зверь не проникнет. А кроме как от зверя, от кого еще прятаться в лесу? Двери амбаров имеют крепкую задвижку из лиственницы — и все. Замков нет. А сеновалы у лесников всегда под тесовой крышей с окошками — «продухами». Возле такого окна и устроились ребята. Петьке давно хотелось рассказать, куда и зачем уехали Зыков и Михаил, да все как-то не решался, помня предостережения Ивана. А тут не выдержал, взял Генку за руку и сказал:

— Знаешь, кто был тогда на берегу? Потом он еще с нами сюда приехал? Знаешь? Из самого ЧК, вот кто…

Генка удивился. Зыков из самого ЧК? Здорово! Ну, а дальше? Но Петька неожиданно замолчал: он сосредоточенно смотрел в оконце и увидел, как на поляне, перед домом, появился вначале один человек, а затем и другой — коренастый, густобородый старик.

— Никого нет? — спросил старик того, что моложе.

— Лесника мы видели, когда он уезжал, а старуха в бане. Собаки боюсь, — сказал молодой.

— Собаки нет. Это ведь она тебя кусала на прииске. Я знаю — она там с сыном лесника.

— Смотри-ко ты! А я не знал. Тогда пошли.

Оба осторожно вошли во двор, Артур было направился в дом, но Симонов остановил его.

— Не ходи. Припасы у них в амбаре. Там все есть. Лесник здесь запасливый.

Первым в амбар вошел Артур. Старик воровато осмотрелся, спросил:

— Ну, как?

— Добра сколько хочешь. И мешок нашел. Заходи, чего торчишь? Старик тоже скрылся в амбаре, прикрыв дверь.

— Петь, Петь, это разбойники? — клацая зубами, спросил Генка.

— Запрем? — спросил Петька.

— Убьют. — Генку била лихорадка.

— Э, трус. Пойдешь или нет? — П-пойду.

Петька и Генка тихо слезли с сеновала, на цыпочках подобрались к амбару, захлопнули дверь, закрыв ее на задвижку, и бросились к бане.

— Т-т-е-тя Аня, т-тетя Аня-аа! — кричал Петька. Полураздетая, выскочила из предбанника тетка.

— Что ты так орешь, напугать ведь можешь!

— Там, там! — твердил Петька и пальцем на дверь амбара показывал. У дверей ни жив, ни мертв топтался Генка.

Тетя Аня, на ходу застегивая кофточку, спешила к амбару.

— Не открыва-а-й! Там воры!.. — заорал Петька. Лесничиха и не собиралась открывать, она сама не на шутку испугалась. Тетя Аня сходила в избу, вынесла оттуда карабин, спросила приятелей:

— Сколько их там?

— Двое, — прошептал Генка.

В амбаре зашевелились. Артур крикнул:

— Слышь, тетка, открой! Не тронем!

— Я те открою, — пригрозила тетя Аня. — Я те открою.

Она не знала, что и делать. Осталось одно — караулить амбар, пока не вернется Егор Васильевич. Тот приехал уже в сумерки. Увидев жену, сидящую на крыльце с карабином в руках, и притихших ребят, которые с двух сторон прижались к ней, он понял, что произошло что-то неладное.

— Что еще стряслось? — спросил он обеспокоенно.

— Ой, Егорушка. Они кого-то закрыли в амбарушке, — сообщила жена лесника.

Петька и Генка стали было рассказывать наперебой, но он их прервал.

— Не галдите, чертенята. А ну, дай, Аннушка, карабин. Мы сейчас побалакаем. — Он подошел к амбару и спросил строго:

— Кто там, отвечай.

— Свои, Васильевич, — ответил Симонов.

— Кто свои?

— Никифор я, Симонов, — штейгер. Знаешь ты меня. Да вот Филипп Червонный со мной, заблудились мы.

— Ну, это мы проверим. А пока посидите.