— Ты думаешь, ему есть до тебя дело? — Продолжал говорить Норик. — Он никого из нас не жалеет. Ему важно лишь, что мы делали свое дело и все. А наши чувства и желания, друзья и любимые для него лишь пыль. Никакие мольбы не заставят его сжалиться.

«Мы»? Он сказал «Мы»? «Наши чувства», «никого из нас»? Я ошеломленно замерла и в неверии смотрела на него. Так вот в чем дело. А я гадала, как Дарон получил доступ к алтарям Лэмира.

— Да, это я пустил Дарона в храмы Лэмира. — Понял Норик, о чем я думаю.

— Но зачем? — Не удержалась я от вопроса. Все-таки вступила в диалог.

— Затем, что бы Дарон уничтожил Лэмира. — Пожал плечами Нарик, словно это было совершенно естественно и понятно, подобное желание. — Он не спас мою возлюбленную. Сказал, что не может вмешиваться в естественный порядок вещей. Своим бездействием он убил ее. А я убью его.

— Ты был Избранным Служителем.

— А он был моим Богом! — Прокричал он. — Я отдавал ему всего себя, вся моя жизнь много столетий была посвящена только ему и его верующим. Как он мог отнять у меня единственное, что было только моим? Я уничтожу его. И ты меня не остановишь. Я старше. И обряд отречения от Служения не проводил.

Норик сложил руки, намериваясь запустить в меня каким-то заклинанием, но ничего не произошло. Он несколько мгновений недоуменно смотрел на собственные кисти, но затем понимание его настигло.

— Вот оно что. Моя магия брала силу у Дарона. Но ничего. Я смогу убить тебя и без нее.

Он кинулся на меня с мечем, не пойми откуда взявшимся. Я не видела у него ножен. Хотя, я его и не разглядывала детально. Я откатилась в сторону, подальше от Юнтона. Только бы его еще и не задели мечем. Ему и так достаточно. Хотелось реветь и бить посуду, но сейчас я была вынуждена скакать по залу с моим ножиком в руках.

В искусстве владения холодным оружием он меня превосходит, это точно. И бегать от него я вряд ли смогу долго. Что же делать? Он что-то упомянул об обряде отлучения от служения. Так может стоит попробовать отлучить его насильно? Вот где пожалеешь, что не изучила все возможные ритуалы и обряды у эльфов, пока это было возможно. Сейчас-то делать что?

Надо обратиться к Лэмиру. Вовсе не обязательно на древнем языке. Можно и на местном, он меня услышит.

— Лэмир, суровый и справедливый, я обращаюсь к тебе, как твоя Избранная Служительница.

Конечно, текст не полный и напоминает скорее огрызок обращения, чем правильную первую треть обряда, но если учитывать обстоятельства, как и то, что обряд я выдумываю на ходу, то и так пойдет.

— Что ты делаешь, пародия на Служительницу? Ни один обряд не начинается такими словами. — Насмешливый тон Норика меня совершенно не трогал. Я знала, что все делаю правильно.

— Конечно, все, что ты делаешь, правильно. — Раздался в моей голове голос Лэмира. — Я слышу тебя, Служительница.

Я слышала Лэмира, но не впала в обычный свой транс. Я могла говорить с ним и не терять ощущения реальности. Мне нельзя было терять ощущения реальности, потому что в ней меня пытались убить.

Норик все-таки настиг меня и ударил мечем, мне удалось взять удар на кинжал, но держать его так не смогу, он намного сильнее меня.

— Прошу об отречении Норика от служения тебе. Он тебя предал демону.

— Не выйдет. — Выдохнул мне в лицо Норик. — Обряд проводят не так.

— Ты дурак, Норик. Мой Бог слышит меня. Ему совершенно не нужны тонкости проведения обрядов и ритуалов. Нужно лишь попросить. — Ответила я и с силой оттолкнула кинжалом Норика от себя.

Он был растерян и не понимал, что происходит. Он светился. Лэмир теперь видел его, без демонской защиты он не был скрыт от Лэмира. Фигура бывшего служителя Лэмира на мгновение скрылась в золотом свечении, а когда появилась, то буквально за несколько секунд состарилась, высохла и истаяла. Он жил за счет Служения Лэмиру, как его Служитель. Тоже самое однажды произойдет и со мной.

Барьер, что не пускал никого к нам, с громким хлопком исчез и народ хлынул ко мне. А я села рядом с Юнтоном. Даже странно. Во время драки хотелось плакать. А сейчас слез нет.

Кто-то вызвал Целителей и они первым делом бросились осматривать меня и лежащего Юнтона. Я ничему не противилась, но на вопросы не отвечала. Не могла себя заставить говорить что-то.

И тут сквозь легкую пелену подступающего горя я услышала голос целителя, что его осматривал.

— Он жив.

— Жив? — Переспросила я, отчаянно копаясь в собственном кровоточащем сознании, пытаясь отыскать обрывки связи. Но их не было. Это может значить только то, что он умер.

— Пока жив. — Уточнил целитель, пожилой дяденька. — Но это не на долго. Это было страшное заклятие, демоническое. Смертельное. Я не понимаю, почему он все еще жив, хотя уже должен был умереть.

— А что делает это заклятие? Как убивает его?

Дядечка только печально на меня посмотрел и со вздохом сказал.

— Ну не все ли вам равно сейчас?

— Но может можно что-то сделать?

— Нет. Мы ничего не можем сделать. Он умрет с минуты на минуту. — Целитель на мгновение сжал ладонью мое плечо. — Крепитесь, девочка. — И ушел к другим пострадавшим.

Я осталась стоять над умирающим Юнтоном. Никто ко мне не подходил больше. На периферии зрения маячил Деррик, но я не обратила на него внимание. Не до него сейчас.

Я могу сделать только одно. Самое важное сейчас. Я вытащила из-под рубашки амулет для связи с Кэлиниэлем. Тот самый фамильный амулет дома Эльтимналь, о котором и думать уже забыла. Вот и пригодился. Отец должен иметь возможность проститься с сыном.

Пользоваться им легко, нужно только представить лицо того, кого хочешь вызвать. Но то ли мне неправильно объяснили, то ли я не правильно представляла, но прямо в храме передо мной появился вовсе не Кэлиниэль, так или иначе знакомый магам Сообщества. Перед нами стоял его брат, Владыка эльфов.

Спрашивать он ничего не стал, считал все сразу же. Не медля он опустился рядом с Юнтоном, протянул над ним руку, которая засветилась мягким, салатовым цветом. Другой рукой он сжал почти такой же амулет на шее, как у меня и появился Кэлиниэль, которого я и хотела вызвать. Ни тот ни другой так и не сказали никому из нас ни слова. Вообще, никто не разговаривал.

Я, честно признаться, даже дышать боялась.

— Придется здесь, Кэл, перенос уменьшит шансы. Они и так не велики. — Тихо сказал Владыка Кэлиниэлю.

— Повезло, что он все же прошел Представление.

— Если бы не это, то он бы уже умер.

Эльфийский Владыка рисовал какие-то узоры магией на груди Юнтона и, когда закончил, положил горящую магией руку в центр рисунка.

— Если бы можно было перенести его на алтарь, шансы бы выросли. — Проговорил Кэлиниэль, следя за действиями брата.

— Он умрет при переносе. — Отозвался Владыка.

— Вам нужен здесь Лес, я правильно понимаю? — Влезла я в их разговор. Плевать мне на приличия и нарушенный этикет, речь идет о моем женихе.

— Да. Нам нужна поддержка Леса, на его Алтаре она сильнее всего, но Юнтона нельзя переносить, так что придется обойтись без этого. — Ответил мне Кэлиниэль.

— Ты можешь позвать его сюда. — Услышала я голос Лэмира в голове. Он все еще слышит меня. — Я разрешаю.

— Лэмир разрешает позвать его сюда. — Сказала двум эльфам и, не дожидаясь их ответа, начала настраиваться на ощущение Леса.

Это было не просто. Пришлось вспомнить то чувство, что было у меня в Эльфийском лесу, когда я говорила с ним. Ведь теперь не он пытается до меня достучаться, а я зову его в чужой храм. Но вот, окружающие звуки природы начали выстраиваться в некую систему, это уже не разрозненные явления, шум ветра, шелест травы и веток, пение птиц. Это единый звук, который представляет собой его голос.

— Здравствуй, Лес.

— Мая. — Ответил он мне. Я удивительно хорошо его слышала, особенно если учесть, что мы находимся далековато от его владений. — Здравствуй.

— Твои дети нуждаются в помощи. — Заявила я сразу же о цели моего обращения.

— Я вижу. Я следил. — Вот и ответ. Почему у меня так легко все получилось. Вызвать его и слышать его. Он просто следил за нами. — Интересная была битва. Я помогу.

И тут, совершенно неожиданно, под Юнтоном начал расти деревянный пень. Да-да, не дерево, а именно пень. Овальный, сильно вытянутый, Юнтон помещался на нем целиком, ни ноги ни голова не свешивались наружу. Сильно высоким он не вырос, где-то по колено. Но для алтаря это нормально.