После этого, не оглядываясь, пошёл прочь из этого места, где и так уже слишком задержался. Почему-то был уверен, что непосредственная опасность не грозит, но оставаться на месте бойни казалось глупостью. Могли вернуться как неведомые убийцы, так и гнусные рабовладельцы, или их товарищи, а может вообще те, из-за кого эти ребята так спешили заковать рабыню. А даже если и не кто-то из них — становиться единственным свидетелем массового убийства не хотелось, доверие к властям и тем, кто расследует преступления, почему-то во мне отсутствовало напрочь.

Отправился я опять в лес, в ту же сторону, куда убегали с рабыней. Только теперь не путал следов, шёл напрямик. По дороге решил спуститься к озерцу у родника. Любимое место, сколько раз там стоял, вслушиваясь в шелест листвы и наслаждаясь тишиной и покоем… Не хотелось уходить, не попрощавшись.

Спускался к воде уже в темноте, ночь, как я давно уже привык, наступила по-южному быстро. С неба глядела Кровавая — меньшая, багрово-красная луна. В её неверном свете мне опять померещилось, как тогда, уже, кажется, в прошлой жизни, девичье тело под водой. Мерещилось даже, что оно медленно двигается навстречу. Может, это всё-таки не галлюцинации?

Я подошёл к самому берегу.

— Кто ты? Ты есть на самом деле? — поборов неловкость, спросил я, вздрогунв от звука собственного голоса. Как показалось, всё вокруг притихло, будто выжидая. Улыбнулся сам себе — мол, разговариваю сам с собой, с кем не бывает. Не переживайте, я не из этих, умом не тронулся. Хоть и не помню ничего. Всё нормально.

Ответа, само собой, не последовало.

— Я ухожу. Навсегда. Прощай, красивое место…

Мне почудилось какое-то движение и свет, который нельзя было объяснить отражением красной луны, у самого берега. Наклонившись, опустил руку под воду, и выудил какую-то водоросль, которая прямо на моих глазах истаяла и впиталась в ладонь. Какое-то время тупо смотрел на свою кожу, внешне совершенно сухую и чистую, но, как казалось, всё ещё чувствующую приятную влагу.

— Эй! Мне это не почудилось?

Тишина.

— Ты есть? Молчишь?.. Ну ладно. Всё равно, идти пора. Прощай ещё раз…

С грустью улыбнувшись, я пошёл прочь. Когда поднимался, позади послышался лёгкий плеск. Обернулся, но, ожидаемо, ничего не увидел.

К тому времени, как поднялся из низины, из-за гор появилось уже и вторая, крупная луна, Ночная Хозяйка, и стало ещё светлее. Козочки упирались и жалобно блеяли, но я без сожаления тащил их за собой, и животным ничего не оставалось, кроме как семенить следом. Рядом трусил как всегда молчаливый Рекс, на плече покачивался Пострел. Думал, птица останется, и, сказать по правде, не собирался его брать. Но пернатый рассудил иначе.

Пока шли к лесу, я пытался высмотреть на земле старые следы, оставленные, когда убегал из деревни с рабыней. С некоторой досадой понял, что не вижу их — ни примятой травы, ни вытоптанной земли на грядках, ничего. Хотя, казалось, дорога точно та же, и света две луны давали более чем достаточно. Всё-таки, видимо, следопыт из меня совсем аховый — неудивительно, что не смог понять, что произошло и куда все делись…

Не знаю, сколько мы так брели в ночи, но в какой-то момент я почувствовал себя просто ужасно вымотанным, не говоря про то, что глаза давно слипались. Обе луны успели закатиться, погрузив всё вокруг в почти непроглядный мрак. И поэтому, хотя изначально я планировал не спать и уйти как можно дальше, передумал и решил поступить иначе. Уж лучше встать с первыми лучами Ока и идти, пока светло, а не ломать ноги в темноте, когда есть риск заблудиться, да и вообще упасть в какое-нибудь ущелье или яму. Решив так, привязал коз к каким-то кустам, достал шкуру, расстелил на земле мехом наружу, и завернулся в неё, сжимая в руках меч Гурта.

Перед тем, как отрубиться, думал о спасённой. Моя первоначальная досада и злость на неё как-то улеглась. Я понимал, что это глупо. Всё равно, что злиться на ветер или на солнце. Несмотря на всё, я так же желал ей добра. Пусть вздорная девчонка и приставляла меч к моему горлу, и, хоть даже и косвенно, но стала причиной того, что меня не оказалось в деревне в такой нужный момент.

Что же до того, как она вела себя… В конце концов, это естественно. Так уж заведено природой, что мужчина сильнее, из-за чего ему привычнее действовать грубо и по-простому, идти самым прямым, хоть и не всегда лёгким, путём, говорить без обиняков и намёков. А женщины слабее. Чтобы добиться своего, они чаще вынуждены прибегать к хитрости, лгать, манипулировать. Это издреле повелось. Поэтому-то они чаще обманывают, говорят одно, думая другое, соглашаются, когда не согласны, или говорят «нет», когда на самом деле хотят сказать «да», предают, бьют в спину, и, само собой, ждут этого от других. Для них это так же естественно, как для мужика ломиться напролом и давать в рожу тому, кто не нравится, причём обычно сразу после того, как он об этом подумал. Так что — в происшедшем нет ничего экстраординарного. Нужно просто знать всё это, понимать отличия, и не ждать от рыбы того, что она полетит, а от птицы — что сможет жить под водой. Каждому своё!