В голове Дагмар зазвенел сигнал тревоги.

— Ты же не хочешь, чтобы я им писала, правда?

— Боже, нет! — воскликнул Чарли. — У них есть отличный главный сценарист — Том Судзуки — ты его должна знать. Он отлично справляется.

Дагмар расслабилась. У неё уже была отличная работа по написанию сценариев для игр. И вмешиваться во что-то менее интересное ей не хотелось.

Она снова отпила из бокала.

— Ну и что ты задумал?

— «Девятая планета» выходит в октябре. Хочу, чтобы ты провела ИАР в качестве рекламной кампании.

— А, — Дагмар удовлетворённо взглянула в своё будущее. — Значит, твоим новым клиентом станешь ты сам.

— Именно.

Чарли уже подобное делал, когда работа в компании «Величайшая идея» застопорилась. Он заплатил своей игровой компании, чтобы та создала что-нибудь для его софтверной компании. Необходимости в этом не было, так как эта софтверная компания уже вышла из-под контроля Чарли и существовала сама по себе. Но Дагмар удалось построить сюжет вокруг последнего поколения программ, ей удалось сохранить команду, поэтому получилось вполне неплохо.

Но в нынешние времена, когда вокруг сновали потенциальные покупатели, Чарли было крайне необходимо запустить эту «Девятую планету».

— Так, что там с этой планетой? — спросила Дагмар.

— Это РПГ в жанре альтернативной истории, — начал объяснять Чарли. — Помесь «Флэша Гордона» и «Космического жаворонка», где Клайд Томбо[4] обнаруживает Плутон, который оказывается землеподобной планетой, населенной гуманоидами.

— За Нептуном? Эти гуманоиды должны жить под толщей метанового льда.

— Высокую температуру там поддерживают вулканы, смог и радиальные проекторы.

Дагмар ухмыльнулась.

— Хм.

— Помимо населения Девятой планеты, там будут динозавры и люди эпохи неолита на Венере, и почти распавшаяся цивилизация, населяющая каналы Марса. А на Земле будут летать бипланы и космические корабли, как на картинах Фрэнка Пауля[5]. Там Гитлер рвётся в космос на огромных дирижаблях со свастиками на бортах, он соперничает с англичанами, французами, японцами и Рузвельтом. Много приключений и всё такое.

— В этом космосе довольно многолюдно.

— Именно поэтому те, кто создавал игру, разорились.

Дагмар сделала хороший глоток. Она всегда считала, что писать космическую оперу — это забавно, но ещё ни разу не применяла свои таланты в этом направлении.

Писатели сюжетов для ИАР почти все — выходцы из рядов разочаровавшихся писателей-фантастов. Даже странно, что в играх было так мало космооперы.

— Ладно, — сказала она. — Я подумаю. Но только после того, как выпью коктейль и найду себе симпатичного австралийца.

Чарли громко вздохнул.

— Хорошо, можешь немного пошалить в отпуске. Но только не увлекайся.

— Договорились.

— Вот тебе ещё пища для размышления. Бюджет на эту игру будет в два раза больше, чем на «золотого Наги».

У Дагмар упала челюсть. Она посмотрела на пузырьки в бокале и отставила его на пластиковый столик.

— Что ты сказал? — переспросила она.

— Это и сказал, — ответил Чарли. — Бюджет практически неограничен. Если тебе понадобятся панорамные съёмки девятой планеты, мы решим этот вопрос.

— Я… — начала Дагмар.

— Считай это наградой за проделанную работу, — сказал Чарли. Она была совершенно уверена, что в данный момент он улыбался. — Считай это бесконечным отпуском.

От: Ганзеец

Я чуть не помер, когда узнал, что Рани — это на самом деле — Наги.

От: Ипполит

Чёрт побери! Она — это он!

От: Чатсуорт Осборн-мл.

Я так и думал. В наставлении игрокам написано, что это будет самый неожиданный главный злодей со времен «The Bard's Tale II».

От: Ипполит

Рани не злодейка!

От: Чатсуорт Осборн-мл

Ну, разумеется, злодейка. Кто проклял этих людей, по-вашему?

— Мы слышали, что если расчёт будет производиться в рупиях, авиакомпаниям будет не на что заправлять самолёты, — сказала следующим утром одна голландка.

Дагмар согласилась с её словами.

— С иностранными компаниями всё должно быть в порядке. Они платят твёрдой валютой, — сказала она.

Голландка, кажется, сомневалась.

— Поглядим.

Эта голландка с лошадиным лицом, похожим на лицо Элеоноры Рузвельт, была половиной пожилой пары, каждый год летавшей в Индонезию из Неймегена. Они должны были улететь ещё вчера, но их рейс отменили. Вместе с Дагмар они ждали открытия офиса гостиничного консьержа. Паре нужно было перебронировать номер, а Дагмар подтвердить свой билет. Позади них выстроилась длинная очередь из растерянных людей: яванцы, европейцы, американцы, китайцы. Все они надеялись лишь побыстрее выбраться из страны.

Утром Дагмар просмотрела новости, из которых узнала, что правительство заморозило все банковские счета, чтобы предотвратить отток капитала и ограничило выдачу наличных средств населению в размере суммы, не превышавшей 50 американских долларов.

Представитель правительства заявил, что крах был вызван китайскими спекулянтами. Правительства других азиатских стран нервничали, вкладываясь в собственные национальные валюты.

Консьерж опоздал на 20 минут. Блестящий бейджик на лацкане его синего пиджака оповещал о том, что консьержа зовут господин Тонг. Выглядел он слегка за сорок, и Дагмар заметила, что черты его внешности несколько отличались от большинства жителей Индонезии. Она сделала вывод, что перед ней китаец.

— Прошу прощения, — говорил он, открывая дверь. — Управляющий созвал срочное совещание.

На безуспешное решение проблемы голландской пары у господина Тонга ушло полчаса. Дагмар вошла в кабинет со стеклянными стенами, села, протянула ему свой билет и спросила, сможет ли он подтвердить в аэропорту её рейс.

— Боюсь, что нет, — он по-австралийски растягивал гласные. — По последним данным, оба аэропорта заняли военные.

На мгновение она впала в ступор.

— И как людям лететь? — спросила она.

— Боюсь, никак. — Его лицо приняло извиняющееся выражение. — Я слышал, армия пытается не допустить бегства правительства из страны. Ходит слух, что главу центробанка Индонезии задержали в аэропорту с чемоданом, полным золотых слитков.

— Паромы? Поезда?

— Я обсуждал этот вопрос с парой перед вами. Всё закрыто.

Да и куда отсюда можно уехать на поезде? — подумала Дагмар.

Господин Тонг записал её имя и номер, в котором она остановилась, и сказал, что если что-нибудь изменится, он обязательно даст знать. Дагмар прошла к стойке регистрации и сказала, что останется здесь ещё на день, затем попыталась обдумать дальнейшие шаги.

Позавтракать, подумала она.

Сухой муссон сдул вчерашние тучи, и небо окрасилось в тёмно-синий тропический цвет. Дагмар позавтракала на террасе третьего этажа и села под широким зонтиком, обозревая окружавшие отель офисные здания и другие гостиницы, светящиеся в лучах солнца. Другие дома находились в стадии строительства, возле каждого стоял башенный кран. Под террасой находился роскошный бассейн. День был прекрасен, насколько мог быть прекрасен день в тропиках.

Подтянутый и вежливый официант принёс фруктовую нарезку и Дагмар принялась её изучать. Она опознала личи и джекфрут, но остальное оказалось для неё незнакомым. Похожая на апельсин штука на вкус оказалась совсем не апельсином. Всё остальное было очень вкусным питательным и сочным. Шедший в дополнение к блюду круасан был просто великолепен, но по сравнению с остальным он был чёрствым и безвкусным. Еда смогла отвлечь Дагмар от мыслей о том, что она застряла в незнакомом городе, где даже не планировала останавливаться, и который находился на грани экономического коллапса, который был неизбежен, как падение всех этих недостроенных башен вокруг неё.

Что случилось с вами, спрашивала она, глядя на окружавшие её дома из стекла и бетона, что ваши деньги вдруг обесценились? На что вы будете покупать еду и заправлять машину? Как и чем вам будут платить за работу?

Теперь понятно, почему таксист оказался так рад американским деньгам. На эти доллары он сможет прокормить семью.

С собой она взяла 200 долларов, для экстренных случаев. Эта сумма делала её одним из самых богатых жителей 25-миллионной Джакарты.

Допив кофе, она решила, что раз уж застряла в этом городе, то нужно насладиться своим положением, насколько это возможно. Она вернулась в свой номер, чтобы переодеться. Она надела хлопчатобумажную юбку и шёлковую рубашку с длинными рукавами, которые она привезла с собой из Штатов. Эта одежда, как ей казалось, могла позволить чувствовать себя комфортно в мусульманской стране.