Тело Лазаря напряглось, и он зарычал, когда девушка призналась.

- С моей стороны было неправильно так думать. Я рада, что осталась в живых. У меня был переходный возраст, и я осталась жить с мамой. Мама была из обеспеченной семьи. Она никогда в жизни не работала. У меня есть деньги в трастовом фонде, и я никогда их не трогала, - и она никогда не тронет их, как бы ни нуждалась. - Мой отец много работал. Он был лучшим журналистом, получал награды. Я помню, как посетила одну из таких церемоний награждения.

Она сделала паузу.

- Люди смотрели на него, как на какого-то Бога. Я тоже на него так смотрела. Он был особенным. Он смотрел на мир по-другому. Его работы были окном, через которое, на мгновение, все остальные могли видеть вещи так же, как и он. По-особому.

- Ты хотела, чтобы люди видели тебя как какого-то Бога? Дело в этом? - Лазарь нахмурился.

Александра покачала головой:

- Нет. Моя мама никогда не понимала из-за чего вся шумиха. Она ничего так и не поняла. Ты можешь поверить, что она даже пыталась уговорить его отказаться от карьеры, потому что ему не нужно было работать? После аварии она практически не плакала. Вскоре она начала встречаться с другими мужчинами. Со множеством мужчин. Как будто наша входная дверь превратилась во вращающуюся. Меня тошнило от этого. Не думаю, что она когда-либо любила его по-настоящему, - Алекс тяжело сглотнула.

- Мы с ней постоянно ссорились, и я съехала, как только окончила колледж. Я всегда знала, что пойду по его стопам. После того, как отец умер, стремление только укрепилось. Зная, что моей маме всё равно, я ещё больше захотела добиться успеха. Не только для себя, но и ради него. Всё как-то спуталось у меня внутри. Я подумала, что если бы смогла заполучить статью на первой полосе, моё имя стало бы нарицательным, может быть, получила одну или две награды, я бы как-то доказала ему, что кто-то заботится... что я забочусь... Никто больше не помнит Питера Стоуна, - она улыбнулась. - У меня была эта глупая мечта подняться на сцену и принять награду, рассказать миру, что всё это было в честь него, моего отца, моего наставника, моего героя. - Её голос дрогнул.

- Это вовсе не глупо, - Лазарь положил руку ей на бедро и потер.

- Дело в том, что я не становлюсь моложе. Я всё ещё работаю в небольшой газете. Я - никто. Я ничего не добилась. Всё это время мой отец становился всё более далёким воспоминанием. Я его дочь, его единственный ребёнок, и это моя обязанность продолжать наследие, оставить свой след в этом мире, а я потерпела неудачу.

- Нет, это не так, - раздалось рычание. Лазарь наклонился и притянул её к себе. - Это полнейшая чушь.

- Я знаю, что так и есть. Я поняла, что была неправа.

Некоторое напряжение покинуло его.

Алекс кивнула:

- Я всё ещё люблю своего отца. Я до сих пор помню его. Он бы не хотел, что бы я сделала то, что запланировала, чтобы получить эту премию, - она улыбнулась Лазарю. - Мой отец говорил, что иногда нужно чем-то пожертвовать, чтобы получить историю. Если история достаточно громкая, возможно, тебе даже придётся продать часть души. Лучшие журналисты готовы на всё.

Лазарь нахмурился:

- Значит, он бы смирился с твоими действиями.

Она покачала головой:

- Он также часто говорил… - девушка улыбнулась, хотя её глаза наполнились слезами, - что он не был одним из лучших, что он никогда не станет одним из лучших. Я никогда не понимала, что он имел в виду. Я имею в виду, что он был великим, одним из лучших, но он никогда бы не продал душу за статью. Теперь я это знаю. Теперь понимаю. Мой отец вложил душу в эту работу… но он никогда бы не поступил, как я. Я сошла с тропы… практически продала свою долбанную душу. - Алекс взяла его руки в свои. Они были такими огромными по сравнению с её. - Я действительно верю, что мир должен знать. Для меня больше не важно, что именно я расскажу об этом. Мой отец хотел бы, чтобы я была счастлива… он хотел, чтобы его наследие жило в его внуках. Этот малыш…

Одна слеза упала, но она проигнорировала её.

- Мне не следовало лгать. Я ошибалась, ты должен поверить мне: когда я сказала, что как только у меня появились чувства к тебе - я покончила с этой статьей. В любом случае, мне всё равно. Для меня это уже не важно. Ты был важен. Я так сильно тебя люблю. Я люблю этого ребёнка, - она приложила руку к животу. Алекс шмыгнула носом, а слёзы продолжали литься. - Я ненавижу плакать.

Девушка попыталась улыбнуться, но её губы дрожали.

- Меня убивает, когда ты так расстроена, - Лазарь глубоко вздохнул и сжал её руки. - Мы, не-люди - простое общество. Мы прислушиваемся к себе. Открыты и честны друг с другом. Такая вопиющая ложь и обман чужды нам.

Ей пришлось закрыть глаза и на секунду отвернуться. Чувство вины всё ещё терзало её.

- Знаю. Я воспользовалась этим.

- Однако я всё понимаю. Я тебе верю. Эллисон сказала мне, что ты подписала контракт, хотя и не должна была, и что ты отказалась принимать таблетки, хотя могла заработать большие деньги.

- У меня есть деньги. Много. Это никогда не касалось денег.

- Теперь я это знаю. Это означает, что ты искренна, когда говоришь, что хочешь оставить ребёнка.

Девушка почувствовала, как расширились её глаза:

- Конечно, я хочу оставить его. Я бы никогда… - гнев бурлил внутри неё.

Лазарь обхватил её за подбородок:

- Я знаю. Мы оба ясно дали понять, что хотим этого ребёнка.

Алекс кивнула:

- Ты говоришь, что веришь мне, но всё же приводишь аргументы, почему ты должен и можешь. Ты излагаешь факты, вместо того, чтобы слушать своё сердце, и это меня беспокоит. Ты поступаешь так по веским причинам?

- Я обращаю внимание на факты и верю тому, что вижу. Доверие между нами было подорвано. Оно не исчезло, просто нарушилось. Думаю, со временем оно постепенно восстановится, - вампир вздохнул. - Не уверен, что мы сможем стать парой и двигаться дальше, как будто этого никогда не было, но я готов работать над нашими отношениями. - Он посмотрел на неё. - Мы решили, что хотели повстречаться какое-то время. Если я правильно помню, ты была непреклонна. Кажется, ты говорила, что долго встречаешься. - Он улыбнулся.

- Так было, когда я пыталась держать дистанцию. Мы никогда не должны были сближаться.

Он нахмурился:

- Это было бы вопиющим позором.

Она кивнула:

- Да, так и должно было быть.

- Возможно, тогда у тебя были другие причины, чтобы встречаться какое-то время, но думаю, что сейчас это была бы неплохая идея. Давай узнаем друг друга. Мы можем не торопиться.

Алекс тяжело сглотнула и прикусила губу. Ей нужно было избавиться от одного груза и немедленно:

- Я пыталась спросить об этом раньше, и мне действительно нужно знать. Ты делаешь это ради ребёнка или потому что действительно хочешь быть со мной?

Его глаза потемнели:

- Я полюбил тебя ещё с того первого пикника. Тогда я понял, что ты особенная, что если бы ты позволила, я бы трахнул тебя. Вот почему я был уверен, что ты действительно хочешь быть со мной. Я знал, что влюблюсь, и так и случилось. Я чертовски сильно люблю тебя, Александра. Как бы я ни хотел разлюбить тебя, я не смог, как не старался. Я просто не смог.

- Я рада, что ты любишь меня и не можешь перестать любить, потому что я чувствую то же самое. Мне пришлось уйти, потому что я не могла быть рядом с тобой и не быть с тобой. Я просто не могла этого вынести.

- Значит, договорились? Ты вернёшься, и пойдём на свидание? - его челюсть была напряжена. Это было действительно мило: он почти ожидал, что она откажется.

- У меня есть вопрос и условие.

Его брови взлетели вверх, а рот широко раскрылся:

- Ты должно быть шутить? Только ты, Александра… чёрт, - вампир усмехнулся и откинулся назад, сложив руки на груди. - Я тебя слушаю.

- Сначала вопрос… - она облизала губы. - Эм… мы продолжим заниматься сексом, даже если просто встречаемся?

- Определённо… на самом деле… как только мы закончим этот разговор, я буду настаивать на том, чтобы трахнуть тебя своим ртом. Я покажу тебе, как сильно скучал по тебе своим языком, глубоко…

Она хихикнула:

- Ладно, хорошо. Я немного волновалась, что «не торопиться» - это отсутствие секса.