Параллельно я краем глаза рассматривала боярских дружинников. Семнадцать мужиков от двадцати до сорока пяти лет. Почти все высокие и мускулистые, с аккуратными бородами. Женишок на их фоне даже подрастерял часть своей монументальности. Двое из дружинников выбивались из общей массы: темноволосые, небольшого роста, безбородые, больше на китайцев похожи. И все воители были весьма странно одеты: фасоны вроде современные, но с закосом под старорусские. Не удивлюсь, если у кого-то из этих молодчиков в шкафу джинсы висят.
Где-то на заднем плане маячили две женские фигуры: уже знакомая мне Марьяна и здоровенная блондинистая деваха, этакая валькирия. Только брови и глаза темные. Дева битв то и дело недобро зыркала на меня. И если это — та самая Алёна Темноброва, тайная поклонница боярина Медведева, то дела плохи. На всякий случай я отдалилась от жениха на пару шагов. Он же нахально схватил меня за руку и потащил к накрытому столу. Что за человек! Никакого внимания к моим чувствам. Понимаю, мысли он читать не умеет, но мог бы и подумать о моих волосах, а то строит глазки всем местным девицам, а мне расхлебывай!
Марьяна украдкой подмигнула, а Алена нахмурила свои роскошные брови и попыталась взглядом выжечь во мне дыру. Я растерянно улыбнулась и отдалилась от боярина, типа не виноватая я, он сам меня схватил. Но, похоже, богатырка мне не поверила.
Святогор дошел до стола, остановился напротив двух резных стульев во главе и решил представить свою невесту дружине. Или дружину невесте. И, если бы не привычка с одного взгляда фиксировать в памяти незнакомого человека и его имя, в жизни бы мне не запомнить имена семнадцати воинов. Конечно, будь они малышами, дело бы легче пошло, но и взрослых я запоминала моментом. А как иначе? Придет незнакомый человек, за вон тем вон карапузом. А кроха ногами упирается и не хочет идти. Так я сразу — раз! — и вспомнила: видела раньше этого человека или нет.
Странно, но Змея здесь не было. Интересно было бы узнать, почему, но момент для расспросов казался неподходящим. Боярин уселся за стол, посадив меня по правую руку, по левую сидел Ратобор — один из десятников и по совместительству — мастер пошляцких шуточек, тот самый умник, который потешался над скудностью моего тела. Рядом со мной устроился Никита — второй десятник и тоже юморист. У меня закрались сомнения, что
боярин на должности именно по уровню скабрезности людей отбирает. С другой стороны, наверняка тем, кто к боярину ближе и позволено больше. Вряд ли простые дружинники стали бы так над своим воеводой потешаться. Но все равно, похоже, Святогор не так свиреп, как представляется в моем больном воображении. Ладно, разберусь со всем этим позже, а пока что можно и поесть, тем более стол вон какой накрыли.
Я внимательно разглядывала блюда, разложенные в расписную глиняную посуду. Перед каждым стояла небольшая булка хлеба, с налитым в нее мясным рагу. Может, оно и не так называется, но по виду очень похоже. И запах невозможно какой аппетитный. Сразу вспомнилось, что, кроме принесенных Марьяной пирожков, я сегодня ничего не ела. С сомнением взяла деревянную ложку, подняла хлебную «крышечку» и застыла на месте: рядом с огромным блюдом запеченной рыбы стояла плошка с солеными огурцами. Рядом еще одна — с помидорами. В другой — квашеная капуста.
Подняла взгляд вверх: столовую, как и другие помещения, освещали странные матовые сосуды, развешанные по стенам. На первый взгляд казалось, что внутри них горит огонь. Но, если присмотреться повнимательнее — сразу заметно, что подмигивает «пламя» с определенной периодичностью. Похоже, нам с боярином нужно серьезно поговорить. Впрочем, это терпит до окончания ужина.