Я прибыла в больницу. Нашла нужное мне отделение, надела накидку, бахилы и пошла по коридору, искать палату, в которой лежал Олег.

— Девушка, вы к кому? — спросила меня медсестра.

— К Олегу Никитину.

— Он лежит под капельницей в следующей палате, — показала она рукой.

Услышав про капельницу, я спросила:

— Ему стало хуже?

Она посмотрела на меня внимательным взглядом и поинтересовалась:

— Вы, наверное, его девушка?

Я засмущалась и соврала:

— Можно сказать и так.

— Не переживайте, у нас хорошие врачи, и быстро поставят его на ноги.

Поблагодарив медсестру за хорошее известие, я постучалась в дверь палаты и вошла. В ней стояло три кровати. На средней лежал Олег. Мы с ним сразу встретились взглядом. Поздоровавшись, я подошла к его тумбочке и поставила рядом с ней пакет.

— Это тебе Илья Семёнович передал.

— Спасибо.

— Как ты себя чувствуешь? Говорить со мной сил хватит?

— Конечно, хватит! — расплылся он в улыбке. — Ещё раз спасибо тебе огромное!

— За что?

— Это же ты обнаружила меня в машине на дороге.

— А, — отмахнулась я. — Какое-то тяжёлое предчувствие не давало мне покоя, вот я и пошла, посмотреть, уехал ты или нет.

— Предчувствие, говоришь? — хитренько прищурив глаза, спросил он и заявил уверенно: — Друг друга чувствуют на расстоянии только близкие и родственные души.

— Ну, началось! — разозлилась я и быстро перевела разговор на другую тему. — Так что с тобой случилось в машине? Почему ты отключился?

— Да, — небрежно махнул он свободной рукой, — уже всё в порядке.

— Что тебе обещают врачи? Удастся полностью восстановиться?

— Толком ничего не говорят. Единственное, что они сказали с уверенностью, так это то, что после выписки длительный период придётся сидеть на определённой диете и часто посещать докторов.

— А трудоспособность будет сохранена?

— Об этом тоже пока рано говорить.

— Вот влип в ситуацию! Ты уже знаешь, что ожидает ваших с Антоном «отравительниц»?

— Думаю, что их будут судить. От нас с Антоном требуются заявления в суд. Сначала мы должны пройти курс лечения, чтобы можно было определить степень причинённого ими вреда нашему здоровью, и последствий этого вреда.

— Кстати, а где лежит Антон?

— Вот на этой кровати.

— А где он сейчас?

— Уролог его куда-то повёл.

Я пожелала скорейшего выздоровления ребятам, попрощалась и пошла к выходу.

— Жанна, ты придёшь ещё? — спросил Олег, с видом маленького мальчика.

— Приду, — твёрдо ответила я, закрывая за собой дверь.

Возвращаться на работу не было смысла. Поэтому я отправилась домой с несколькими пересадками с одного вида транспорта на другой. Когда уже села в электричку, зазвонил мой мобильный телефон. Это была Маринка.

Взбудораженным голосом она взмолилась:

— Жанночка, отпросись на часок раньше, подъезжай ко мне на рынок.

После чего назвала номер павильона.

— Что-то случилось? — спросила я.

— Да, но это не телефонный разговор.

— Хорошо, — согласилась я. — Минут через сорок я буду, жди.

Выйдя из электрички, я направилась на рынок. Нашла её павильон. Он был закрыт. Я постучалась в дверь.

— Кто? — услышала я осторожный голос подруги.

— Марина, это я.

Она приоткрыла дверь и впустила меня внутрь.

— Что у тебя случилось?

— Представляешь, сегодня Дмитрий, мой работодатель, пришёл пораньше и заставил выложить все деньги, полученные от продажи товара, вместе с моим заработком. Его опять начала давить жаба. Он снова решил, что мне достаётся больше денег, чем он планировал мне платить за работу. Я начала возмущаться и говорить, что он уже четвёртый раз за два месяца меняет систему оплаты моего труда.

— А он что?

— Нагло смотрит мне в глаза. Так больше не может продолжаться! — заявила я ему. — С завтрашнего дня я больше у вас работать не буду. Только я собралась сдать ему весь оставшийся товар и деньги, как к павильону подошло несколько мужчин в штатской одежде. Они показали ему какие-то удостоверения и потребовали ехать с ними.

— Дайте мне закрыть павильон, — попросил он.

— Но они и слушать его не стали. Дмитрий швырнул мне ключи от дверного замка и ушёл с ними. Я растерялась и не знаю, что мне теперь делать. Работать здесь больше не хочу. Оставить товар здесь на ночь боюсь. Если с ним что-нибудь случится, он с меня три шкуры снимет, когда вернётся. Обвинит в его пропаже меня. Человек он очень нехороший. Продавцы и хозяева соседних павильонов видели, что Зверева куда-то увезли, и он не вернулся. Жанна, что мне делать?

— Краса, ты дверь-то мне открой, я тебе что-то расскажу, — услышали мы за дверью женский голос.

— Это та бабка, которой ты монетку однажды давала, — шёпотом произнесла Марина. — Она видела, как уводили Дмитрия, и сказала, что всё разузнает по поводу его ареста и мне расскажет.

— Да что какая-то дряхлая бабка может узнать? — раздражённо прошипела я. — Кто ей что-то доложит?

— Девонька, открой дверь, — повторила бабка.

Марина тихонько приоткрыла дверь и впустила её. Бабка вошла и уставилась на меня.

— Что это ты, девонька, перестала бывать на рынке? — спросила она меня с упрёком, качая головой. — Никак вы подружки?

— Подружки, — ответила я и осведомилась о её здоровье.

— А что с ним сделается? — ответила она вопросом на вопрос. — Пока ещё бегаю.

— Что вы мне хотели сказать? — спросила требовательным тоном Марина.

— Хозяин твоего товара надолго задержали. Его не выпустят, скорее всего.

— А что он сотворил? — спросила я, всё ещё не веря в осведомлённость бабули.

— Он в каком-то городе, забыла в каком, со своим знакомым обманным путём отобрал у девушки квартиру. А от этой девушки пытался избавиться, бросив её избитую в лесной овраг, считая, что она уже умерла. Но девка-то выжила. И всё открылось.

— Как тесен мир! — произнесла я в изумлении, не поверив своим ушам.

— Тебе об этом что-то известно? — с интересом спросила старушка, заглядывая мне в глаза.

— Я знаю эту историю про девушку, брошенную в лесу.

— Ты о той девушке, в квартире которой сейчас находится новый офис вашей фирмы? — уточнила Марина.

Я кивнула головой.

— А кто будет благодарить меня за информацию? — прищурившись, спросила бабка и привычным движением выкинула костлявую руку вперёд.

Мы с подругой вытащили из кошельков по полсотенной купюре и положили ей на ладонь.

— То-то же, — сказала бабка, зажав их в кулаке. — Я свою миссию выполнила. Теперь сами думайте, что вам дальше делать с этим барахлом. Надеюсь, вы не обижаетесь на меня за то, что я обираю вас?

— Ну, что вы! — добродушно ответила Марина, — конечно, нет!

— Хи-хи-хи, — засмеялась старушка, — живу-то где, в Обираловке, на станции которой Анна Каренина бросилась под поезд.

— В смысле? — не поняла я.

— Так это сейчас наш город называют Железнодорожным, а раньше это была Обираловка, — пояснила она, шаркая ногами по пути к двери.

Она ушла. А мы стали думать, куда нам девать товар?

— Сходи завтра в полицию, узнай, как тебе поступить с этими вещами? — предложила я подруге.

— Ты что смеёшься? — плачущим голосом произнесла Марина. — Неужели ты думаешь, что я смогу кому-то доверить товар, пусть даже самой полиции? Она распорядится им по своему усмотрению, а отвечать за него всё равно буду я. Ведь я не сдала его Дмитрию. Значит, он висит на мне. Сейчас-то его куда девать? В павильонах товар на ночь никто не оставляет. Его каждое утро привозят, а вечером, не реализованные остатки, забирают.

Я заметила в углу составленные картонные коробки.

— Давай пока сложим всё в них, — предложила я.

— Давай, — согласилась Марина и принялась укладывать вещи.

Я открыла дверь и выглянула наружу. Там из соседнего павильона грузили товар в «Газель».

— Ты попроси этого водителя отвезти коробки с вещами к тебе домой, — предложила я Марине.

— Он однозначно в такую даль не повезёт? — запротестовала подруга. — Да и я не хочу, чтобы кто-то из работающих на рынке, знал, куда я всё отвезу. Давай временно оставим их у тебя.

— Хорошо. Сиди здесь. Сейчас я поймаю на дороге машину, и мы отвезём коробки ко мне.

Через десять минут мы уже грузили коробки в фургон, объяснив водителю, что наша машина сломалась. Павильон мы закрыли, товар отвезли, и сели думать, что делать дальше.