Василий сложил бельё в машинку и затеял стирку. Эти стирки достали его, а особенно неприятный запах от того, что он стирал. И тут его посетила новая идея. Он снова бросился в кладовую и тут же выскочил из неё со стеклянной банкой в руке.

— Я заметил, что мужик ты «коренастый», — довольно бурчал он, направляясь в комнату Федосеева. — Надеюсь, всё у нас получится, и мне больше не придётся заниматься стирками.

Он сдёрнул с бедолаги одеяло, раздвинул ноги, вставил между них в самом верху банку и опустил в неё его член, который достиг её середины.

— О! — восхищённо воскликнул Василий. — Я же говорил, что ты мужик «коренастый». Теперь в банку будешь ссать, а не в постель!

Когда, спустя какое-то время, он вышел во двор вывешивать постиранное бельё, к нему подошёл сосед по даче.

— Здорово, Василий, — произнёс он, протягивая ему руку для приветствия.

— Привет.

— Я смотрю, ты живёшь здесь?

— Да, вот, пошёл в отпуск, решил отдохнуть на даче, воздухом подышать.

— Эльвира тоже сейчас в отпуске и здесь, с тобой живёт?

— Нет, я здесь один. От жён тоже иногда надо отдыхать.

— Ну, ты даёшь! И стираешь сам, я смотрю!

— Что тут такого? Я и дома всегда стираю.

— А что так часто стираешь? — не унимался сосед.

— Да, накопили за лето много грязного белья, за один раз всё постирать не удалось.

Сосед прищурил глаз и предложил:

— Давай отметим начало твоего отпуска.

Умом Василий понимал, что не стоит этого делать, но желание снять стресс было сильнее его. Поэтому ответил:

— А почему бы и нет? Только у меня на этот случай ничего не припасено.

— У меня всё есть, — похвастался сосед, — только выпить не с кем, а одному не хочется. Пойду, принесу…

— Нет, давай лучше у тебя выпьем, — быстро остановил его Василий. — Я сейчас за закусочкой сгоняю и приду к тебе.

Прихватив из холодильника солёной кеты и колбасы, он выскользнул из дома и направился к соседу. Тот тоже уже кое-что поставил на стол и даже разлил водку по стаканам. На краю стола стояли ещё две не раскупоренные бутылки. Это Василия обрадовало. Можно было хорошо выпить, расслабиться и забыться.

— Ну, что, за твой отпуск! — поднял стакан сосед.

— Давай.

Оба дружно чокнулись, выпили, «крякнули», закусили и заговорили о жёнах, уловах кеты, об урожае на даче и клюквы в лесу.

За разговором они по очереди наполняли стаканы и дружно опустошали их. Когда оба уже изрядно захмелели, сосед вдруг внимательно посмотрел на противоположный край стола, затем поднял руки вверх и сказал:

— Всё, Вася, мне хватит!

— А ты, как понял, что тебе хватит? — спросил Василий. — Я никогда не понимаю, когда мне хватит пить. Прихожу, каждый раз домой на бровях, а Эльвирка меня потом за это со свету сживает.

— Я тоже раньше не понимал, — честно признался сосед, — но сегодня понял, что хватит.

Он решительно отодвинул от себя стакан и насупился.

— Ты не уходи от ответа, — стал настаивать Вася, — скажи честно, как ты понял, что тебе уже хватит? Поделись опытом, чтобы и я научился это понимать.

— А ты смеяться не будешь? — виноватым голосом поинтересовался сосед.

— Не буду.

— Сейчас я вижу, как за нашим столом сидит безобразная почти невидимая серая рожа, — признался он, показывая кивком в сторону. — А это явный признак того, что у меня начинается «белочка». Вот это и является признаком того, что мне уже больше не надо пить. Понял?

Васе стало уже хорошо. Стрессовое состояние полностью испарилось. Сам он больше ничего не боялся. Как говорится: ему уже и море было по колено. Поэтому он, посмотрев в ту сторону, в которую кивнул сосед, произнёс:

— Ты про этого, что ли? Про серого, почти прозрачного?

— Да. А ты его тоже видишь?

— Вижу, — старательно выворачивая губы, сказал Вася.

— Тогда и тебе больше не надо пить.

— А! Ерунда! — отмахнулся тот. — Я его и в трезвом состоянии видел. Достал он меня.

— Тогда давай ему тоже нальём, — предложил сосед.

Он наполнил свой стакан и осторожно придвинул к серому нечто. Оно, как ни странно, протянуло руку, пытаясь его взять, но рука прошла сквозь стакан, а стакан остался неподвижным. «Рожа», как назвал это нечто сосед, взвилась от злости к потолку, раздулась до бесформенной массы, издала раскатистый звук и вылетела из комнаты вон.

— Ты это видел? — с восторгом, но без всякого испуга спросил сосед.

— Видел, — спокойно и как-то равнодушно ответил Василий, обгладывая кости солёной кеты.

— Да ни черта ты не видел, а только притворяешься, — досадливо произнёс тот. — Не могут же одинаковые галюки видеть два человека! Ладно, наливай, «белочка» моя улетела.

Василий откупорил последнюю бутылку водки и наполнил ею оба стакана. Нетвёрдой рукой он поднял свой стакан и пьяным голосом пробормотал:

— Ох, как ты не прав! Как не прав! Это вовсе не «белочка». Эта тварь живёт на моей даче и уже достала меня. А я ничего с ней поделать не могу. Даже рассказать кому-либо не могу.

— Почему?

— Так не поверят же. За психа меня примут.

Как и когда Василий снова оказался в своём доме, он не помнит? Только поздно вечером он услышал сквозь сон до боли знакомый женский голос. Это Эльвира в очередной раз привезла ему продукты и памперсы для взрослых, чтобы супругу было легче ухаживать за больным.

— Опять сволочь напился, — влепила она пощёчину мужу, увидев его валяющимся на полу. — Ты совсем не соображаешь, что делаешь? А, если кто-нибудь этого мужика в нашем доме увидит да заявит в полицию, что ты будешь тогда делать?

— Му-му-му, — промычал что-то невнятно Василий.

— Сейчас ты у меня помычишь! — грозно выпалила Эльвира Анатольевна, сняла с ноги тапочек и отходила им мужа.

Тот немножко пришёл в себя, принял сидячее положение и начал оправдываться, еле ворочая языком:

— Приведение в нашем доме завелось, запугало и замучило меня, вот я и выпил, чтобы хоть немного расслабиться.

— Э-э-эх! — с упрёком покачала она головой. — До чёртиков уже допился!

В это время это самое приведение, как назвал его Василий, внимательно наблюдало за перепалкой супругов, только было оно невидимым, так как становилось видимым только в период приступа ярости или, наоборот, когда испытывало большую радость, а ещё, если ему что-нибудь было нужно от тех, для кого оно проявлялось. Сейчас оно пребывало в спокойном состоянии. Кроме того, оно принадлежало мужскому телу, а мужчины, как известно, быстро устают от проблем и, стараясь уйти от них, утешаются где-нибудь на стороне. Вот и оно устало переживать за своё больное тело и мечтало отдохнуть, тем более что перед его взором находилась привлекательная женщина, память об утехах с которой ещё сохранилась. Бестелесная сущность перемещалась по комнате, рассматривала Эльвиру с различных ракурсов и ждала, когда останется с ней наедине. Уставшая за день женщина, прихватив пижаму, отправилась в душ. Сущность полетела за ней. Когда она разделась и в обнажённом виде встала под струи воды, сущность наполнилась радостью от созерцания её прекрасного пышного и упругого тела. Её эфемерное тело моментально сжалось до маленьких размеров, приобрело форму забавного человечка и начало переливаться мельчайшими искорками внутри, как наэлектризованное. Именно в моменты радости или, когда изо всех сил сущность хотела кого-то соблазнить или обхитрить, она приобретала такой очаровательный вид. В такие мгновения сущность теряла над собой контроль и становилась видимой, мерцающей. Валерик застыл в таком виде у стены душа напротив Эльвиры в том месте, где на крючках висели мочалки. Хозяйка же, хорошо смочив своё тело, открыла глаза и потянулась за своей мочалкой. Её взгляд мельком скользнул по Валерику.

— Вот старый дурак! — подумала она о муже. — Зачем-то купил надувную игрушку и повесил здесь?

Она сняла с крючка мочалку, смочила, намылила и стала тереть ей тело.

— А ведь в прошлый мой приезд этой игрушки здесь не было, — припомнила она. — Получается, что он покидал дачу, выезжал в город и зачем-то купил её! Но зачем?

Она повернулась, чтобы ещё раз взглянуть на неё и обомлела. Игрушка уже висела в воздухе в двадцати сантиметрах от её лица и глазами, почти не имеющими зрачков, в упор смотрела на неё.