Глава 42

Ева радостно встретила мать. Дождалась, когда она помоет руки и передала ей внука. Нина внимательно посмотрела на него и сделала вывод:

— На Виталия похож Дениска.

Ева смущённо улыбнулась и вышла из комнаты. Вскоре вернулась с бутылочкой в руке, заполненной детским питанием.

— Дениске пора ужинать, — пояснила она.

Затем взяла у матери из рук ребёнка и начала его кормить.

— Ты его совсем не кормишь грудью? — удивилась Нина.

— Гы-гы, — как-то неестественно засмеялась Ева с натянутым лицом.

— Что молока у тебя вообще не было или пропало со временем? — решила уточнить Нина Павловна, вспоминая, какими средствами она пользовалась, когда у неё оно пропадало.

— Да откуда же ему взяться? — вдруг спросила дочь.

— Ева, что случилось? Ты от меня что-то скрываешь? Почему молока-то нет?

— Мама, чтобы молоко было, надо сначала родить! А я же Дениску не рожала!

— Как не рожала? — не поняла Нина. — А откуда же он тогда взялся?

Теперь уже Ева смотрела на мать ничего не понимающим взглядом.

— Чтобы родить ребёнка, надо его сначала носить в себе девять месяцев. А ты видела меня беременной?

— Нет. Я, доченька, с этой комой совсем запуталась в жизни и потерялась во времени. Отец мне сказал, что я пролежала в коме долго, а согласно выписке из истории болезни и больничному листу я поняла, что пролежала в больнице всего семь дней. Вот и не могу ничего состыковать. Не могу вспомнить, когда и как ты познакомилась с Виталием? Как вышла за него замуж? Может, ты поможешь мне освежить все события в памяти?

Ева призадумалась.

— Знаешь, а ведь отец тоже как-то потерялся во времени, — произнесла она. — У меня сложилось впечатление, что твоя кома для него была страшным потрясением, а твоё нахождение в больнице показалось вечностью.

— А что вообще со мной произошло, как я попала в больницу, расскажи?

В тот день отец спустился во двор покурить, — напрягая память, начала Ева. — А когда вернулся домой, то обнаружил тебя в бессознательном состоянии. В этот момент я вернулась домой и со своего мобильного телефона вызвала скорую помощь. По вызову приехал Виталий и отвёз тебя в клинику. Он иногда подрабатывает в Москве на станции скорой помощи. Мы с папой сопровождали тебя в больницу. Так получилось, что я приглянулась Виталию, он подсмотрел в журнале диспетчерской скорой помощи номер телефона, с которого был сделан вызов на наш адрес, и позвонил. Ответила я. Он представился и предложил встретиться с ним у приёмного отделения больницы, в которую доставили тебя. Я решила, что он хочет мне что-то рассказать о твоём здоровье и пришла. Со следующего дня мы стали жить вместе.

— Так быстро? И ты не побоялась? Ведь ты же его совсем не знала! — с наигранным надрывом в голосе выпалила Нина.

— В тот момент, когда я согласилась с ним жить, мне показалось, что я знаю его вечность, и действительно ничего не боялась. Мало того, через день он смог устроить нам с ним срочную регистрацию брака.

— Без свадьбы и без торжества?

— Мы были так счастливы, что никакой свадьбы и торжества нам не было надо.

— А Дениска-то, откуда у вас взялся?

— Два месяца тому назад родители этого крохи погибли в автокатастрофе. Они были друзьями Виталия. Мальчик тоже был с ними в машине, но травм не получил. Виталий ещё до знакомства со мной собрал документы на его усыновление, но у него была неполная семья, и судья не давал добро на усыновление. Когда мы с ним зарегистрировали брак, вопрос решился сам собой.

Она крепко прижала к себе ребёнка и поцеловала.

Нина Павловна взяла дочь за плечи и притянула к себе.

— Спасибо тебе, дорогая, за рассказ. Теперь я всё поняла. А до этого, живя в неведении, думала, что схожу с ума.

Пока Ева занималась ребёнком, Нина всё раскладывала в своей голове по «полочкам». Теперь она точно знала, что Ева ничего не помнит о мистических событиях, происходивших после смерти отца. Что Дениска ей не родной, а значит, в его венах не течёт кровь властелинов. Что Валерий тоже путается во времени. Это было не очень хорошо. Ведь он мог заострить на этом внимание и начать вспоминать тот период, в котором потерялся.

Из размышлений её вывел звонок мобильного телефона. Это звонил он. Нина ответила.

— Где тебя носит? — прорычал он.

— Отчётом занимаюсь, — съязвила она. — Он столько времени у меня отнимает, что скоро, вероятно, я уже и ночевать домой не смогу приходить. Посплю здесь часок-другой, и снова за работу.

Она отключила связь, а затем и телефон.

Утром с дежурства пришёл уставший и полусонный Виталий. Перед тем, как лечь спать, он сказал тёще:

— Я всё думал, откуда вы могли узнать мою фамилию и имя, если наши пути никогда не пересекались прежде? Помните, вы назвали их после выхода из комы?

— Помню, — ответила Нина, опасаясь того, что он что-то вспомнил о происходящем у дома Аделаиды.

— Я так и не нашёл этому объяснения. Может это дежавю?

— Может, — довольно улыбнулась Нина.

Она решила не мешать спать зятю и засобиралась домой. Ева попыталась её остановить, но Нина была непреклонна, только попросила не говорить отцу и Есении, что находилась этой ночью у неё. Объяснять дочери причину такой её странной просьбы не захотела, только зашла перед уходом в ванную, взяла с полочки туалетную воду Виталия и обильно побрызгала ей себя.

Вспоминая, с каким трагизмом восприняла Нина Павловна известие свекрови о том, что Валерию отпущен ещё один срок жизни с ней длинною в двадцать один год, невольно возникает вопрос:

— А что ей мешало просто развестись с ним и не страдать?

Да, именно так поступила бы, наверное, любая другая женщина, но только не женщина с именем Нина. Большинство Нин — особенные женщины. Они предпочитают не отдавать своих мужей другим женщинам, даже, если они им самим такие уже давно не нужны.

— Сдохни от злости, — скажет она любовнице своего мужа, — но тебе он не достанется, хотя и мне не нужен. Своё не отдам принципиально!

И будет до конца жизни мучиться с ним. А при случайной встрече с любовницей мужа в тёмном переулке ещё и «холку ей надерёт», чтобы неповадно было уводить чужого мужа из семьи. Почти каждая Нина способна вырвать не один клок волос из головы любовницы прямо в присутствии своего мужа, а потом вскользь небрежно бросить ему:

— Быстро домой!

Нина Федосеева — не исключение. Её имя определило её жизненные принципы, далеко не худшие для женщины. Вдовой она стать согласилась бы, но отдать мужа другой — никогда! Вот поэтому и мучается со своим Валерием долгие годы.

От старшей дочери она вернулась домой к обеду. Подойдя к своему дому, на минутку остановилась, чтобы придать себе смелости и решимости. Выпрямилась, поднялась на этаж, открыла своим ключом дверь и вошла в квартиру. Ещё по дороге, она вспоминала, как вёл себя Валерий, вернувшись от очередной любовницы домой. Он никогда не садился есть, так как всегда был сыт, зевал и заваливался спать. Если же Нина задавала ему вопросы о том, где он был, то устраивал ей скандал. Именно так же решила вести себя и она. Клин клином вышибают.

Нина Павловна, с видом сонной мухи разделась, завалилась в постель, сладко зевнула и закрыла глаза. Через минуту она услышала мягкую крадущуюся поступь в своей комнате. Она слегка приоткрыла один глаз и увидела мужа у платяного шкафа. Тот тихонько открыл его дверцу, наклонился к блузке, в которой она пришла домой, и стал к ней принюхиваться. Затем осторожно прикрыл дверцу и вышел из комнаты.

— Как тебе туалетная вода зятя? — с иронией подумала она и улыбнулась.

Спать ей не хотелось, но она вынуждена была лежать и создавать вид, что не спала всю ночь. Часа через два из кухни стал доноситься запах приготовленной пищи. Забрякала посуда. Нина встала и прошла в кухню.

— Не можешь не греметь тарелками? — зло бросила она. — Я спать хочу.

— А нечего шляться по ночам!

— Тебя не спросила, — ответила она, еле сдерживая смех от вида его исцарапанной физиономии.

— Поговори мне ещё! — повысил голос Валерий. — Забыла, с кем разговариваешь?

— Нет, не забыла, с зеброй полосатой.

Она прошла в ванную, умылась, вернулась, положила в тарелку тушёную картошку с мясом и села за стол. Валерий протянул руку к её тарелке и собрался отобрать у неё пищу.