Глава 7

Кофе-машина шипит, и я наливаю холодную, чистую воду в верхнюю часть отсека для воды, быстро проверяю, чтобы убедиться, что крышка бойлера надежно закреплена. Моя коллега — Ребекка — бросает мне держатель фильтра, который я забыла прихватить, прежде чем начала заполнять машину молотым кофе, и я выкрикиваю поспешное «спасибо», в то время как смахиваю со стойки остатки кофе, сбежавшего после предыдущей заправки кофеварки.

Я передвигаю стеклянный кувшин под выпускное отверстие и щелкаю выключателем на машинке, напевая про себя, пока вода нагревается до очень горячей — как заказала клиентка — и едва не упускаю из вида, как кофе начинает перетекать в небольшой кувшин. Дерьмо, каким образом так получилось?

— Блин, — бормочу я, тогда как черная жидкость перетекает в верхнюю часть стеклянного сосуда, а пенка теперь становится белой. Я нажимаю рычаг и снимаю стакан, стараясь не пролить ни капли изысканного нектара.

Нектар? Ох, послушайте меня.

Я добавляю немного ванильного сиропа без сахара, переливаю эспрессо в крошечный стакан, который можно взять с собой, захлопываю пластиковой крышкой и с улыбкой плавно передвигаю напиток через стойку к ожидающей его клиентке.

— Еще что-нибудь? — спрашиваю я.

— Нет! — она откидывает волосы за плечо и бросает несколько пенни в коробку для чаевых, затем машет мне рукой на прощание и решительно направляется к входной двери.

Я тянусь назад и затягиваю потуже ленты своего зеленого передника, после начинаю вытирать твердую гранитную столешницу, где мы храним сиропы.

Когда я регулирую напор на пульверизаторе с дезинфицирующим средством, Ребекка подскакивает ко мне и резко толкает в бок.

— Какого черта, Бекка?

— Качок, на двенадцать часов, — бормочет она, бросаясь к кассе. Я слышу, как она беспечно кричит: — Приветик! Что будете заказывать?

Вау, ее голос звучит на редкость жизнерадостно. Со смешком покачав головой, я начинаю разбрызгивать вокруг раковины дезинфицирующее средство, но меня останавливает низкий баритон, слышащийся со стороны кассы.

— Грей работает?

Я разворачиваюсь на пятках, отбрасываю тряпку, которую держала в руках.

— Кэл! — я делаю несколько удивленных шагов вперед. — Что ты здесь делаешь?

— Сегодня у меня была хренова куча учебы, и мне нужен перерыв. Перехватить немного кофеина, — говорит он, засовывая руки в карманы тренировочных брюк с заниженной талией, а затем смотрит вверх на доску с меню на стене. — Что тут есть хорошего?

Довольная, я не могу сдержать свой восторг.

— Ты в часе езды! Ты чокнулся?

У меня определенно кружится голова. Кэл смотрит в замешательстве, его щеки приобретают розоватый оттенок.

— Разве раньше мы не установили, что оба немного сумасшедшие?

Смех срывается с моих губ:

— Верно, подмечено.

Позади меня, Ребекка громко прокашливается:

— Кхм-кхм.

— Ой! Прости, Бекка. Кэл, это моя коллега Ребекка. Ей приходится мириться с моими ужасными навыками бариста. Бекка, это Кэл, мой друг. Он учится в СМУ.

— Кэл? Кэл? Парень Кэл?

Ох, дерьмо, точно. Я кидаю удивленный взгляд на Бекку.

— Ты подписана на меня в Твиттере?

— Все подписаны на тебя в Твиттере, — хихикает она.

Это новость для меня.

— Что ж, Бекка, это Кэл.

— Во плоти, — бодро добавляет Кэл, демонстрируя ей дерзкую ухмылку.

— Фух, что-то тут жарковато, — Ребекка краснеет, одетая в свою черную рубашку с воротником. — Хорошо. Почему бы тебе не сделать перерыв, пока у нас нет других клиентов? Если меня завалят заказами, — она закатывает глаза, — я позову тебя.

Я упоминала, как я чертовски люблю, люблю, люблю Ребекку?

— Хочешь посидеть немного? — спрашиваю я Кэла. Он прерывисто кивает. — Сделать что-нибудь для тебя по-быстрому?

— Хм... как насчет стаканчика лимонада с зеленым чаем.

— Одну секунду...

— Вообще-то, Грей, я сама сделаю, — говорит Бекка, подмигивая мне. — Присядьте.

Перерыв не будет длиться вечно. Ей не приходится повторять мне дважды.

— Не могу поверить, что ты здесь.

— Я тоже, — невозмутимо отвечаю я. — Я сел в свой пикап, чтобы попить кофе и продолжал ехать, пока не оказался здесь.

— Вот так просто, да? — Грейсон сияет, ее мегаваттная улыбка ослепляет, будто смотришь на солнце, и я с трудом могу устоять, глядя на нее.

— Гм, не воспринимай слишком серьезно, — заставляю себя говорить.

— Хм, ладно, — она откидывается на жестком деревянном стуле, ее туфля свисает с ноги, скрещенной с другой ногой. Она наклоняет свою голову вбок, изучая меня, и ее длинный, светлый хвостик, разительно контрастирующий с черной рубашкой, и небольшим каскадом спадает ей на плечо. — Не буду. Ты только что сел в свою машину и приехал, потратив час на дорогу. — Грей взмахивает своими ресницами.

Я моргаю, затем отвожу взгляд.

— Прекрати, — наконец говорю я, когда Бекка отходит, поставив большой стакан лимонада с зеленым чаем на стол передо мной. Она ничего не говорит, но я вижу, как она только одними губами произносит «О боже мой», прежде чем развернуться и поспешить назад за стойку. — Должна сказать, Кэлвин, если ты пытаешься развеять слухи о том, что у меня есть парень, тогда ты делаешь только хуже, появляясь здесь.

— Мне кажется, ты сама разожгла больше слухов, появившись после матча на прошлой неделе.

— Хорошо, согласна. Но я бы снова поступила также, потому что поцелуй был... уф! — она ставит локоть на стол, положив подбородок на ладонь. — Кончики пальцев до сих пор покалывает.

Я игнорирую ее блаженный вздох и прочищаю горло.

— Я сказал тебе, что пришел сюда за кофе. — Она смотрит на лимонад и выгибает идеальную бровь. — Отлично, сексуальная бариста, тогда ты должна знать, я не пью кофе.

Ее взгляд смягчается, пока она наблюдает, как я играю с трубочкой.

— Твои синяки исчезают, — говорит она.

— Да, я знаю. Это тоже хреново. Никто не смеет спорить со мной, когда у меня двойные фингалы.

Грей привстает и наклоняется ко мне через стол.

— Дай, пожалуйста, свою руку.

Я кладу загорелую руку на стол. Она закатывает глаза.

— Не эту. Другую руку.

Сдерживая ухмылку, я кладу свою татуированную руку на столешницу и расслабляюсь, наблюдая, как она наклоняется вперед, пристально изучая рукав на моей правой руке.

Более десятка запутанных, ярких узоров переплетаются на моей коже, и она запоминает каждый. Я вижу интерес в ее глазах, вопросы. Но в отличие от других девушек, она не спрашивает. Ее пальцы с любопытством бродят по татуировке американского орла в честь моего деда, отдавшего долгие годы военной службе, что, в конечном счете, забрала его жизнь, цветок лотоса в честь победы в битве моей матери с раком и кельтский крест в честь моего шотландского наследия.

Я сижу, вытянувшись по струнке, изучая каждое выражение, появляющееся у нее на лице.

Она поглядывает на меня, а затем ее палец продолжает путешествие по чувствительной коже руки, и у нее в глазах появляется такой огонь, что у меня захватывает дух.

Не может быть, чтобы она так смотрела на меня.

Мы сидим в течение двадцати минут, когда Бекка подходит ко мне поговорить, подразнить и пофлиртовать. Ну, я заигрывала; он жаловался на это.

— Давай выйдем наружу, — говорю я, пытаясь выиграть больше времени с ним.

Я начинаю развязывать зеленые завязки передника вокруг талии, но Кэл останавливает меня.

— Оставь передник. Он милый.

Я с удовольствием любуюсь, как он толкает стеклянную дверь кафе и придерживает ее открытой для меня, предоставляя возможность бросить взгляд на этот татуированный бицепс под рукавом рубашки, когда я прохожу перед ним.

Его красный пикап припаркован у входа, но вместо того, чтобы подойти к нему, я веду Кэла к отделяющей перегородке под навесом, удобно расположенной в тени торгового центра.

Я прислоняюсь к кирпичной стене, лицом к нему, и перехожу к делу.

— Назови мне настоящую причину, почему ты здесь.

Он движется в темный закоулок, упираясь рукой в перегородку рядом с моим лицом, приглушенное освещение ожесточает его черты лица, беспощадно деля его тенями пополам.

Полоса света попадает поперек его глаз, и они горят ярко-голубым цветом.

— Я говорил тебе, что хотел сделать перерыв между учебой.