Глава 33 — Огонь воспоминаний

Мы прошли по темному и длинному коридору, наклонившись пролезли в приземистую дверь и оказались внутри старой деревянной церкви. Если бы мы были на экскурсии, то я непременно залюбовалась бы открывшимся передом мной видом. Довольно необычное и какое-то… живое помещение, отделанное небольшими досками, словно чешуей покрывающими покатую крышу изнутри. Стены были украшены витиеватыми узорами, скреплялись изогнутыми балками и вешали свою тяжесть на старинные деревянные колонны. По периметру церкви на высоте, где она начинала сужаться, виднелся небольшой опоясывающий, выглядывающий из-за арок балкончик.

Все было бы изумительно любопытно, если бы не толпа безумцев в белых балахонах, скопившаяся внизу. Они явно не спешили открыть передо мной свои лица, а вот меня изучали детально. Я чувствовала их липкие взгляды и ощущала внимание по моментально воцарившейся тишине, стоило мне ступить на деревянный пол. Однако самое ужасное, что я, наконец, смогла лицезреть — это деревянный столб, возвышающийся прямо посередине церкви и обложенный сухим хворостом по периметру. Увесистыми охапками хвороста, правильнее было бы сказать… Это что же, они собираются меня жечь прямо посередине деревянного помещения? Похоже всем собравшимся не помешает хорошая консультация специалиста по человеческому разуму. Впрочем, это было известно и заранее. Надеюсь, что горящая церковь заберет как можно больше безумцев. Хотя, не сомневаюсь, что эти люди далеко не торопятся на свидание с творцом и заранее продумали план побега.

Меня молча подвели к столбу, затем один из инквизиторов завернул мои руки назад и тщательно завязал сзади столба. Все. Теперь я неподвижна и мне остается лишь наблюдать за творящейся несправедливостью. Настойчиво бьется мысль — неужели у всех этих мужчин, а это были именно мужчины, я уверена, не трепыхается внутри хоть капля жалости ко мне. Не трепыхается. Для них я всего лишь ведьма. Грязная ведьма. От безысходности я посмотрела наверх — туда, где сквозь купол пробивался удивительно чистый свет. Но… тишина продолжала безмолвствовать. Никакой соломинки на спасение вокруг.

Внезапно вперед выступил человек в балахоне, богато расшитым золотыми нитями. И когда он заговорил, убирая с собравшихся крохи возможного сомнения, я узнала Мартимуса.

— Дорогие братья, в этот знаменательный день… сегодня, мы собрались, чтобы торжественно положить конец злу, которое преследовало нас столетиями! — вещал вершитель судеб. — Сегодняшний день положил начало войне, безжалостной и великой, за спасение наших душ, войне с тем злом, которое, не стесняясь, плодилось на наших землях, сея сомнения в истинно верующих…

— Какие сомнения, что вы несете! — выкрикнула я. Необходимо было использовать последнюю попытку и переубедить собравшихся, каким бы нелепым это не казалось. — За мной нет вины! Я вовсе не злая… совсем… Если не считать случая, когда Ку-ку опрокинул тарелку с горячим супом прямо на мое новое платье… Каюсь, была готова прибить! Но небеса помогли спастись несчастному животному… Я очень даже добрая и законопослушная гражданка! Цветочки выращиваю, листики собираю! Если вы со мной что-то сделаете, то правосудие, а также… небо обрушат на вас кару!!! И будут карать вас вечно и безжалостно! — вошла я в раж, от страха неся околесицу. — Пока не выбьют последнюю пыль из ваших перьев, не сплющат ваши глазные яблоки и скрутят ваш язык. Трубочкой! Чтобы неповадно было всякие глупости говорить про юных дам!

Все слушали мою тираду в тишине и, можно сказать, не шелохнувшись. Сама не понимаю, как у меня развязался язык, наверное, от страха. Но Мартимус внезапно поднял руку и прервал мою речь, обращаясь к собравшимся.

— Братья! Вы только посмотрите на это прекрасное юное лицо! — ткнул пальцем в мою сторону. — Никогда не подумаешь, что оно так лживо и порочно, что готово извергать ложь под видимостью правды.

— Я вам не вулкан! Чтобы что-то извергать! — кажется, на нервной почве и моя голова дала сбой.

— Мы боремся с этим злом десятки лет! Ищем, как к нему подступиться, не будучи затянутыми в капкан пороков! — как ни в чем не бывало продолжал свою бредовую речь Мартимус. — И вот, наконец! Свершилась благодать! И мы можем раз и навсегда покончить с исчадием ада в шкуре овцы! — он выразительно глянул на меня. — Творец нам завещал не вмешиваться в святое творение, но бесы так и норовят внести сумятицу и занять его место! Ввергать мир в хаос и безумие, перечить воле Творца! Быть вместо него! — с этими словами он поднял и потряс кулаком. — Вы ужаснетесь, когда узнаете, какими преступными поступками увлекалась эта ведьма! Смесь Алхимии и Чернокнижия! Самые мерзостные деяние, кои не может вообразить даже самый изворотливый ум — пытаться взрастить дьявольский разум в растениях и животных вопреки воле Творца!!!

— Ведьма! Ведьма! Ведьма! — проскандировала толпа, поддерживая своего предводителя.

— Мы пытались очистить её душу от скверны и раньше. Не вышло! Исчадие зла вновь проникло в наш мир! Поэтому сейчас я принял решение усилить действие священного огня силой этого Храма! Святого для нас места! Мы должны уничтожить, сжечь все зло!

— Сжечь! Сжечь! — эхом донеслось по залу, а у меня дрогнули колени. Неужели меня ждет такой печальный финал? Сознание никак не хотело принимать эту мысль.

— А теперь я оглашу все преступные поступки, в которых обвиняется ведьма. — чудище в колпаке извлекло из бокового кармашка длинный свиток, исписанный мелким почерком. — Итак, ведьма занималась чародейством в отношении растений и животных, пытаясь изменить суть и предназначение божественных тварей… Совершала кровавые ритуалы, магическим образом меняющие сущность вещей. Как мы все знаем, — Мартимус отвлекся от бумажки и осмотрел своих приспешников, — кровопускание является черным методом слияния с объектом, на который оказывается влияние. Более того, ведьма потворствовала выращиванию оборотней, занималась развратом с…

— Да пошел ты в…! Мартимус! — в сердцах выкрикнула я, не в силах сдержать негодование.

— Перечисление грехов в священных стенах несомненно вызовет у ведьмы серьезный умственный и мышечный дискомфорт, — как ни в чем не бывало прокомментировал Мартимус и продолжил зачитывать свой список дальше.

А я… со мной случилось нечто неожиданное. Мой взгляд непроизвольно обратился к факелу неподалеку от места моего пленения. Он был благоговейно закреплен на небольшом постаменте, само же золотистое основание рябило от выведенных на нем слов, которые я не могла рассмотреть. Скорее всего заклинание по изгнанию злых духов и ведьм, усмехнулась я. Глаза скользнули по оранжевому пламени и внезапно остановились на нем, толкая меня в неизбежное.

Плясали язычки яркого пламени, гипнотизируя и погружая в свой привычный для эффекта горения танец. Почему-то они расплавили что-то внутри меня, как будто в моей глубине доселе стояла восковая заслонка. Она каплями стекала куда-то вниз, давая волю бурному потоку из нутра моей сущности. Я словно соскользнула, провалилась назад в это пламя, я летела в него, ловя его взглядом и не слыша очередных обвинений Мартимуса.

Это пламя… оно плясало во мне, открывая ту дверь, которую я никак не хотела трогать ранее. Я не ожидала, что это случится, но поток воспоминаний хлынул так внезапно, что затопил меня изнутри. Как завороженная смотрела на огонь, потому что он уносил меня в события глубокой давности, которых не было в моей жизни. Я точно знала, что не было. Но они были в другой.

Пламя. Сначала я просто ощутила легкое дуновение ветерка. Это знакомо. Что-то знакомое творилось сейчас вокруг. Пламя. Когда я его могла еще видеть? Сознание закрутилось жгутом, унося в черную воронку чего-то потустороннего. Вся жизнь словно сжалась в одну плотную упругую точку, реальность перестала существовать, исчезли звуки и все, что нас окружало, кроме пляшущих частиц огня. Я уносилась, летела, меня несло. Я падала мысленно в огонь, сама не зная, что со мной. Видимо, перенапряжение так сказалось, что я просто выпала из реального мира. А может… может мое сознание само решило дать ответ. Ответ был в нем — в пламени. Оно, как ключ, приоткрыло завесу тайны внутри меня, то, о чем я всегда знала, но боялась понять.