– Нет, так не годится, – уверенно заявила она и снова принялась творить чары.

– Неплохо, – присвистнул егерь, глядя, как по мановению ее руки, растения с самого края, начали медленно восстанавливаться. Наконец, трехметровый проход закрылся полностью.

– Магия земли не мое, – вытерев платком лоб, сообщила волшебница, – но пару дней простоит.

– А потом?

– А потом завянут, нельзя полностью восстановить уничтоженное, – она подхватила рюкзак, достала бутылку с водой, сделала глоток. – Теплая дрянь, – сморщилась девушка, после чего ее рука покрылась инеем, а следом и бутыль. – Вот, совсем другое дело, хочешь?

Игнат сделал пару глотков, и от студеной воды заломили зубы.

Спустя тридцать минут они поднялись на последний холм, с которого был отличный обзор на умирающий город.

– Теперь он по настоящему золотой, – едва сдерживая слезы, голосом полным печали, произнесла магичка.

Для Киры это был город ее юности, сейчас она испытывала то же самое, что и Игнат при виде руин цитадели. Сначала одна слеза скатилась по щеке, оставляя влажную дорожку, за ней следующая. Кира резко развернулся к егерю и, уткнувшись в плечо, разревелась чисто по-женски.

Сложно было не согласиться, пламя поднималось выше крыш, пожирая Златоград, сейчас он больше всего напоминал огненное озеро. Город будет гореть несколько дней и соваться в него бесполезно, если там был кто живой, то уже запекся. Спасать тут некого.