— Рук. Пожалуйста.

— Расскажи мне всё, — выдавливает он. — Сейчас же, Саша.

Я качаю головой.

— Нет.

— Он был рыжим. У него были какие-нибудь родимые пятна? Шрамы? Татуировки?

И вот оно. Татуировки. Должно быть, Рук видит, как меняется выражение моего лица, потому что он делает маленький шаг в палату. Напряжение, исходящее от него, напоминает жар огня. Оно заполняет маленькое пространство, поглощая весь воздух в комнате.

— Скажи мне, — тихо говорит он.

— Я не знаю, что это было. Что-то маленькое на тыльной стороне ладони. Больше похоже на чёрную кляксу. Что-то выцветшее и размытое, будто она у него давно.

Рук медленно кивает.

— Что-нибудь ещё? Во что он был одет?

— Во всё чёрное. Чёрная куртка, чёрные брюки. Его ботинки… подожди, его шнурки были разных цветов. На одном ботинке красные, на другом чёрные.

Рук снова кивает.

— Хорошо. Какого он был роста?

— Наверное, около шести футов.

— У него был акцент?

— Нет. Он просто говорил медленно. Будто реально был под кайфом.

Рук делает глубокий вдох. Его взгляд скользит по моему телу, оценивая ущерб, и я внезапно чувствую себя очень уязвимой. Я не могу разобрать выражение его лица.

— Ты злишься на меня? — шепчу я.

Что-то ломает его. Он отводит взгляд, будто не может больше на меня смотреть.

— Какого чёрта ты так думаешь? — произносит он.

— Потому что… ты смотришь на меня так, будто я сломана. Ты смотришь на меня так, будто тебе противно.

— Мне противно.

Моё сердце колотится в груди, лёгкие болят.

— Мне противно от самого себя. Что я не добрался до тебя вовремя. Я должен был это остановить.

— Откуда ты мог знать?

Он сумасшедший, если думает хоть на секунду, что ответственен за что-то из этого. Прошлая ночь была первым настоящим разом, когда я впустила его, разрешила соединиться со мной. Он считает, что должен был ходить за мной следом, защищая от неизвестных нападающих двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю? Это просто нелепо.

Рук стискивает зубы, сжимая губы в недовольную злую линию. Он по-прежнему не смотрит на меня.

— Никто не должен был посметь прикоснуться к тебе, Саша. Никому не может быть разрешено связываться с тобой. У таких действий есть последствия. Серьёзные, ужасные последствия. Я добьюсь, что этот парень заплатит за то, что сделал с тобой. Я не могу оставить его дышать. И не оставлю.

— Рук, пожалуйста… — я пытаюсь сесть, потянуться к нему, не дать ему уйти, но уже слишком поздно. На меня обрушивается волна боли, и я падаю обратно на кровать, ахая от шока. Рук задерживается в дверном проёме, низко опустив голову.

— Отдыхай, Саша. Я вернусь за тобой. Тебе не нужно об этом переживать.