26 глава Мэдди

— Я сама на себя не похожа, — прошептала я, глядя на свое отражение в зеркале.

— Ты выглядишь чертовски горячо, дорогуша! Флейм охренеет, когда увидит тебя в коже.

Я смотрела на девушку в отражении. На ней были одеты черные кожаные штаны, черный свитер и уютная кожаная куртка. Черные ботинки дополняли образ. Мои волосы были заплетены во французскую косу. Я не могла перестать любоваться.

— В западную Вирджинию чертовски долгая поездка, Мэдс. Тебе нужна защита. — Я повернулась и увидела, что Летти сидит на диване Мэй.

Красотка протянула мне седельную сумку, в которой была сменная одежда.

— Этого должно хватить, милая. Я отлично собрала тебя в дорогу.

— Спасибо тебе, — отблагодарила я и подошла ко второму дивану, где сидели Лила и Мэй. Лила улыбалась мне, но на лице была написана озабоченность.

— Я буду в порядке, Мэй, — заверила я. Сестра поднялась на ноги. Она была бледной из-за утренней тошноты, но натянуто улыбнулась.

— Я знаю. Я просто... полагаю, привыкла оберегать тебя, Мэдди. И то, что ты едешь с Флеймом на другой конец страны, нервирует меня.

Мне стало некомфортно от того, как сильно она беспокоилась, и я сказала, акцентируя интонацией свои слова:

— Я должна поехать, Мэй. Флейму нужно перешагнуть через этот этап своей жизни. И я сделаю все, что в моих силах. Ты бы сделала то же самое для Стикса. — Я развернулась и посмотрела на Летти, Лилу и Красотку: — А вы бы сделали это ради Булла, Кая и Тэнка

Все они произнесли хором:

— Да.

Мэй положила ладони на мои руки, и я посмотрела в ее голубые глаза.

— Мэй... Вы с Беллой всегда обращались со мной больше как с дочерью, нежели сестрой. Что странно, так как вы ненамного старше меня.

Мэй начала плакать, но смогла проговорить:

— Потому что ты была такая маленькая, когда у тебя было пробуждение. Брат Моисей... он...

Я взяла руку Мэй в свою и сказала:

— Я знаю, сестра. Знаю, что отсутствие эмоций и мое постоянное молчание вызывали у вас беспокойство. — Я опустила взгляд и попыталась вспомнить девочку, которой я была в общине. Мое сердце екнуло, и я призналась: — И я знаю, что была сломлена. Сейчас я это понимаю. — Бабочки запорхали в моем животе, и я сказала: — Я больше не сломлена. Я сильная... сильная, когда рядом со мной Флейм.

Мэй долго смотрела на меня, затем сказала:

— Я вижу это, сестра.

Лила присоединилась к нам, ее голубые глаза блестели от слез:

— Ты всегда была сильной, Мэдди. Мы всегда это видели. Но теперь ты и сама это поняла.

Лила поцеловала меня в щеку, как раз когда мы услышали всхлипы позади нас. Развернувшись, мы увидели, что Красотка вытирает глаза. Когда она увидела на себе взгляды, то посмотрела с недоверием:

— Что? — выпалила она, очевидно раздраженная. — Из-за вас, дурочек, мне придется пополнить запасы водостойкой туши. Я никогда не плакала так много за всю свою гребаную жизнь!

Летти пробурчала:

— Плакса, — чем заработала оскал от своей лучшей подруги.

Раздался стук в дверь, и Лила пошла открывать. Я как раз подняла седельную сумку с пола, когда Флейм вошел в комнату. Увидев его широкие плечи и обнаженный торс, я как обычно забыла, как дышать. В выражении лица Флейма всегда появлялось тепло, когда он видел меня. Но на этот раз он медленно осматривал мое тело, его ноздри раздулись, а кулаки были стиснуты в кулаки по бокам.

Несколько долгих мгновений он не двигался. Дрожь пробудилась у меня между ног, и я смогла прошептать:

— Флейм.

Звук его имени с моих губ был сигналом для Флейма, чтобы преодолеть небольшое расстояние между нами и встать передо мной. Я запрокинула голову назад из-за его большого роста. Грудь Флейма тяжело опадала и поднималась, в то время как он медленно поднимал руки к моему лицу, одновременно с этим опуская голову и запечатляя поцелуй на моих губах. Я закрыла глаза, наполняясь светом, и отчетливо слыша грудные стоны Флейма.

Когда Флейм разорвал поцелуй, то прижался лбом к моему и прохрипел:

— Ты выглядишь... черт, Мэдди, ты прекрасна.

И свет внутри меня вспыхнул ярче.

Мои щеки окрасило смущение, а я положила руку на грудь Флейма и прошептала:

— Спасибо.

Сделав глубокий вдох, Флейм опустил руки и взял мои ладони в свои.

— Ты готова? — спросил, на что я кивнула. Флейм забрал седельную сумку у меня из рук и повернулся уходить.

Красотка снова вытирала слезы, и с радостью в голосе прошептала:

— Да, мне, бл*дь, совершенно точно нужна водостойкая тушь.

— Увидимся, когда я вернусь, — пообещала я Мэй и Лиле. После того как они обе расцеловали мои щеки, мы с Флеймом покинули дом Мэй и направились к нему.

Я постоянно чувствовала его взгляд на себе. Каждый раз он сжимал мою руку своей. Борясь с улыбкой из-за того, что я ему так понравилась в этой одежде, я спросила:

— Стикс не против нашего отъезда?

— Да, — пробормотал Флейм. — АК и Викинг тоже едут. Они не могут оставаться в стороне.

Я обрадовалась этой новости. Положив голову на руку Флейма, я подтвердила:

— Конечно, нет. Они тоже тебя любят. — Флейм напрягся, затем начал постепенно расслабляться.

Когда мы прошли через чащу деревьев, то увидели, что АК и Викинг ждут нас, оба на своих байках и с сигаретами в зубах. Когда мы подошли ближе, Викинг вытащил сигарету изо рта и сказал:

— Черт бы меня побрал, малышка, — он замолчал, тыча в меня сигаретой с головы до пят. — Ты и чертова кожа — союз, заключенный на небесах кожаного рая.

Флейм напрягся из-за подобного комментария, но прежде чем он мог что-то сделать, АК схватил Викинга за руку и напомнил:

— То, что брат больше не режет себя, не значит, что он не порежет тебя. Теперь усаживайся, тупица. Мы уезжаем.

Флейм прицепил мою сумку к байку и забрался на него. Я села позади и обняла его руками за талию. Флем завел двигатель и, перед тем как поехать, повернул голову и запечатлел краткий поцелуй на моих губах.

Когда он вырулил на пыльную дорогу, я положила подбородок ему на плечо и прошептала:

— Я тебя люблю.

Мы были в пути два дня. Мы останавливались на ночлег вчера и собирались сделать это сегодня. Все мое тело болело с непривычки так много ездить на байке. Каждый раз, когда я хотела остановиться, каждый раз, когда хотела вернуться домой, я напоминала себе, что это ради Флейма. Это его надежда на покой и умиротворение. Я уже получила их от него, теперь он заслуживал того же. И каждый раз, когда я повторяла это себе как мантру, я могла ехать сквозь боль и онемение.

А также не думать о страхе перед тем, что нас ждет.

Опустилась ночь, звезды сияли на темном небе. Флейм повернул на темную сельскую дорогу. Я крепче вцепилась в его талию, пока байк несся по гравию. Затем мои глаза расширились при виде огромного озера. Полная луна сияла на небе, отображаясь бликами, что расходились на воде.

Флейм проехал чуть дальше через чащу деревьев, затем заглушил двигатель. Мои ноги дрожали от долгого сиденья на байке в одной позе. Сначала Флейм слез с байка сам, а потом повернулся и снял меня. Его сильные руки держали мое тело в воздухе, а затем он опустил меня на землю и припал к моим губам. Когда мы разорвали поцелуй, мои щеки были пунцовыми.

Флейм поднял руки в перчатках и коснулся моей щеки.

— Тебе нравится, когда я так делаю, — прохрипел. Это было заявление, в котором он был уверен.

Я подалась на его прикосновение и ответила:

— С каждым разом мне нравится все больше.

Флейм наклонился и снова поцеловал меня, а я обвила его шею руками. На это раз, когда отстранился, он сказал:

— Значит, буду делать это чаще.

— Йоу, Флейм! Я разжег костер и кое-что жарю. Давайте поедим, а потом отправимся спать. Мы должны приехать на адрес, который раздобыл нам Таннер, к твоему старику ранним утром. Мы все знаем, что, бл*дь, за денек у нас будет, — позвал Викинг со стороны воды.

Мы ели в тишине у огня. После этого Флейм устроил нам место для ночлега и как только наши истощенные тела коснулись самодельной кровати, Флейм притянул меня в объятия. Через пару минут я услышала тяжелое дыхание АК и Викинга, лежащих рядом. Но Флейм был напряжен, и его резкие вдохи и выдохи выдавали то, что он не спал.

Почувствовав, что его сердце ускорило ритм, я подняла голову и легла ему на грудь, смотря в глаза. Флейм уставился в безоблачное небо, но когда почувствовал мою возню, то посмотрел на меня, выглядя обеспокоенным.