13 глава Флейм

Я накричал на нее, и она ушла.

Я проводил пальцами по коже руки, чтобы вонзить ногти в свои вены, как всегда и делал в ванне, но пока фокусировался на своей коже, то не чувствовал пламя. Вместо этого все мои мысли были заняты Мэдди. Она все еще стояла на кухне? Я мог видеть только ее зеленые глаза, которые смотрели на меня сквозь черные ресницы, в то время как ее щечки краснели.

Мне нравилось, как краснели ее щечки, это означало, что ей нравятся мои слова. Из-за них она чувствовала себя особенной.

Потому что такой она и была для меня. Она была всем. Всем, о чем я думал днем и ночью. Я ходил под ее окном, чтобы быть поближе к ней. И теперь она была в моем доме. Сейчас моя Мэдди была здесь, со мной. Заботилась обо мне. Она сказала, что будет делать это ради меня. Никто не заботился обо мне прежде.

Расположив ладони на краях ванны, я заставил себя подняться на ноги. Мои руки дрожали, когда я удерживал вес своего тела, но я умудрился встать на ноги, несмотря на то, что кожу ступней жгло из-за порезов. Из-за холода.

Я стоял, опустив голову, ожидая, когда высохну. Я видел полотенце в углу, которое оставила Мэдди. Но я не прикасался к ним, вместо этого позволял своей коже пропитаться холодом.

Я провел рукой по лицу и закрыл глаза. Я так чертовски сильно устал.

Когда высох и направился к двери, то заметил на полу кожаные штаны. Я пялился на них, в то время как мое сердце бешено колотилось.

Мэдди. Снова Мэдди.

Мне пришлось усесться на край ванны, чтобы натянуть их, я стискивал зубы, пока ткань скользила по порезам. Но боль напоминала о том, что жило во мне. Почему Мэдди не должна была приближаться ко мне.

Удерживая руки на дверной раме, я прошел в гостиную и обнаружил Мэдди, сидящую у зажженного камина. В комнате было тепло. Такого прежде не случалось.

Крошечная Мэдди сидела на полу, спиной ко мне. Но когда я приблизился, она оглянулась и приоткрыла рот.

Мой желудок стянуло в узел при виде ее. Она была так идеальна, сидя у огня. Темные волосы были распущены и перекинуты через одно плечо, но пламя в ее зеленых глазах ярко сияло.

— Флейм... — выдохнула девушка и опустила взгляд по моему телу. Мои ноги ощущались слабыми, тело тяжелым. Мне нужно было сесть.

Держась за стену, я двигался вперед, пока не рухнул на пол напротив Мэдди.

Мэдди села прямо и спросила:

— Ты чувствуешь себя лучше?

Моя кожа была стянута и онемела после холода. И пламя утихомирилось — я чувствовал себя лучше. Я кивнул, и Мэдди прищурилась.

— Выглядит так, будто тебе холодно. — Я не ответил, и поерзав, отчего ее платье зашуршало по полу, Мэдди спросила: — Тебе холодно, Флейм?

— Да.

— Но ты должен вот так принимать ванну, чтобы погасить пламя в своей крови?

— Да.

Мэдди вздохнула и поднялась на ноги.

— Я налью тебе супа. Тебе нужно есть, чтобы восстановить силы.

Я наблюдал, как она отправилась на кухню и наливала суп в миску, затем вернулась ко мне и поставила ее возле меня. Но в моих руках была сильная тяжесть, они не слушались меня, я не мог поднять миску, а из-за тепла от камина мои замерзшие мышцы покалывало от боли. Как будто по моей коже проводили осколками стекла.

— Флейм? — Мэдди присела передо мной, у моих ног, и указала на миску. — Ты голоден?

— Да, — прохрипел в ответ, глядя на миску, но едва мог пошевелить рукой, просто сгибая и разгибая пальцы. Я слишком устал.

Затем, не произнося ни слова, Мэдди села рядом и взяла миску. Она смотрела широко раскрытыми глазами то на миску, то на меня. Ее выражение лица изменилось, но я не был уверен, что произошло.

— Что ты чувствуешь? — спросил я, и Мэдди замерла.

Опустив взгляд, она уставилась на ложку в миске и сказала:

— Мне... мне приятно находиться рядом с тобой. — Уголок ее рта слегка приподнялся, и она добавила: — И ты чистый. Я могу видеть твою кожу. — Она смотрела на меня сквозь свои темные ресницы и пожала плечами. — Ты снова стал собой. Ты выглядишь... как мой Флейм.

Я напрягся всем телом.

— Твой Флейм? — спросил, пристально всматриваясь в ее лицо. Я не хотел отводить взгляд, хотел видеть, как она повторит свои слова.

— Да, — прошептала девушка. — Вот такой — без крови на кожи, ты снова мой Флейм. — Мэдди снова и снова дергала ложкой. — Могу я тебя покормить?

— Да, — я ответил и дал ей знак приблизиться.

Мэдди заерзала на своих коленях, но затем замерла в паре сантиметров от моих ног.

— Я не прикоснусь к тебе. Я не дам тебе повода не доверять мне.

Я расслабился и секунду спустя Мэдди подняла ложку к моему рту. Мой язык коснулся горячего супа, и я застонал. Обычно Викинг готовил мне. Я вообще не умел этого делать. Но его еда на вкус не была такой.

Мэдди молчала, пока кормила меня супом. Мой пустой желудок внезапно показался наполненным, когда горячая жидкость потекла по моему горлу.

А я наблюдал за ней. Наблюдал, как сначала она пыталась сохранять спокойствие, но чем больше изучал ее, тем больше ее руки начинали дрожать. Когда я прикончил остатки супа, она опустила ложку в миску и опустила голову.

Я нахмурился.

Маленькая грудь Мэдди поднималась на вдохе, она дышала все чаще.

— Спасибо тебе, — сказал я, и Мэдди резко дернула головой.

— За что?

— За суп, — ответил я, и она снова опустила голову. Я не мог понять, почему она не смотрела мне в глаза.

— Мэдди...

— Ты веришь, что я грешница, Флейм? Ты смотришь на меня и веришь, что дьявол создал меня соблазнять мужчин?

Внезапно злость потекла по моим венам от ее вопроса. Я стиснул челюсти и покачал головой.

— Бл*дь, нет, — зарычал, в то время как мои руки вернулись к жизни, когда пламя под моей кожей дало о себе знать.

Мэдди поставила миску на пол.

— Всю мою жизнь нас с сестрами держали в стороне. Еще ребенком, когда меня вели через общину, старейшины говорили людям, что я зло. Что моя внешность, волосы, кожа, глаза... мое тело — были идеально созданы дьяволом, чтобы соблазнять мужчин на ужасные поступки.

Я дышал через ноздри, пытаясь сохранить спокойствие, но чувствовал, как выходил из себя. Не мог выбросить из головы образ той долбаной общины. То, как мудак Моисей держал Мэдди за руку, за маленькую ручку, которая принадлежала мне, в то время как люди смотрели на девушку и ненавидели.

Мэдди сдерживала мой взгляд и тихо спросила:

— Ты считаешь меня красивой, Флейм?

Мое сердце загрохотало в груди с удвоенной силой, и я ответил:

— Да. Самой красивой.

Мэдди кивнула, покраснев, затем спросила:

— Ты думаешь, что я зло?

Не в состоянии сдержать свою злость, я сжал руки в кулаки и ударил по пустой миске, отчего она разбилась и осколки разлетелись по всему полу.

Мэдди напряглась, но глубоко вздохнув продолжала говорить:

— Я тоже... теперь. Но в течение многих лет думала, что это правда, и задавалась вопросом, почему Господь выделил меня. Потому что я не чувствовала в себе зла. И в своих сестрах. — Голос Мэдди надломился и глаза наполнились влагой. — Мои сестры не зло для меня. Они были идеальны. Тем не менее вся община нас презирала. Они плевались в нас, пока мы проходили мимо и читали нам молитвы, чтобы высвободить зло из наших душ.

Руки Мэдди дрожали на коленях.

— Затем мне исполнилось шесть и моя жизнь из страха и отвращения перешла к боли и ненависти к себе. На мой шестой день рождения брат Моисей забрал меня в восемь утра. — Она невесело рассмеялась. — Птицы пели снаружи, и я помню, что было очень жарко. На идеально голубом небе не было ни облачка. На самом деле это был один из самых идеальных дней... и этот день закончился тьмой. Тогда я этого еще не знала, но именно этот день все изменил.

Мэдди быстро вытерла слезу, которая скользила по ее щеке, и я ощутил всю ее боль, отчего моя кожа покрылась мурашками.

— Он взял меня, Флейм. Они взял меня таким способом, что не думаю, что смогу произнести это вслух. Как будто сделав, снова все почувствую. Он делал то, что я не считала возможным. И с каждым разом я все больше и больше верила, что я Окаянная. Я считала, что по своей природе я — зло.

Мэдди повела плечами и сделала глубокой вдох. Я оставался прикован. Я оставался прикован к ее красивым глазам.

— И затем Мэй сбежала. Я вернулась с Дани Господней, обнаружив Лилу, сидящую в одиночестве в наших покоях. И она плакала. Мэй убежала. Но произошло не только это, я узнала, что моя старшая сестра Белла была убита братом Гавриилом за то, что отказалась подчиняться его воли. Вот почему сбежала Мэй. Я помню, как молилась вместе с Лилой, мы обе верили, что Господь нас наказывает. Забирая нас одну за другой. Днями я жила в страхе. Последователи-охранники не нашли Мэй. Они были так сильно обозлены, что меня это пугало.