— К сожалению, это не так. Пройдёт ещё лет десять, и я уже не буду прекрасна, как прежде.

— Я всё равно буду тебя также любить! — пылко воскликнул он.

На губах царевны заиграла счастливая улыбка. Через столько лет несвободы, она наконец узнала, какого это, любить и быть любимой. И даже если завтрашний бой будет проигран Парисом и, если, хотя, Елена даже не смела думать об этом, Менелай убьёт его, она всё равно никогда не забудет того времени, что провела с человеком, которого искренне полюбила, несмотря ни на что.

***

Солнце осветило равнину, простиравшуюся перед стенами Трои. За ней располагались лагеря Геков, а ещё дальше море.

Троянцы, под предводительством Гектора, вышли из города. Их начищенные до блеска доспехи сверкали на солнце. Пехотинцы гордо стояли, сжимая в руках копья и мечи. Воины, которые были в коннице, восседали на своих прекрасных конях, коими славилась Троя, или же стояли на богато украшенных колесницах.

Впереди войска находились Гектор, который был предводителем, и Парис, который должен был один на один сражаться с Менелаем. Старший сын Приама гордо стоял на позолоченной колеснице, младший на посеребрённой. Оба царевича производили впечатление прекрасных, сильных, мужественных воинов.

Напротив, выстроилась греческая армия, под предводительством самого Агамемнона. В кои то веки, верховный царь, собственной персоной, вышел на поле битвы. Его доспехи были золотые. Гордая осанка, холодный жестокий взгляд чёрных глаз, на губах презрительная насмешка. По правую руку от него стоял Менелай. На его лице отражалась холодная решимость, рыжие волосы немного растрепались от ветра, дующего с моря. Позади них выстроились ахейцы. Их доспехи сверкали так же, как и у Троянцев. К сегодняшнему дню тщательно подготовились обе армии.

На городской стене, прямо над главными Дарданскими воротами, откуда вышли воины, установили террасу для наблюдателей. Здесь, на резном деревянном троне царственно восседал Приам. На нём были пурпурные одежды, украшенные драгоценными камнями. По левую руку от него сидела Гекуба, так же богато одетая, а по правую расположилась Елена. Она казалась ещё прекраснее обычного. Молодая женщина надела простой белый лёгкий хитон, с золотой оборкой. Её светлые волосы украшал обруч, сделанный из золота и усыпанный маленькими камнями. Лицо красавицы было взволновано. Белые руки нервно мяли края одеяния.

— Не волнуйся так, дочь моя, — обратился к ней Приам, — сегодня твой муж бьётся за тебя, и ты должна мысленно быть с ним и вдохновлять его.

Елена кивнула. Царь ободряюще улыбнулся.

Перед ними на подушках расположились царевны и некоторые царевичи, которые по каким-то причинам не находились среди воинов. Прямо перед молодой женщиной сидела Андромаха, с ребёнком на руках. За последнее время, жена Гектора и Елена начали более-менее общаться. Андромаха тоже была чужестранкой и ей было нетрудно понять жену Париса.

Застучали внизу военные барабаны. Вперёд выступили Парис и Менелай. Лица обоих горели непоколебимой решимостью. На шрпвии был очерчен большой круг. Именно к нему и подступили противники. Парис поднял глаза к террасе и улыбнулся Елене. Она улыбнулась в ответ. Менелай тоже глянул на неё, но взгляд этот был полон презрения. От него молодую женщину пробрала дрожь.

У обоих мужчин в руках были мечи и щиты. Если говорить о доспехах, Менелай выглядел менее защищённым, так как явно уступал Парису в проворности, свойственной молодости последнего, а лишняя защита ещё больше бы ограничивала возможность движений. Доспехи троянца, но защищали торс, шею, бёдра. Так же он надел щитки на руки и голени. На головах обоих красовались шлемы.

Наконец, мужчины воткнули мечи в землю, показывая, что готовы к бою.

Кто-то бросил камень в центр круга. Тогда воины схватили своё оружие, принялись кружить по полю битвы. Менелай, словно желая показать свою власть, силу и доблесть, напал первым. Удар был быстрым и тяжёлым. Паоис еле отбил его. Следующие несколько ударов спартанца заставили его попятиться. Но через некоторое время, ему пришлось на миг замереть, дабы перевести дух. Меч всё же был тяжёлым, а противник уклонялся ловко и стремительно, из-за чего ударов нужно было нанести очень много, причём, без промедления. Парис воспользовался моментом и тут же нанёс удар, со всей мощью, на которую был способен. Менелаю пришлось на шаг отступить. Царевич тут же прыгнул на него сверху, да так неожиданно, что противник не успел поднять щит и отвёл остриё только при помощи меча. Всё же лезвие успело оцарапать его незащищённый бок, как раз между креплениями защиты.

Со стороны троянцев раздались крики и улюлюканье. Первая кровь.

Тем не менее, Менелай быстро оправился и начал стараться делать нижние выпады, чтобы меч коснулся ног противника, ведь они держали юношу. Но он разгадал этот манёвр и внимательно отбивал именно удары снизу.

Затем, уличив момент, Парис постарался нанести удар между защитой га шее и шлемом, но Менелай ударил своим длинным мечом об его меч и, из-за этого, юноша промахнулся, обнаружив удар на защищённое плечо.

Затем, спартанец сложным манёвром выбил щит из рук противника, а через некоторое время отбросил и свой. Бой становился всё более стремительным. Началась череда быстрых ударов, которые каждому отражать удавалось всё сложнее и сложнее, поскольку битва длилась уже около часа и усталость начинала накатывать на воинов.

И тут, случилось неожиданное. Парис занёс меч над головой, чтобы нанести удар сверху. Менелай, увидев это, тоже перенёс оружие наверх. Противники стали обмениваться верхними ударами, но, когда троянец замахнулся, чтобы обрушить меч со всей силы, спартанец успел опустить оружие вниз и стремительно резануть по ногам юноши. Тот упал, как подкошенный.

Елена вскрикнула и вскочила с кресла.

В рядах греков послышались радостные выкрики. Агамемнон гордо усмехнулся. Менелай занёс меч над Парисом, но царевич поспешно откатился чуть подальше, а затем нашёл в себе силы поползти. Наконец, он оказался за пределами круга и остановился у ног Гектора. На лице Менелая отразилось непонимание.

— Эй! — громовым голосом закричал он, — мальчишка, иди сюда!

Но тот никуда не пошёл.

— Видимо, он признаёт, что повержен! — ухмыльнулся Агамемнон, спрыгивая с колесницы и подходя к брату.

— Тогда, пускай отдают Елену! — воскликнул Менелай.

Повисло молчание. Царевна, свесившаяся с поручней, побледнела. Парис протестующе замычал.

— Вот именно, пускай возвращают спартанскую царицу и платят выкуп золотом! — подтвердил микенский царь.

В рядах греков послышались разные голоса, которые твердили тоже самое.

— Нет! — вдруг, решительно отрезал Гектор, — мы не выдадим Елену, и вы не получите от нас ничего!

Ахейцы протестующе загалдели.

— В таком случае, мы возьмём сами! — грозно выкрикнул Агамемнон.

— Попробуйте! — смело ответил троянец.

Верховный царь возвратился на свою колесницу и обвёл взглядом войско.

— Вызов принят! — заявил он, — в атаку! — его команда прозвучала началом к активным действиям. Воины двинулись вперёд.

С бесстрашием в глазах Гектор скомандовал своим тоже наступать. Тем временем Парису помогли удалиться за ворота.

Две армии встретились. Началась битва. Воины были крайне ожесточены.

Поначалу, Гектору удалось пробить брешь в шеренге греков, но потом они начали теснить троянцев по краям. Это было просчётом Агамемнона, потому что противникам удалось создать клин и ворваться в центр ахейского войска. Тем не менее пробиться насквозь им не дали. Вскоре, троянцы потеряли построение, да и греки тоже. Воины распределились в хаотичном порядке.

Но удача в этот день изменила грекам. Начали выбывать из строя основные воины. Сначала Деифоб, командующей правой фалангой троянцев, сразил Нестора, нанеся ему дротиком удар в бедро. Затем, не повезло Диомеду. Он сражался с царевичем Антенором и уже начал его одолевать, когда сзади появился Гектор и щитом ударил его по голове так, что тот потерял сознание. Одиссей на плечах вынес друга и оставил в безопасном месте, приходить в себя.

Битва длилась уже второй час. Троянцы начали выдыхаться и, кажется, преимущества уже были на стороне греков. Это приободрило их. Но тут Менелай неожиданно упал, поражённый в ногу стрелой Париса, который вновь вышел на бранное поле. Нога его была перевязана, но в руках он крепко сжимал лук. Царевич пристроился чуть поодаль и теперь разил всех своими стрелами. Агамемнон заметил это и начал пробиваться к юноше. Наконец, оказавшись на нужном расстоянии он метнул копьё, но его ловко перехватил царь Главк, удачно оказавшийся здесь именно в этот момент. Парис с благодарностью кивнул ему. Мужчина метнул в Агамемнона его же копьё и тот, не успев сориентироваться, упал, поражённый в голень, с которой слетел щиток.