Я подумал о его девушке. Она была из тех, чьи самые большие чаяния заключались в желании быть у всех на виду благодаря своим связям. Я знал, понаблюдав за ее предыдущими отношениями в средствах массовой информации, что независимо от того, как бы дерьмово Бомбардир к ней не относился, она будет оставаться рядом и выдоит из этих отношений все, что сможет. Если он собирался продолжать встречаться с моделью, нам нужно будет придумать план, как сохранить их личные ссоры в тайне.
Я сделал мысленную пометку, чтобы не забыть поговорить об этом с Чейзом и отправить команде Бомбардира предложение, как они могут исправить ситуацию. Это без лишних слов подтвердило бы, почему Бомбардиру и его команде стоило выбрать в качестве своего пиар-агентства именно нас.
Когда я передвинулся, чтобы закрыть сумку для ноутбука и поставить ее на пол за столом, небольшой дневник, который я фактически украл из кофейни, вновь приковал к себе мой взгляд. Яркость мягкой и гладкой кожаной обложки манила, и я коснулся его кончиками пальцев, будто сокровища. Провел подушечкой большого пальца по выпуклым инициалам. Кто же ты? — подумал я. Вот уже второй день подряд я забывал вернуть его Эмили на случай, если в кофейне объявится законный владелец в поисках своей пропажи.
И я точно знал, почему именно забывал об этом.
Перед мысленным взором вновь промелькнул взгляд светло-голубых глаз и мягкая улыбка, и я не смог не улыбнуться в ответ на это воспоминание.
Вновь глянул на дневник, и, несмотря на твердое намерение не тратить больше ни секунды на пространные размышления о цепляющих словах неизвестного автора, не смог удержаться, чтобы не пролистнуть страницы еще раз. Бросив быстрый взгляд в сторону входной двери, дабы убедиться, что никто не направляется ко мне в офис, я вновь всмотрелся в потертые страницы. Казалось, здесь было целое собрание поэтических строф или… может быть, песен. Нечто яркое и эмоциональное. Мое сердцебиение непроизвольно ускорялось при виде тех образов, которые рождали слова. Тот, кто их написал, казался одновременно талантливым и отчасти… застенчивым. Едва ли не нежным.
Несмотря на то, что чувствовал себя законченным извращенцем, читая чьи-то сокровенные мысли, я все равно не мог заставить себя отложить дневник в сторону. Одна из записей была нацарапана боком вдоль края страницы.
«На этот раз я собираюсь сделать это. Мне нужно это сделать. Я МОГУ это сделать».
Мне стало интересно, о чем конкретно шла речь. Кто бы это ни написал, он будто бы давал себе какое-то напутствие. Я перевернул еще несколько страниц, они пролистывались словно карты при тасовке. Всякий раз, когда взгляд натыкался на записи, сделанные на полях, мне казалось, что это был способ выговориться, будь то попытка поднять свой боевой дух или просто наставление самому себе.
«Он снова это сделал. А я гребанное ничтожество. Я не могу продолжать так дальше. Не могу притворяться, будто у нас все в порядке… будто я в порядке. Хотелось бы мне, чтобы это была лишь его вина, но я знаю, что это не так. Мы оба виноваты в том, что сейчас происходит…»
Эти слова заставили меня задуматься. Было ли это про парня-подонка или босса-засранца? Почерк казался мне мужским, но опять же, откуда, черт возьми, мне было знать? Я почитал еще немного, пытаясь определить, кто же все-таки владелец моего таинственного дневника: мужчина или женщина. Однако, прежде чем успел прочесть что-нибудь еще, в дверь просунул голову Томас.
— Чейз ждет тебя.
Я вскинул на него взгляд.
— Я же сказал передать ему, что буду через двадцать минут.
— Прошло уже двадцать пять, Эйден. Дельфиния скоро будет здесь, — ответил Томас, на его лице застыло восторженное выражение девочки-фанатки.
Я глянул на наручные часы. Да, совершенно верно, пора. Быстро засунув украденный дневник обратно в сумку, я собрал все необходимое для презентации. Если все пройдет хорошо, то я смогу не только сидеть в ложе на игре Джетс, но и иметь доступ за кулисы в Мэдисон-Сквер-Гарден с Дельфинией.
Совсем неплохо для результатов одной рабочей недели.
Я перечитал чертов дневник снова.
Читал всю ночь напролет.
От корки до корки.
Покачав головой, я ускорил шаг, маневрируя по тротуару между людьми. Совершенно точно верну дневник прямо сегодня. Я хотел, нет… мне нужно было срочно избавиться от этой вещи в моей жизни. То ничтожно малое количество сна, которое у меня в последнее время было, неизменно заполнялось кошмарами.
Ну, не то чтобы кошмарами во множественном числе. Точнее будет сказать, одним и тем же проклятым кошмаром, с главным действующим лицом, которое превратилось в некий симбиоз безликого, безымянного автора дневника и красивого нового баристы из кофейни. Единственным утешением было то, что в моих снах больше не появлялся Беннет. Несмотря на это, я все равно просыпался в холодном поту, потому что хотя ни секунды не колебался, пытаясь спасти Эша во сне, его пальцы выскальзывали из моих через несколько мгновений после того, как я добирался до него. Я выкрикивал его имя, когда Эша затягивало на дно, и он уходил под воду. И я слышал, как он шепчет «Прости меня…» мне на ухо спустя несколько секунд после того, как исчезает под мерцающей поверхностью воды.
Напряжение прошло по мне, окатив мощной волной, и не ослабло до тех пор, пока я не вошел в кофейню и не увидел Эша за стойкой.
Боже, у меня вконец съехала крыша.
Я заставил себя расслабиться, очередь тем временем становилась все короче и короче. Сегодня я пришел чуть раньше, чем обычно, потому что не смог снова уснуть, так что кофейня была не сильно забита людьми. Наблюдая за Эшем, пока тот работал, я ощутил прилив гордости, когда он двигался со вновь обретенным чувством уверенности. Эш все еще напрягался каждый раз, когда дверь в кофейню открывалась, но я заметил, что он перестал всякий раз смотреть, кто вошел в нее. Мое чутье подсказывало, что для него это точно задача не из легких, и я снова и снова задавался вопросом, что же с ним случилось, чтобы довести до этой грани. Взгляд скользнул по запястью, на котором все еще виднелся бинт, и все внутри сжалось.
Нет, этого не может быть…
Эта мысль была грубо прервана, потому что подошла моя очередь и я шагнул к стойке. Даже не подняв на меня глаз, Эш произнес:
— Американо, до краев?
Я улыбнулся, когда до меня дошло.
В какой-то момент он все-таки заметил, как я вошел в кофейню. Я просто упустил это.
— Да, пожалуйста… Доброе утро, Эш.
Он непроизвольно улыбнулся, пока царапал ручкой надпись на стакане, прежде чем передать его Эмили.
— Доброе утро. Живете долго и процветаете, мистер Вейл? — спросил он, бросив на меня быстрый взгляд. Его голос был насыщенным и глубоким, он струился по мне, будто теплое молоко.
Тело мгновенно напряглось от желания, но мне удалось усмирить стояк, который грозил выдать неожиданно возникшее затруднительное положение.
— Эйден, — напомнил я ему. — Либо мне придется начать называть тебя мистер… — я вопросительно выгнул бровь, глядя на него в ожидании.
Он мгновение колебался, но поднял на меня взгляд и посмотрел в глаза. Мне захотелось издать победный клич от радости, что он не опустил его снова, как обычно это делал. Это была крохотная победа, но, казалось, будто я выиграл чертово золото на Олимпийских играх.
— Валентайн. Эш Валентайн, — произнес он. Нервно покачиваясь на носках взад-вперед в ожидании пока Эмили приготовит мой кофе, Эш тем не менее не опускал глаз.
Я не забыл улыбнуться Эмили, когда она поставила мой стакан на стойку, но затем вновь перевел взгляд на Эша. Я мог бы сам дотянуться до кофе, но не стал этого делать.
Да, я был в этом уже по уши.
Эш осторожно поднял стакан и протянул мне. Я нарочно взял его так, чтобы наши пальцы соприкоснулись, и он снова судорожно выдохнул. Несколько долгих секунд напряженной тишины он внимательно смотрел на меня и мне не хотелось нарушать этот зрительный контакт, лишь когда очередной клиент за моей спиной откашлялся, Эш быстро отпустил стакан и убрал руку.
Момент был разрушен, но я улыбнулся ему напоследок еще раз.
— Рад видеть, что на тебе не красная рубашка, Эш, — поддразнил я, ссылаясь на персонажей Стар Трек, которые носили красные рубашки и были убиты еще до того, как зрителям выпадал шанс узнать их. — Увидимся завтра.