В то время, подумала Дайрин, я смогла бы все сделать сама. Однажды я даже проделала нечто подобное. Ее взбесила мысль, как легко и небрежно она потратила силу, которая бы пригодилась сейчас. Рошаун верно сказал, в то время я была восходящей звездой, но теперь мне придется смириться с ограничениями упавшей с небосклона.

Трое волшебников продолжали спор, в то время как Дайрин тихо сидела, рассматривая "сырую" диаграмму заклинания. Вот и настало время, когда ты перестаешь задирать нос перед вселенной, подумала она. Ты думаешь, что можешь себе это позволить.

Разбить любую проблему просто приложив побольше грубой силы. Но рано или поздно мир показывает тебе, насколько ты ошибаешься. И вот тогда тебе пора прекращать просто полагаться на грубую силу. И это действительно раздражает, поскольку грубая сила мне нравится гораздо больше.

Пока еще…

Тут Дайрин поднялась.

— Извините, я на секунду, — сказала она и улыбнулась, направляясь к подвалу.

Вскоре она вернулась, держа что-то в руке. Остальные смотрели на нее непонимающим взглядом. То, что она держала в руке, было обычными Вратами для перемещения.

Эм… разве эту штуку можно вынимать с ее места? Обеспокоенно спросил Скер'рет.

— Только ненадолго, — ответила Дайрин. — Но мы сможем найти для нее еще одно применение.

И она внимательно посмотрела на Рошауна.

— Если здесь есть кто-нибудь, чьи таланты лежат в области искусства реверсивной инженерии, то он сможет пустить эту штуку в дело. И тогда не будет никаких ограничений на количество переносимой материи. Все уже оплачено!

Смесь замешательства и раздражения, начавшая было проступать на лице Рошауна, внезапно испарилась.

— Верно, — вымолвил он. И его губы медленно сложились в улыбку.

— Проблема, — сказала Дайрин, — состоит в том, чтобы удержать все под контролем. Ты упоминал о том, что необходимо точно отсчитать количество удаляемой солнечной массы. И когда ты вставишь это в центр звезды, то она вылетит с другого конца как вода из шланга… а нам нужно, чтобы все было под контролем, как было в ситуации с реальным садовым шлангом. Или пипеткой…

— Похоже, точное регулирование всего этого будет довольно захватывающей частью дела, — посмотрел на заклинание Рошаун.

— Разделить все так, чтобы все это пространство не исчезло в космосе или не переместилось в другое измерение, и дать возможность для дальнейшего регулирования — вот что будет захватывающей частью дела, — вмешался Скер'рет. — Позволь мне! — И он поднял примерно дюжину своих передних ног.

— Просто брось их сюда, — сказал Филиф, указывая ветвью на землю, — тогда мы все сможем внимательно изучить эту штуку и сообразить, что с ней делать. Я смогу удержать ее неподвижно и тем самым предотвратить смещение, которому так подвержены вы, мобильные существа.

Дайрин кинула Врата возле их диаграммы заклинания, где те тут же развернулись в небольшую черную дыру, поглощающую солнечные лучи. Троица волшебников сгрудилась возле них, пристально вглядываясь. Но перед этим Рошаун бросил на Дайрин взгляд, который она не смогла разгадать.

Прощающий? мелькнула мысль. Или, возможно, извиняющийся? Или даже смягчившийся по сравнению с его обычным выражением?

Последнее меня устраивает больше всего, подумала она. Затем опустилась на колени рядом с остальными и принялась за дело.

Последующая работа была самой сложной из тех, за которые Дайрин когда-либо бралась. На самом деле, основной причиной отсутствия у нее опыта в подобных делах было то, что ей просто-напросто не хватало сил для проведения подобного рода вмешательств. Они все работали сообща, понимая, что для споров и разногласий нет времени. Солнце и Земля все больше и больше приближались к точке, после которой возможность любого вмешательства становилась невозможной, и исход будет предрешен.

Уже стемнело, когда Рошаун выложил на полу полную диаграмму заклинания — мерцающий круг, разделенный на четыре части, словно четырехлистный клевер. Да уж, надеюсь, нам повезет, подумала Дайрин, наклоняясь над зоной, находящейся под ее ответственностью. Вот уже полчаса она снова и снова обращалась к Споту в поисках детальной информации о внутреннем строении Солнца, вглядываясь в числа, константы и технические термины, выложенные бледной изящной вязью Речи, а затем безошибочно вплетая их в структуру заклинания. Спот не издавал ни звука, подстраиваясь под ритм работы Дайрин. Сейчас не было времени для болтовни.

Ее спина разламывалась от боли, глаза слезились, когда она в очередной раз вглядывалась в особо мелкие детали заклинания. В какой-то момент она подумала, что может так заработать астигматизм подобно Ните в ее возрасте. Хотя та уже переросла это и не нуждалась в очках.

Впрочем, если мы переживем эту ночь, мне будет наплевать на необходимость носить очки.

Дайрин попыталась сглотнуть, но слюна словно застыла вязким комом. В горле пересохло только от одной мысли об этом — если мы переживем эту ночь. К своему стыду, Дайрин даже боялась подумать об этом, в то время как других, казалось, это совершенно не беспокоило. Они склонились над диаграммой и были полностью сосредоточены — Рошаун чертил мерцающую паутинку-линию, причудливым изгибом соединяющую портативные Врата и «трубопровод», через который произойдет забор плазмы из Солнца; Филиф широко раскинул свои ветви, словно ангел волосы, между которыми посверкивали символы Речи, с помощью которых он намеревался держать под контролем "бурящую" часть заклинания; Скер`рет ткал в своих клешнях светящиеся базисные защитные заклинания, которые словно щиты будут окружать их и поддерживать жизнь в той невообразимо враждебной среде.

Он реально крут, подумала Дайрин. Хорош во всем. Только погляди, как он ловко выискивает неисправности — может определить слабое звено в заклинании буквально по запаху. Если мы переживем все это, то лишь благодаря ему…

Дайрин почувствовала, что уже раздражает сама себя, и в который раз вытряхнула эту мысль из головы. Что это со мной? Почему я не могу перестать об этом думать?

Такого со мной никогда не было во время моего Испытания. Но теперь кажется, что это было уже давным-давно. Да и большую часть своего Испытания она спасалась бегством, и у нее не было времени для тягостных раздумий. Когда же она останавливалась и пыталась заняться чему-нибудь другим, например, волшебством, эти мысли догоняли ее и наваливались тяжелым грузом. Прямо как сейчас…

Она заскрипела зубами — дурная привычка, стоматолог предупреждал ее об этом, но даже не обратила на это внимания. И снова попыталась сосредоточиться на структуре, напряжениях, давлении и температуре Солнца. Числа были так велики, что казались совершенно невозможными здесь, на Земле в этой прохладной весенней ночи.

Температура в миллионы или даже миллиарды градусов, жидкие газы плотнее, чем расплавленный металл. Нужно будет одолжить у Ниты ее солнцезащитный крем. Или она взяла его с собой на Алаалу? Ладно, не имеет значения…

Дайрин попыталась выпрямиться, на что ее спина немедленно отозвалась приступом боли. Она размяла спину, оглянувшись вокруг. Рошаун и Скер`рет сидели на коленях по разные стороны диаграммы, корректируя волшебные формулы. Филифа нигде не было видно.

Вероятно, решил немного передохнуть, подумала Дайрин. Мне бы тоже не помешало.

Она встала, потянулась и направилась к дому.

… стыжусь самого себя…

Девочка остановилась.

— Для этого нет причины, — услышала она голос отца.

Дайрин замерла в тени от молодых деревьев сассафраса, не успев пересечь лужайку. На расстоянии двадцати шагов от себя она смогла разглядеть, что в темноте стоят двое, один из которых слегка фосфоресцирует, более не напоминая волосы ангела, но звезды, запутавшиеся в ветвях какого-то дерева. Дайрин и не замечала раньше, что ягоды Филифа могут светиться в темноте.

— В конце концов, огонь, в который ты погрузишься, не похож на тот, от которого ты обычно бежал бы, — сказал папа Дайрин.

Но он может сжечь нас так же…

— Возможно, — ответил отец. — Но… я не знаю, как объяснить. Это совсем другое чувство, когда ты делаешь это добровольно.

Ты знаешь это на собственном опыте, сказал Филиф.