3

– Лили…

Горячечный шепот.

– Лили…

Мольба в голосе.

– Девочка, очнись, прошу тебя…

Почти отчаяние.

Что происходит?

Я пытаюсь открыть глаза, но веки что-то слепило. В ужасе начинаю беспорядочно водить руками по лицу. Я ослепла?!

И тут же едва не теряю сознание от от удушающего запаха крови. Кровь! Ну конечно! Почему так много?

На лицо ложится прохладная тряпка. И кто-то начинает бережно вытирать мне глаза и лоб. Кто-то…

Ир. Его запах пробивается даже сквозь запах крови. Моя голова упирается в его бедро, а его руки осторожно очищают мою кожу. Ледышка?!

И одним махом, как-будто кто-то повернул ключ в моем механизме, я почувствовала всю себя целиком, насколько болит все тело. Голова. Побитые руки и ноги. Тело.

Но переломов, кажется, нет.

А что есть?

Смешок. Похоже, я спросила об этом вслух.

– Из-за свойств камня я не могу лечить тебя, только себя. И твои пузырьки разбились. Потому налепили и намазали на тебя все что можно, перевязали и пришлось тормошить. Так что давай, приходи в себя и начинай самоисцелением заниматься.

Я поняла, что снова могу поднять веки. И осторожно села с помощью блондина, стараясь не думать, насколько мы близки, и насколько теплые и надежные у него руки.

Свет двух лучин – ага, мы их ведь брали с собой – осветил небольшой каменные мешок и Шера, который настороженно на меня смотрел, а увидев, что я пришла в себя, облегченно вздохнул, встал и начал ощупывать стены, тихонько ругаясь.

Ир сидел за моей спиной и к нему я поворачиваться не торопилась. Была отчего-то смущена.

Я медленно ощупала свою многострадальную голову. Похоже, шлем при падении слетел – потому я так сильно и ударилась, да еще и рассекла кожу. Там немало ведь сосудов, потому, наверное, и и залило все лицо. Но повязка была наложена вполне профессионально, кровь остановили, а боль…

Прошептала заклинание, и та начала стихать.

А вот толстая куртка и сапоги весьма неплохо защитили меня от дурных последствий. Но все равно неприятных ощущений предостаточно. Я постаралась немного их уменьшить, хотя все силы тратить не стала. Мало ли. У нас на всех, если я правильно помнила содержимое сумок, остался один артефакт восстанавливающий силы и набор пастилок да бинтов. Жаль, что пузырьки были из совершенно обычного стекла, да вот разве мог знать господин Широ, что мы попадем в такую переделку?

Я, наконец, встала. Ну как встала – сначала на коленки, тихонько, потом, наконец, на ноги. Посмотрела наверх, где потолок терялся в кромешной тьме.

А вдруг оттуда что-нибудь снова кинут?

– Не волнуйся, – блондин что, мысли мои читает? – Они удовольствовались тем, что мы попали в ловушку.

Он так спокойно говорит об этом? И кто такие «они»?! Я сердито посмотрела на блондина и только сейчас заметила, что он как-то странно сидит. Прислонившись к стене и неловко выставив вперед ногу.

Я всплеснула руками, позабыв про прочее:

– Перелом?!

– Ага. Насколько сумел – исправил, но кости так быстро не срастутся и…

– Что ж ты сразу не сказал!

Какая бы сила у него ни была, пройдет не меньше суток, прежде чем он окончательно восстановится. Но нас учили, что в этих случаях делать, чтобы облегчить положение, чтобы выровнять все что нужно выровнять для правильного сращивания.

И широкая лучина, и бинты, и даже дезинфицирующая мазь отлично для этого подходили.

Я принялась за дело, несмотря на отказ блондинчика от помощи – только шыкнула на него. Я может и не в идеально здоровом состоянии, но мозги у меня не отказали. К тому же, меня целителем наняли, так что пора хоть раз проявить себя.

Привела в порядок его рванье, которое было раньше отличными брюками, намазала кожу заживляющей мазью, которой и правда осталось не много – на меня потратили – примотала деревяшку от колена до ступни, и тщательно закрепила бинты.

Ну вот, другое дело.

Я начала подниматься, но неловко покачнулась и тут же осела рядом, чуть ли не в его объятиях. Опять. И почувствовала краску смущения, залившую мои щеки.

Снова попыталась встать, только вот меня придержали. Потянули к себе…

Чего это он?! Поджав губы, я уставилась на Ира. Что-то мне показалось странным, но я не могла сконцентрироваться на своих мыслях, потому что в этот момент он улыбнулся. Даже в полумраке было видно, как потеплел его взгляд и расслабилось весьма грязное лицо – мы, наверное, собрали всю пыль и паутину, пока валялись здесь.

Но глаза сияли все так же ярко, даже ярче, чем…

И тут до меня дошло, что было странным.

Лицо.

Камни эмаши впитали и эту магию, и теперь черты лица Ира – наверное и Шера, но тот был сзади – четко просматривались даже при слабом свете. Ровный, прямой нос, чувственные губы, скульптурные скулы и подбородок…

Такой знакомый и не знакомый одновременно…

Знакомый…

Разрази меня Буря!

Широко раскрыв от удивления рот, я вскочила и уставилась на блондинчика. А потом перевела взгляд на рыжего.

Неужели… Да бред!

Но мой мозг, привыкший анализировать и раскладывать полученную информацию, услужливо подсовывал воспоминания, несостыковки, оговорки, которые теперь предстали совсем в другом виде.

Я не была любительницей светских сплетен. И не была представлена ко двору – моя семья пусть и являлась благородной и проживала в столице, но не обладала влиятельными покровителями, позволявшими пробраться во дворец – да мне это и не было интересно, в отличие от моей сестры.

Но я читала многочисленных писак, которые с пристальной жадностью следили за самым известным семейством. И видела блеклые картинки, на которых, порой, изображали того или иного члена семьи.

И уж точно не раз слышала слащавые восторги подруг сестры, которые смаковали подробности выходов в свет двух младших принцев, последние годы называемых теми же писаками «самыми завидными женихами Империи».

Как я могла быть так слепа?!

Как-то могла.

Разве я помнила их возраст и цвет волос? Разве могла знать, что один из них обжигает холодом, а второй способен создать хорошее настроение из пустоты? Что Шерон эр Джан-Ари настолько легко вспыхивает новым делом и всегда открыт к приключениям? А Максир эр Джан-Ари…

Что ж, теперь хотя бы понятно его высокомерное отношение ко мне.

Я отошла в сторону и еще раз посмотрела на напряженных молодых людей. Думаю, они легко распознали мои мыслительные процессы. В душе царило смятение, будто Буря смела там всё подчистую, а то, что осталось, перемешала и шлепнула о землю.

Прерывисто вздохнула. И спросила единственное, на что меня хватило на данный момент:

– Ну как, хорошо развлеклись… ваши милости?

Строго говоря, было понятно, что я тут не при чем. Я им не друг и не подружка, чтобы посвящать в свои тайны. И никто специально меня не обманывал. Императорским внукам захотелось развлечься и поиграть, и привлекать внимание им было не нужно. Да и опасно.

Но все равно было обидно. И досадно.

На собственные высказывания и рассуждения, которые касались их семьи – ничуть не оскорбительные, но все же… На все эти одни им понятные переглядки, которыми они сопровождали мои слова. На то, что я и правда оказалась не достойна доверия.

А еще на то, что теперь нам уж точно не по пути.

И если я раньше размышляла, что здорово, что у меня появились друзья и, быть может, по возвращении в столицу мы продолжим общение, то теперь эти надежды можно было похоронить.

Как и самые потайные мысли об Ире…Что ж, пора называть его Максир.

– Простите… за мое высказывание, – вздохнула, наконец. Смотреть на молодых людей я не могла.

– Лили… – начал Шерон, но я отрицательно помотала головой.

– Не стоит. Объяснять – не стоит. Я понимаю, вам и негоже делиться с незнакомцами собственной историей.

Я отвернулась к стенке и попыталась унять собственное смятение.

– А тебе не стоит все принимать так… близко. И вести себя будто мы чужие, – вдруг очень раздраженно заявил блондин.

Я сжала кулаки.

– Ты… вы определитесь, пожалуйста, что именно мне не следует делать, а то сами себе противоречите.

На Максира я не смотрела, но шипение расслышала хорошо.

– Вот что точно не стоит, так это начинать нам «выкать» и обращаться как с императорскими особами, – мягко возразил рыжий. – Во многом поэтому мы скрывались – не представляешь, как надоедает, что все лебезят перед тобой и видят лишь титул.