Глава седьмая

В конце февраля Клоуэнс провела одну ночь у Энисов. В этом году Пасха была ранней, и они уже начали готовиться к поездке в Париж, к друзьям.

После декабрьских бурь зима в Корнуолле стала мягкой и влажной, бесконечные дни мороси перемежались деньками, похожими на весенние, когда внезапно проглядывало солнце. Но в конце февраля начались холода, и Клоэунс поехала в Киллуоррен под кружащимся на ветру снегопадом. Старый потрепанный дом, который двадцать лет назад лишь слегка подремонтировали, поскольку его хозяев и так всё устраивало, в косых утренних лучах солнца выглядел сырым и грязноватым.

Клоуэнс с удивлением обнаружила там Певуна Томаса — он принял у нее лошадь, а открывший дверь Дуайт объяснил, что Майнерс подвернул ногу, а Боун свалился с инфлюэнцей, вот они и одолжили Томаса из Плейс-хауса. Валентин и Селина уехали в Кембридж, так что без него там легко могли обойтись. Сол Гривс, оставшийся за старшего в отсутствие Уорлегганов, даже дал Дуайту понять, что не сильно расстроится, если Певун не вернется.

Они поднялись наверх, в гостиную, и Кэролайн обняла Клоуэнс и протянула бокал канарского, для аппетита перед обедом. Потом они весело проговорили несколько минут, а Дуайт показал Клоуэнс вырезку из «Таймс» и поинтересовался, читала ли она.

Клоуэнс взвизгнула от удивления.

— Святые небеса! Ну ничего себе! Мама говорила, что перед Рождеством ему это предлагали, но он категорически отказался!

— Он и отказался. Не могу представить, что заставило его передумать — наверняка на него надавили. Он бы ни за что не согласился по собственной воле.

— Почему же это? — спросила Кэролайн. — За десять лет он так много всего сделал для правительства, для страны — и не получил никакой награды. А член парламента он уже чуть дольше. Иногда он даже пренебрегает собственными делами — вспомните о неприятностях с воровством олова. Это случилось, когда ты была еще маленькой, дорогая, но бывали и другие проблемы. Так что не может быть ничего более подобающего и правильного, он должен наконец получить по заслугам!

— Это весьма подобающе и правильно, — согласился Дуайт. — Я рад, что он принял предложение, но всё равно поражен.

— Баронет... — произнесла Клоуэнс, уставившись на вырезку. — Это ведь означает, что титул передается? Ну и ну! То есть однажды появился сэр Джереми. Боже мой, вот так потеха! И мама! Не могу поверить. Леди Полдарк! Хотя вряд ли для нее это что-то изменит. Ох, я так рада!

— Не вздумай ее поддразнивать по этому поводу, — сказала Кэролайн. — Когда она вернется домой, то среди знакомых людей несколько месяцев будет чувствовать себя не в своей тарелке, но потом все привыкнут и позабудут, что было как-то иначе.

— Я ждала письмо, — сказала Клоуэнс, — но видимо, всё это время они провели в пути. Интересно, добрались ли они уже до Парижа.

За обедом Клоуэнс щебетала о себе и о Стивене, и как процветает его береговая торговля, и о новом доме, который он собирается построить, и о мебели, которую они купят, когда смогут себе это позволить, и о вечерах в Кардью, и о честолюбивых планах Стивена стать хорошим охотником и ездить на Неро, а не на одолженных у леди Харриет лошадях, и как жаль, что Кэролайн охотится с Форбра, было бы чудесно, если бы они смогли поехать все вместе.

На прошлой неделе, по словам Клоуэнс, в Фалмут для оснащения и ремонта пришел американский приватир. Морские законы — странная штука, ведь он получил необходимую помощь, хотя позже будет гоняться за нашими же кораблями в Проливе. А другой фрегат привез новости о потерях в последнем сражении на войне с Америкой, у Нового Орлеана, и те, кто видел списки, говорят, что они пугают.

— А что слышно о Джереми? — спросила Кэролайн.

— Как раз на прошлой неделе я получила письмо. Он вполне доволен службой в армии. Похоже, он мало времени проводит за муштрой, а всё больше водит Кьюби на балы, приемы и чаепития. И кажется, они счастливы, очень-очень счастливы.

Кэролайн показалось, что Клоуэнс говорит слишком много и слишком оживленно, не в ее характере столько болтать. Какое впечатление она пытается создать? Что она хочет сказать? Что уже скучает по родителям? Или это потому, что она до сих пор не носит ребенка? Или ее брак со Стивеном не так удачен, как она рисовала в романтических мечтах?

Кэролайн задала эти вопросы Дуайту, когда они легли спать.

— Проблема Клоуэнс в том, — сказал Дуайт, — что она не умеет притворяться, и когда пытается, выходит у нее плохо... Но мы можем только гадать. Возможно, у нее всё хорошо, просто замужество привело к переменам в жизни.

На следующее утро стояла прекрасная погода, и Клоэунс поехала повидаться с Джудом и Пруди, но около полудня начался густой снегопад, по свинцовому небу гуляли черные тучи, и она решила вернуться.

Не сумев убедить ее остаться еще на одну ночь, Кэролайн сказала:

— Тебе не следует ехать одной. В любом случае, для одинокой леди это небезопасно, когда кругом столько нищеты.

— У вас вряд ли получится меня убедить, — ответила Клоуэнс, — ведь вы и сами часто ездите верхом в одиночестве. Я прекрасно сумею о себе позаботиться.

— Вовсе нет, после окончания войны я почти не выезжаю в одиночестве. Когда вокруг шатается так много нищих солдат, это небезопасно.

— С тобой поедет Певун, — сказал Дуайт.

Клоэунс засмеялась.

— А в одиночестве мне разве не будет безопасней?

— О, в седле он держится прекрасно. И его сильно недооценивают. Однажды он получил репутацию деревенского дурачка, и с тех пор люди смеются над его попытками избавиться от этого унизительного ярлыка.

— Дуайт уже давно пытается ему помочь, — объяснила Кэролайн, поморщившись.

— Потому что он сам пришел ко мне за помощью! В некоторых отношениях он тугодум, почти дурачок, согласен, но в других вполне соображает и готов учиться. И он действительно кое-чему научился. Хочу дать ему постоянную работу, и он станет другим человеком. Но я знаю, что он, скорее всего, откажется.

— Почему?

— Потому что безнадежно влюблен в Кэти Картер, старшую горничную Плейс-хауса.

— Кэти Картер? Сестру Бена? Я не знала. Я думала, что знаю обо всем происходящем в Грамблере и Соле! — сказала Клоуэнс, немного смутившись, из-за безнадежной влюбленности в нее Бена. Именно Бен, подравшись со Стивеном, стал причиной отсрочки их свадьбы более чем на год. — А почему безнадежно?

— Кэти придерживается общепринятой точки зрения, что он дурачок. А кроме того, ходят слухи, что она крутит шашни с Солом Гривсом. Конечно, это более естественный союз.

— Дуайт не любит Сола Гривса, — сказала Кэролайн, подняла с ковра Горация Третьего и погладила его курносый нос.

— О, это не более чем смутное чувство, — объяснил Дуайт, всегда старающийся быть справедливым. — Я никогда его не лечил. Но он двуличен — со знатью льстивый, а тех, кого он считает ниже себя, пытается запугать.

— А Валентин и Селина долго будут отсутствовать?

— Должны вернуться к Пасхе.

Клоуэнс вместе с долговязым и улыбающимся провожатым отбыла в половине первого. Певун сел на одну из лошадей Дуайта, и поначалу с трудом поспевал за Неро, полным энергии после ночи в незнакомой конюшне. Но когда Неро немного выдохся, Певун вполне справился. Он уважительно держался на корпус позади, приноравливаясь к скорости Клоуэнс.

Лежал снег, что необычно для Корнуолла. Часто вслед за снегопадом выходило яркое солнце и растапливало снег. Сегодня всё заволокло густыми туманными облаками, холодными и липкими. Покинув лесистую местность у Киллуоррена, они поднялись к вересковой пустоши, где блеклый пейзаж подчеркивал блеклость дня. У развалин шахтных строений и работающих шахт тут и там теснились приземистые домишки. И повсюду возвышались груды отвалов, похожие на холмы. Между ямами и кучами пустой породы пробирался караван мулов. Босоногие дети в обносках и с землистыми лицами копошились в воде, промывая руду. Клоуэнс поежилась и пустила Неро рысью.

Когда они проехали мимо самых неприглядных пейзажей, она снова замедлила ход, а когда и Певун стал ехать медленней, остановилась и подозвала его.

— Ты когда-нибудь здесь бывал, Певун?

— Неа, мэм, досюдова не добирался. Не знаю этих мест.