Глава восьмая

Клоуэнс собирала в огороде семена салата. Сад на заднем дворе был частично защищен от беспощадного ветра, но все-таки тот иногда неприятно задувал, за две недели он высушил легкую почву и превратил ее почти в порошок, и накануне вечером Клоуэнс как следует полила растения, чтобы те, которые она собиралась выдернуть, не мешали остальным.

Стивен ушел в девять и сказал, что вернется к обеду, но так и не появился. Обычно, если его планы менялись, он присылал мальчишку с сообщением, но не в этот раз.

Настал крайний срок для выплаты долга, правда, была пятница, и банк, скорее всего, до понедельника не предпримет никаких шагов. Нервы у Стивена были напряжены до предела. Он сделал все, что мог, других рычагов не осталось, но он не привык просто сидеть и ждать удара. Он сказал, что пойдет на «Адольфус» — полностью оснащенное, но так и не загруженное припасами судно дожидалось приказов в заливе Пенрин. Клоуэнс не могла представить, что Стивен до сих пор там. Скорее всего, пошел в «Королевский штандарт», утопить печали общепринятым способом. Но она встревожилась. Стивен — человек действия, а иногда склонен к насилию, как она прекрасно знала, и может выплеснуть злость и раздражение каким-нибудь опасным способом.

И потому, услышав шаги, она бросилась к двери с легким опасением, но с облегчением вздохнула, увидев мужа.

— Стивен! Я уже так долго жду...

Она не могла прочитать выражение его лица — мрачное, но с новым огоньком в глазах.

— Чем ты занималась, любимая?

Он впервые за две недели назвал ее так.

— Сам посмотри. Ветер все высушил, но думаю, с растениями все будет хорошо.

— Я не пришел к обеду, — сказал Стивен, — потому что меня вызвали.

— Да? Куда?

Он подошел ближе, рассматривая огород.

— А расстояние между листьями не маловато?

— Да, но в следующий раз я прорежу, и мы это съедим... В чем дело, Стивен?

Он положил ей руку на плечо.

— Как называется, когда тебя должны были повесить, а последний момент передумали?

— Передумали? То есть помиловали?

— Помиловали. Точно. Надеюсь, так и есть.

Клоуэнс повернулась к нему.

— Правда? Что случилось, расскажи. Хорошие новости?

— Сегодня утром. Когда сегодня утром я работал на «Адольфусе» и прикидывал, как дешевле его разгрузить, пришел человек с запиской из Труро. Меня вызывали в банк Уорлеггана к трем часам пополудни. — Он сжал ее плечо крепче. — Я уже хотел его обматерить и сказать, чтобы проваливал к чертям вместе со своим хозяином, но потом решил, что если это конец, я должен увидеть, как они всё устроят, не приготовили ли для меня какую-нибудь уловку. И я нанял лошадь в конюшне Гринбанка и поскакал в Труро, в банке я был вскоре после двух.

— Так новости хорошие? — снова спросила Клоуэнс.

— Там был только Ландер, никаких следов Джорджа, но он сказал, и я уж убедился, что правильно понял его слова, так вот, он сказал, что после должного обдумывания ситуации решено снова открыть мне финансирование — в урезанном виде. Будет строгий верхний лимит, новая система ведения счетов, нельзя того и сего...

— Господи, Стивен! — прервала его Клоуэнс, схватив за руку. — Но это же значит... это значит, что мы спасены?

— Да, в некотором роде...

Клоуэнс обняла его.

— Но это... это же чудесно! Ты сохранишь корабли и продолжишь свое дело? Даже, возможно, построишь наш дом?

— Думаю, да, осторожно и потихоньку. Мне нужно еще над этим поработать. Он, Ландер то есть, все записал, и я трижды прочел. Верхняя планка кредита через год должна быть уменьшена на двадцать процентов. Никаких новых векселей, только возобновление уже выпущенных. Видимо, все время придется действовать под присмотром Джорджа. Но мне плевать...

— Но это неважно! Ну и пусть придется действовать осторожней, главное — мы спасены! Спасены! Спасены! Стивен, в доме и выпить нечего, кроме эля...

Стивен впервые позволил себе улыбнуться.

— Похоже, мои рукава уже все в земле из твоего огорода... Но я уж точно вздохнул с облегчением. Хотя для меня всё это загадка. У меня были такие ужасные мысли... Вечером пойдем праздновать. Можем сходить в «Герб короля». Я дружу с Мэри Коммингс, она подаст отличное мясо и выпивку.

Клоуэнс отряхнула его рукава.

— Ну вот, почти ничего не осталось... Так говоришь, ты не видел сэра Джорджа?

— Ни следа. Я даже поверить не мог, когда Ландер заговорил. Что изменило его решение?

— Возможно, вспомнил про былую дружбу и...

— Ни за что. Учитывая, как в тот день вел себя сэр Джордж... Интересно, нас еще пригласят в их дом? Посмотрим...

— А какая разница? Мы спасены, а в скором времени погасим долги! Даже доходы от Уил-Лежер пригодятся! И вскоре ты опять станешь самому себе хозяином!

Стивен поцеловал ее.

— Ты очень мудра, Клоуэнс. Всегда такой была. И всегда будешь. Ты ведь предупреждала меня не связываться с Джорджем Уорлегганом. Интересно, по-твоему, леди Харриет имеет к этому отношение?

— А какая разница? — повторила Клоуэнс.

— Ты не виделась с ней в последнее время? После случившегося?

— Заезжала на прошлой неделе. Чтобы вернуть книги по архитектуре. Хотела отдать их слуге, но она оказалась на лестнице.

— Ты ей сказала?

— Она спросила, почему я не участвовала в последнем дне охоты, и я упомянула о том, что наше положение изменилось.

Стивен задумался, запустив сильные пальцы в шевелюру.

— Наверное, Харриет сказала что-то Джорджу. Она всегда относилась ко мне с особым расположением.

Кэти Картер, ставшая еще более неуклюжей — даже не столько из-за своего состояния, а из-за расстройства, что с ней такое стряслось — опрокинула кастрюлю с горячей водой, а в попытке всё исправить обожгла руку. Кухарка разрезала холодную картофелину, приложила к руке Кэти и примотала тряпкой. После этого работа потекла как обычно.

Через пару дней Кэти размотала тряпку и обнаружила, что рука покраснела и кровоточит, а потому пошла к доктору Энису. Она бы предпочла мистера Ирби в Сент-Агнесс, но миссис Уорлегган заметила ожог и сказала, что заплатит за визит к доктору Энису. Это был такой исключительный знак внимания в нынешнем неприятном положении, что Кэти не могла не подчиниться.

Не то чтобы доктор Энис ей не нравился — еще с детства, когда он ее лечил, она считала его замечательным человеком, но ей не хотелось рассказывать ему о своем позоре. Скорее всего, он уже и так знал, люди наверняка шептались, но она страшились встретиться с ним лицом к лицу.

Но вышло всё не так уж плохо. Он имел прекрасную привычку не обращать внимания на личности — он доктор, а она пациентка, вот и всё. Но когда он промыл ожог, присыпал его порошком и как следует перебинтовал, доктор Энис всё испортил, пощупав ее пульс и спросив:

— Беременность протекает благополучно, Кэти?

Она вспыхнула и деланно улыбнулась.

— А?

— Как, я понимаю, ты ждешь ребенка. Ты хорошо себя чувствуешь?

— Ну да... Мутит только по утрам.

— Около четырех месяцев?

— Ага.

— Тогда скоро тошнота пройдет. Дай знать, если понадобится моя помощь.

Кэти нашарила в кошельке шиллинг.

— Миссис велела вам вот это заплатить.

— Благодарю. Пять дней не трогай повязку, если только не заболит. И постарайся не мочить. Я дам тебе немного порошка, воспользуйся им при необходимости.

Кэти накинула плащ, желая поскорей уйти. Дуайт некоторое время смотрел на нее, не зная, стоит ли добавить что-нибудь еще. Он уже больше двадцати лет лечил жителей Сола и Грамблера.

— Сола Гривса не нашли? — спросил он.

Румянец Кэти стал багровым, она отвернулась к окну.

— Твоя мать считает, что его скоро обнаружат, — сказал Дуайт.

— Я всё равно за него не пойду, даже если б он остался последним мужчиной на свете.

Дуайт проводил ее до двери.

— Возможно, на тебе женится кто-то другой.

— Это уж вряд ли. Кто ж захочет меня с дитем? Да и ухажеров у меня не видать!

Она открыла дверь, и солнечные лучи упали на ее поношенное платье, тяжелые темные волосы и прекрасную кожу.

— Надеюсь, ветер скоро прекратится, — сказал Дуайт. — Всё кругом высушил.

— Ага. А лодки рыбачьи с трудом могут вернуться домой.

— Но один человек с радостью женился бы на тебе, это безусловно. Если бы ты согласилась. И он стал бы хорошим отцом... Певун Томас.