— Кто посмел????

Из руки Видящего торчит мой нож… Жалко-то как… ножик-то пропал… Но, хоть эту выжившую из ума спасла. Вот это занимательная вышла прогулка…

И что теперь, бежать? Только внимание привлеку, просто стоять на месте, тоже не самая лучшая идея, рано или поздно один из них догадается, что просто не может меня Видеть, лишнее внимание… Вот попала я… Ну и кто меня за руку-то тянул? Я пыталась найти хоть какой-то выход кроме прямого столкновения, когда в подмостки вонзилась стрела с запиской. Видящий сорвал бумажку, быстро и прочитал надпись вслух:

«Ты спросил: Кто? Мой ответ — Враг. Жду тебя у ворот»

Что это? Молись своему Создателю, мне не до тебя, хотя так и хотелось бы это закончить, — он еще раз замахнулся на женщину, она закричала, закрывая лицо руками.

Видящий сплюнул на землю, вырвал из своего тела мой нож и бросил его на помост.

— Живи, рухлядь. Недолго тебе осталось!

Он развернулся, ровным строем, чеканя каждый шаг, все Видящие покинули площадь, следуя за своим командором. Они направились к городским воротам. На площади все еще было множество зевак, когда я решила подобрать свой нож. На помосте все еще сидела несчастная женщина, прижимая руки к лицу. Я подошла к помосту и любовно, подбирая верный нож, учтиво поинтересовалась:

— Вы как? Все нормально?

— Дитя, это ты спасла меня? Ты остановила руку этого безумца?

Я подумала, что вопрос еще в том, кто из них больший безумец, но, улыбнувшись, ответила:

— Не могла же я ему позволить вас убить или покалечить на глазах у толпы.

— Твоя доброта, дитя, могла стоить тебе жизни.

Тоже мне новость… обычный день Хранителя. Она взяла меня за руку и заговорила, уже для оставшихся зрителей:

— Вот она, истинная любовь Создателя, в простых людях, в вере их. Вот десница Создателя, а не в Хранителях.

Внезапно меня охватывает странное ощущение, такое уже было однажды, когда я вызвала Калена на поединок. Во мне просыпается дремлющая гордость первого народа, гордость бессмертных эльфов. Снова я слышу слова, о Источнике, я не понимаю этого, но это и не важно. Мои древние предки пожертвовали своим бессмертием ради спасения всего сущего, а потомки тех людей считают эльфов богомерзкими. Жалкие людишки, они забыли, что свою последнюю силу их Белый дракон отдал эльфам, а не своим твореньям, даже их Создатель, признал превосходство нашей расы над людьми. Охватившее меня негодование, вызывает помутнение рассудка. И тут я решила сыграть свою пьесу.

— Матушка, я вас слушала и понять не могу, вы Хранителей-то за что не любите? Вы хоть одного из них видели? Говорили с ними? Знаете, к чему стремятся они?

— Нет, дитя, не видела я их и речей их не слушала, но точно тебе говорю, неверные они, убийцу Преподобной они защищают, а ведь эльфка она…

— Да, точно… богомерзкая… я помню, я слышала. Только вот ведь, матушка, казус какой, я ведь тоже не человек, — я сбрасываю капюшон с головы. — Я ведь тоже эльфка, матушка, как вы изволили заметить — богомерзкая.

Я начинаю смеяться, наблюдая за замешательством на помосте и в толпе. Вместе со мной над их замешательством смеются бессмертные эльфы, живущие в моем сознании. Народ ждет продолжения, пусть будет так!

— Что теперь вы скажите, матушка? Еще недавно была я десницей? А сейчас? Когда я скинула капюшон? Изменилось что-то, матушка? И стала я эльфкой богомерзкой? Только вот дело в том, матушка, что когда бросала я свой ножик, не смотрела я на то, к какой расе принадлежите вы, и что говорите вы о народе моем, я убийство несправедливое остановить хотела. Это и было моей целью.

Публика начинает волноваться, наблюдая за происходящим, подтягиваются все новые зрители, накал страстей? Это я вам запросто обеспечу! Мои гордые предки дружно ждут продолжения. Матушка поднялась, опираясь на руки послушниц. Слова замирали у нее на губах, она не знала, что ответить и тут я нанесла последний удар.

— Только вот, матушка, и это еще не все, — я распахиваю плащ и расправляю пояс, с вышитым гербом Хранителей. — Вам сегодня в двойне повезло, матушка! Мало того, что я эльфка богомерзкая, я еще и состою в ордене Хранителей, Матушка. Так что теперь вашу жизнь спас Хранитель-эльф. Ну, и напоследок я добавлю, но только для вас, матушка, с глубоким почтением, — я наклоняюсь к ее уху и шепчу. — Это я выжила на совете, это я закрываю разломы, это я, та, кого вы так боитесь и хотите казнить за несовершенные преступления. Я спасла вам жизнь, моими ножом, а не ваш Создатель пустыми речами. И для всех: я могу подтвердить, что разломы — это путь к Создателю, только не прямой, а через желудок демонов или через огонь, или через холод, смотря, кому вы попадетесь. На мой взгляд, есть куда более простые способы свести счеты с жизнью. Все остальное я не стану пояснять, я вас предупредила, а вы, предупредите других, останавливайте эту ложь. Она может стоить многим жизни. А по поводу Хранителей, вы видели, что делают Хранители. Наша цель — сохранение жизни, любой, жизни всякого живого существа. Мне кажется, или мои поступки стоят тысяч пустых слов проповедников, не ведающих, что творят. Итак, вот я — Хранитель. И вот представители церкви, желающие мне смерти, даже после того как моей рукой спасена их жизнь. К кому же вы прислушаетесь? Слова или дела убедят вас, друзья мои?

Ой, что-то я уже… заговариваюсь, пора отсюда уходить. Предки в моем воображении самодовольно улыбаются, одобряя мои поступки. В толпе начинают выкрикивать «Хранители»… Я аккуратно засовываю нож за голенище сапога.

— Берегите себя, матушка. Не верьте словам пустым, смотрите по делам людским.

Накидываю на голову капюшон, хотя смысла в этом уже нет никакого, но я не хочу, чтобы проступивший румянец на моих бледных щеках, кто-то увидел. Необъяснимый приступ гордыни спадает, теперь я снова обычный эльф, без мании величия. Все больше нарядных людей скандирует название нашего ордена. Вот это представление я устроила, будет, о чем поговорить зевакам. О нас и так говорят. Теперь хоть по делу будут говорить.

Вполне довольная собой, отправляюсь на постоялый двор, нужно перекусить, помыться, привести себя в порядок. А то эта бесконечная гонка, как же мне болит все на свете. Как хочется упасть, наконец, на мягкую кровать и положить голову на подушку, а не на скрученный мешок. И погреться под одеялом, а не у костра. Надо чаще останавливаться на постоялых дворах. О, да…

Захожу в зал, мои друзья все еще тут, сидят за столом. Сбрасываю капюшон. Киваю своим, говорю, что скоро вернусь, и поднимаюсь в комнату. Оставляю свои кинжалы и плащ. Спускаюсь к столу.

— Мирра, ты же девочка, почему я никогда не видел тебя в платье? — бородатый гном уже изрядно пьян, и как обычно в такие моменты его тянет на лирику.

— Барри, я не ношу платья, потому что боюсь в них запутаться, когда буду останавливать очередного демона или свихнувшегося мага, или Видящего, или разбойника, да мало ли с кем нам еще предстоит столкнуться…

— Но, Мирра, здесь мы в безопасности, порадовала бы ты меня…

Я смеюсь и делаю реверанс.

— Нет уж, мой друг, я предпочитаю быть всегда готова. И нет сейчас безопасных мест. Я тут кое-что услышала, кое-что увидела, но сначала, дайте мне поесть, потом все расскажу.

Отличная жареная свинина, с пряностями и картофелем, когда же это мы ели так в последний раз? Дня четыре назад, потом наспех перекусывали сухарями и неслись дальше. Мы должны были сюда успеть, поэтому и торопились, но с кем же у нас назначена встреча, если мнение церкви я уже услышала, что ждет нас дальше, такой же «теплый» прием? Ужасно болит голова… Не хочу больше думать, а скоро закат, нужно встретиться с неизвестным другом, он меня выручил, там на площади. Сама себе улыбаюсь. Даже не представляю, как бы я выкрутилась, если бы не эта его шутка с посланием на стреле. Надо отблагодарить. Мои друзья терпеливо ждут, пока я наемся и начну свой рассказ.

— Вот и отлично, всегда бы так, — делаю глоток отличного вина. — Итак, когда я вышла отсюда прямо передо мной в землю воткнулась стрела с запиской…

Они внимательно меня слушают, я стараюсь ничего не пропускать, рассказываю, как могу подробно, когда рассказываю о проповеди на площади, в таверну забегает мальчик, он тащит за собой мужчину в цветастом наряде.