...Ушел.

И все внутри оборвалось. Льер сама не знала, чего именно ждет. Возможно, чтобы попросил прощения? Или попросту разодрал сорочку и взял то, ради чего и приходил?

Сердце колотилось так, словно хотело выпрыгнуть из груди. И Льер, повернувшись на бок, позволила себе заплакать.

Глава 11

Поутру Льер разбудил азартный диалог двух женщин. Они переговаривались шепотом, но Льер все равно проснулась. Донесся обрывок разговора:

- И что нам делать? Будить? Не будить?

- Не знаю... Вот уж не знаю, за какие провинности нас сюда отправили. Говорят, новая королева ведьма. Только посмотрит - и все.

- Да что - все?

- Бородавки по всему телу...

- Бедный наш молодой король, - прозвучало совсем уж сокрушенно, - она его околдовала, точно. И куда только верховный инквизитор смотрит...

- Все обсудили? - холодно поинтересовалась Льер, приподнимаясь на локте.

В ее спальне неуклюже толкались две немолодых уже горничных, в форменных синих платьях с накрахмаленными передниками и таких же накрахмаленных до хруста чепцах.

- Миледи! - они одновременно поклонились, испуганно переглянулись, и горничная та, что постарше, пробормотала:

- Миледи, его величество ждет вас к завтраку. Мы пришли помочь вам одеться.

«Ждет к завтраку», - отозвалось в висках ноющей болью, и кровь прилила к щекам.

После того представления, что она устроила вечером, было жутко, просто обжигающе-стыдно. И теперь придется сидеть напротив Шедара, ловить на себе его внимательный, донельзя серьезный взгляд и краснеть, краснеть...

- Я не хочу завтракать, я не голодна, - брякнула Льер первое, что в голову пришло, и тут же мысленно обозвала себя трусихой.

Собственно, чего она боится? Того, что будет смотреть в глаза мужчине, который играл ее чувствами? Или... того, что не выдержит и, заливаясь слезами, повиснет на шее у того, кто прошелся коваными подошвами по ее любви и гордости?

- Миледи, боюсь, у вас нет выбора, - тихо сказала служанка и втянула голову в плечи, - его величество приказал доставить вас к завтраку в любом виде.

- Прямо-таки в любом, - Льер хмыкнула.

Мысль о том, чтобы явиться к завтраку в сорочке, которая не столько скрывала, сколько подчеркивала каждую выпуклость тела, показалась настолько соблазнительной, что Льер не сдержала мстительной улыбки. А потом поникла. Наверное, не стоит в угоду собственному желанию сделать мелкую гадость еще и перед придворными позориться. И так, небось, все запомнили ее как ведьму и шлюху узурпатора.

- Оставьте платье, я сама справлюсь, - наконец сказала Льер.

Она уже привыкла одеваться самостоятельно.

Служанки сделали книксен и вышли. Торопились так, что даже столкнулись в дверях. Ну, естественно. Она же ведьма, и может наслать бородавки, или еще чего похуже.

Платье, нежно-бирюзовый атлас, было аккуратно разложено на спинке стула.

Льер выбралась из постели, быстро привела себя в порядок - благо, что все для этого нашлось тут же, в спальне. Когда умылась, жизнь уже не казалась такой уж беспросветно-черной, как накануне. Ну и что? Шедар, конечно, сыграл не по правилам. Можно даже сказать, некрасиво. Но от этого никто не умер и не заболел. Пожалуй, единственное, что пострадало, так это гордость. Осознание того, что ею играли, словно шарнирной куколкой, жгло, разливалось ядом по венам. А еще по-прежнему очень глубокая, но при этом детская обида мелкими глотками выпивала Льер. Обманули, поигрались... Правда, на помойку не выбросили, и на том спасибо.

«Зато ты теперь королева Рехши. Разве не об этом мечтала, покидая отцовский дворец?»

Льер быстро зашнуровала атласный корсаж, затем на туалетном столике нашла гребень и расчесала волосы. В спальне не оказалось шпилек, пришлось оставить локоны свободно ниспадающими на обнаженные плечи.

Она вдохнула поглубже. Что ж, надо было идти, раз сам король ждет к завтраку.

...Король. При одной мысли о Шедаре кровь прилила к щекам, а кончики пальцев начало покалывать, как будто она только что касалась его горячей груди, медленно, лаская, опускаясь ниже, по подтянутому мускулистому животу.

Льер сердито нахмурилась и прикусила губу. Да что такое? Этот засранец обманывал ее, лгал, играл ей, а она только и думает о том, какое у него тело, и как пахнет от него весенней свежестью и только что прошедшим ливнем.

Надо быть холодной и неприступной, как и полагается королеве из ависийского дома.

Но вопреки всему хочется собрать губами вкус его кожи, там, где ямка меж ключиц. И поцеловать - долго и жарко, так, чтобы все мысли высыпались прочь из головы, словно семена из сухой тыквы.

...Шедар, как и его брат, предпочитал устраивать прием пищи в отцовском кабинете, и когда Льер, пытаясь унять нервную дрожь переступила через порог, король как раз пил кофе из крошечной белой чашечки. Стол был накрыт на две персоны, и Льер, у которой с момента свадьбы маковой росинки во рту не было, почувствовала приступ совершенно зверского голода. И чего тут только не было! Тонкие, полупрозрачные ломтики красной рыбы, тарталетки с салатами, паштет, воздушные пирожные... Она сглотнула мигом набежавшую слюну и, поймав внимательный взгляд темных глаз, присела в дежурном книксене.

- Ваше величество.

- Миледи.

А голос - пустой, безликий. Как будто и не он две ночи назад ласкал ее тело, доводя до пика блаженства. Как будто подменили Шиана, и как будто... в самом деле играл он, и лгал, лгал о своих чувствах...

- Вы позволите присоединиться к завтраку? - спросила Льер. Получилось хрипло и жалко. И стыд снова ожег щеки. Кто они теперь друг другу? Просто чужие, совершенно незнакомые люди.

- Разумеется, - мягко ответил Шедар, - именно для этого я вас сюда и пригласил.

Она молча кивнула, затем подошла к столу. По этикету кто-то должен был отодвинуть ей стул, но кроме Шедара, никого не было в кабинете. А сам он отнюдь не кидался помогать Льер, продолжая пить кофе и буквально пожирать ее взглядом.

Льер пожала плечами и уселась за стол.

- Кофе? - спросил Шедар.

- Да, пожалуйста.

И нет сил поднять взгляд, как будто если она будет смотреть, то обязательно приключится что-то страшное.

Он поднялся со своего места и налил в ее чашечку горького напитка.

- Как вы провели ночь? - и снова этот страшный, пустой голос.

- Спасибо, спалось хорошо, - промямлила Льер, совершенно не понимая, к чему ведет Шедар.

Шиан... казался ей понятным. И знакомым. А теперь вот напротив сидел молодой мужчина, которого она, на свою беду, все равно не хотела терять. Но этот мужчина был совершенно ей незнаком.

- Я рад, - коротко ответил король и замолчал.

И тишина, обнявшая их двоих, показалась Льер совершенно невыносимой. Она кое-как оторвала глаза от тарелки и посмотрела на Шедара.

- А вы? Как вам спалось, ваше величество?

Он передернул плечами, глянул в упор так, что сердце подскочило в груди.

- Мне не спалось, миледи. Наверное, потому, что вы так и не дали мне толком объясниться. Вчера, видимо, был не самый подходящий для этого момент. Вам хотелось спать.

- Да что здесь объяснять. И так все понятно, - с горечью сказала Льер, - наверное, вам было весело играть со мной... и было смешно смотреть, как я дала волю чувствам. Больше этого не повторится, обещаю вам.

Шедар отставил чашку, положил руки на стол и как будто окаменел.

- Вы... вы в самом деле считаете, что я играл вами?

- А что я должна думать, ваше величество? К чему был весь этот маскарад?

- Я хотел познакомиться с невестой, - все также бесцветно и глухо сказал Шедар, - у меня совершенно не было опыта в общении с женщинами. Когда был жив отец, он занимал меня совершенно иными делами. Я очень редко посещал балы, и почти не... впрочем, все это неважно. Важным было то, что я хотел узнать, на ком женюсь. И еще важным было то, чтобы моя невеста увидела во мне человека, а не просто полено с короной на голове, если можно так выразиться. Надеюсь, я все объяснил?

- Да, - выдохнула Льер.

Она чувствовала, что он говорит правду. Но отчего-то эта правда не сближала их, а все больше отдаляла друг от друга, и от этого болью дергало в груди, а на глазах вскипали непрошенные слезы.

Шедар помолчал, потом продолжил: