И Малк не нашёлся, что ему на это ответить, кроме как встать, развести руками и с трагичностью в голосе сказать:

– Что ж, тогда веди туда, где меня ждут траты...

Впрочем, ни по портным, ни в лавку готового платья они тогда не пошли. У Толфана нашлись неотложные дела да и Малку предстояло ещё закрыть вопрос с оформлением бумаг на Искру. Поэтому поход за покупками они отложили на два дня. Отложили, но не отменили! Так что уже к середине седмицы Малк всё же стал обладателем неплохих кожаных туфлей, шерстяных брюк, белоснежной рубашки с длинным рукавом, интересного жилета с пиджачным воротником и довольно простенького галстука. К новой одежде прилагались перчатки из тонкой кожи, серебряная булавка и пара запонок, украшенные горным хрусталём.

По большому счёту ничего особенного, никаких модных изысков или дорогих материалов. Вполне обычные качественные вещи, уместные в гардеробе как торговца средней руки, так и следящего за внешностью старшего Ученика или молодого Бакалавра. Но вот их цена… За весь комплект Малк отдал четыре драхмы и это было ещё немного. Конкретно этот костюм с подачи Толфана он купил у портного и, судя по практически незаметным следам штопки, предыдущий хозяин крайне неудачно поймал стилет в левый бок. И если раньше Малк посчитал бы это страшным недостатком, то к этому моменту он уже неплохо ориентировался в ценах и потому смолчал. Примерно такой же, но новый набор одежды в лавке готового платья стоил в три раза дороже…

Решение вопроса с "приличной одеждой" словно стало спусковым крючком для претворения в жизнь и некоторых других дел. Управляющий лечебницей оценил качество работы Малка и по собственному почину увеличил ему плату за одну "лечилку" на десяток оболов. Так ничего и не найдя перестали бродить вокруг дома в поисках проявлений демонических эманаций жандармы. Ну и, наконец, бюрократы Общества не только разрешили Малку изучать боевое заклинание, но и составили расписание так, что он мог освоить его максимально быстро. Одни хорошее новости! Ну а отсутствие карлика и вовсе стало последним штрихом в картине самой удачной седмицы этого месяца. Будь Малк чуть более религиозным, наверняка бы счёл это последствиями приобретения браслета Дораны. Но он таковым, к сожалению или счастью, не был…

Хелавия как и обещала вернулась в первый день следующей седмицы. Немного похудевшая, с тенями под глазами, но с какой-то иной, совершенно непривычной статью. Словно долгие и изматывающие тренировки позволили ей прорваться через казавшийся непреодолимым барьер и достичь принципиально нового состояния Духа и тела. И, надо сказать, это заметно прибавило ей желанности и чувственности.

Жаль только характер от этого лучше не стал.

– Готов? – с порога спросила подруга, словно они и не расставались вовсе.

После чего придирчиво окинула Малка взглядом. И судя по тому, как Хелавия тонко улыбнулась, новый облик парня ей понравился. Впрочем Малк её взгляды на свою новую внешность разделял. Если раньше к тому как одевается он относился наплевательски, нынешний его облик был слишком близок к тем детским мечтам о могучем маге и славном джентльмене, чтобы Малк продолжал его игнорировать.

– Почти. Сейчас закончу и я полностью в твоём распоряжении, – сообщил Малк, сначала изобразив светский поклон, а потом засмеявшись и поцеловав едва заметно прильнувшую к нему девушку.

В момент появления подруги он стоял у раскрытого окна в их комнате и методично швырял только-только освоенную Искру в торчащую из центра палисадника металлическую пластину. Получалось медленно, с дикой растратой энергии, но именно так и нарабатывались навыки настоящего чародея. Не зря же последняя Искра уже не просто попала в железяку, а оставила в ней внушительную вмятину!

Рядом неожиданно встала Хелавия. С непонятным выражением лица посмотрела на Малка, перевела взгляд на его мишень. Затем подняла вверх указательный палец правой руки и… закрутила вокруг неё энергетические потоки, формируя заклинание. Девушке понадобилось меньше трёх секунд, чтобы зажечь на кончике пальца голубой огонь, затем прицелиться в железку и выстрелить в неё точно из пистолета сгустком разрядов.

Стрела Молний! Заклинание, которое Малк не получит, даже если задумает дать взятку чиновникам из учебного отдела Общества. Чтобы изучать боевые чары подобного типа, надо не только иметь чистую биографию, но и учиться в правильном месте. Как например, в Школе Трёх Святых.

Свою славу Стрела доказала и на этот раз. Магический разряд, чем-то похожий на пороховую ракету, пронзил мишень Малка насквозь. И судя по оплавившимся краям входного отверстия и почерневшей вокруг железяки траве, сильной у заклинания была не только пробивающая способность.

– Ну а теперь? Теперь готов? – не без вызова спросила Хелавия.

На фоне столь блестящего выступления вылезать со своими недоученными Искрами было стыдно, но Малк всё же смог сохранить невозмутимость и выпустил в мишень последнюю порцию чар. Под насмешливым взглядом подруги страшно боялся промахнуться, но видимо его счастливая неделя всё ещё продолжалась. И Искра не только попала в цель, но и сломала уже изрядно повреждённую пластину пополам.

– Теперь да! – сказал он и сделал Хелавии приглашающий жест, предлагая ей первой идти к выходу.

Та на это фыркнула, но в сторону двери всё же пошла. Малк же вдруг с необычайной ясностью понял, что это посещение театра он запомнит надолго…

До места добирались на карете, причём на той же самой, на какой Хелавия приехала в съёмную квартиру. По пути сначала Малк пытался о чём-то подругу расспрашивать, но та постоянно отделывалась ничего не значащими фразами, и играть в птицу-говоруна с южных островов ему быстро надоело. И дальше они ехали молча. Йоррох знает о чём думала Хелавия, Малк же пытался понять, как воспринимать холодное равнодушие подруги. Нет, он конечно понимал, что в их отношениях не хватало искры, но… так и они оба не страстные жители Лира, у которых по слухам что ни день, то мелодрама! Однако столь холодный приём был необычен даже для них.

Или может Толфан прав и это итог того, что… как он там сказал?.. к Хелавии присматриваются влиятельные люди?

От этой мысли в глубине души Малка впервые шевельнулось что-то похожее на ревность. Пусть спокойную, контролируемую, но ревность!

За тяжёлыми мыслями он сам не заметил как карета прибыла ко входу в театр. И судя по названию, где фигурировало имя известного даже Малку автора пьес, заведение это было не из простых. Впрочем это было понятно хотя бы по тому, что за люди пришли полюбоваться постановкой. Десяток Бакалавров в военной форме, два Младших Магистра с регалиями Колледжа Белых перчаток, куча Учеников… Были здесь и неодарённые, но судя по стоимости надетых на них украшений и светящихся от Силы амулетов, некоторых из присутствовавших здесь старших чародеев они вполне были способны нанять в качестве личных телохранителей, если не простых приказчиков.

Малк на их фоне, чтобы он там про себя не думал, откровенно терялся… Чего нельзя было сказать о Хелавии. Подруга чувствовала себя здесь как рыба в воде. С кем-то просто здоровалась, с кем-то долго раскланивалась, а с кем-то даже перебрасывалась малопонятными Малку шуточками. И пусть к действительно влиятельным гостям она не приближалась, обилие её знакомых всё равно поражало. Она была здесь своя.

И когда только успела?!

Впрочем если Хелавия была настоящей гостьей этого праздника, то Малк в какой-то момент стал ощущать себя уже не её парнем, а кем-то вроде друга, мужчиной-спутником, без которого даме неприлично появляться в свете. И это было весьма неприятное чувство.

Однако скоро эта круговерть нарядов и высокопарных приветствий прекратилась. Прозвенел звонок, гости начали рассаживаться по своим местам. Не стали задерживаться и Малк с Хелавией, быстро заняв пару кресел едва ли не в конце зала. Свет погас, поднялся занавес, и… началось представление.

Малк не был театралом, да собственно у него и возможности-то им стать никогда не появлялось. Что в колхаунском интернате, что уже здесь, в Андалоре, жизнь не баловала его ни свободным временем, ни культурными развлечениями. Поэтому вдвойне странно, что первая увиденная Малком пьеса так его зацепила. Отодвинулись на задний план мысли об отношениях с Хелавией, на время забыты чувство инаковости и чужеродности высшего света, он целиком и полностью сосредоточился на происходящем на сцене…