Глава 8. Отцовские долги

— Здравствуй, дочь.

Что я ненавижу больше всего, так это гладко-ровный тон отца, с которым он разговаривает со мной. Ни единой эмоции, никакой заинтересованности. Скрытая за вежливостью пустота. Здравствуй, дочь. Ну здравствуй, дорогой отец.

Мне все чаще кажется, что Влад, ещё немного повзрослев, тоже станет таким. Будет говорить при виде меня: «Здравствуй, Яна» и удостаивать холодным взглядом. Я в этом никому не признаюсь, но мне не хотелось бы, чтобы все закончилось именно так.

Но ведь это Влад. И я знаю его третью часть своей жизни, причем все ещё впереди.

А это отец. И он расценил мое молчание как предложение поговорить самому.

— Если ты хочешь спросить про хомяка, то я покормил его.

— Не про хомяка, — заметила я.

Тем более что хомяка я недавно сама проверяла, добавила мысленно.

— И что же тогда?

На самом деле, я собиралась во всем признаться и попросить совета. Я, как оказалось, в черной магии понимаю мало что. Про измерения вот только сегодня узнала, вернее, уже вчера.

Расписаться в беспомощности собственному наставнику — что может быть постыдней? Но именно это я и сделала, когда произнесла:

— Я запуталась.

— В чем?

— В нечисти.

Несколько секунд отец молчал, а потом выдал:

— Занятно… Ты до сих пор ищешь разгадку?

Так тонко намекнуть на мою беспечность — это ещё надо постараться. Я всегда ищу разгадку, папа, если ты не заметил! Ах, впрочем, ты и вправду не заметил.

— Она сочетает в себе те признаки, которыми не обладает ни одна нечисть из описанных, — объяснила я.

— В книге?

Нет, в статье из интернета.

Общаться с отцом по-нормальному я, определенно, не могла. А, казалось бы, ближайшие родственнички! Да ещё и под одним знаком зодиака родились.

Может, и я с возрастом такой стану. Хотя бы снаружи. И буду говорить холодно: «Здравствуй, Влад». Хотя, чтобы мне начать здороваться, нужно гораздо больше, чем наследственность.

— Да, в книге, — ответила все-таки. Не удержавшись, добавила: — Я ведь должна была сдавать зачет по нечисти.

— Это похвально, что ты все помнишь, — отозвался отец. И в голове — даже ни намека на усмешку! И я не знаю, что обиднее. Узнала, когда отец произнес следующую фразу. Обиднее придумать нельзя было! Он говорил: — Может, тебе проконсультироваться по этому вопросу с Владиславом?

— Влад тоже ничего не знает.

— Выходит, что колдунов я обучал недостойных.

А вот это стало верхом обидных фраз. Отец ведь не свой метод обучения неправильным считал, а нас оболтусами. Расскажу Владу — не поверит.

Ну и ладно.

— Ты не понимаешь, отец. Нечисть эта недавно созданная. Она из черной магии. Но здесь нет никаких магов… — перед глазами на миг всплыло лицо Ярика, и я добавила: — Вроде бы.

— Вроде бы?

— Нет. Тех, кто мог бы создать эту нечисть, здесь нет. Или я…

Отец закончил фразу за меня:

— Смотрела недостаточно хорошо?

— Я смотрела нормально. Около реки, рядом с домом тети, жила ведьма. Но она умерла полтора года назад. Не может она быть создательницей этой нечисти, понимаешь? А ее потомки дар не унаследовали. И в остальном…

— Посмотри внимательнее.

Я сильно оттолкнулась от земли, едва не свалившись с качелей. А все почему? Из-за недостатка терпения. И этот недостаток, между прочим, из ниоткуда не берется. Я обычно гораздо терпеливее, но с отцом общаться не могу, и все тут.

— Нечисть нападает на людей. Это опасно… папа.

Мое такое вольное обращение отец никак не прокомментировал. Вместо этого заметил по-прежнему холодно:

— Хорошо. Как разберусь с делами, навещу деревню, чтобы посмотреть. Предупреди Наташу.

— Предупрежу. Я буду ждать. — И произнесла совсем тихо: — Спасибо.

— Спасибо тебе, дочь, — отозвался отец. — Купленные тобой продукты оказались неплохими.

Стало до ужаса стыдно. Отец узнал, что я была дома! Я тут про хорошую память заливаю… Ну так и отец не лучше. Он, оказывается, верит, что в пустом холодильнике могут сами собой появляться продукты, и поэтому каждый раз проверяет этот холодильник, который, по сути, все время остается пустым. Хорошо, что половину запасов я додумалась спрятать у себя в комнате. Но кто говорит, что отец туда не доберется?

В этот раз я хотя бы знала: он улыбнулся.

Разговор прервался, и я поднялась с качелей, чтобы вернуться в дом. Тетя спала, Пашка тоже. А я… А я привыкла не спать подолгу.

***

Ночь выдалась беспокойной.

Где-то до трех я лежала, разглядывая краску на потолке. С одного угла поползли трещины, чем-то напоминающие ветви какого-нибудь мрачного дерева. С другой поселилось темное пятнышко. Даже не знаю, как оно умудрилось туда попасть.

А если закрыть глаза, все становилось ещё хуже. День выдался насыщенным, но вместо того, чтобы спать без задних ног, я раз за разом прокручивала в голове произошедшие события. Разглядывала их с разных сторон, как будто хотела найти разгадку. Причем не только к вопросу о нечисти.

В итоге у меня заболела голова. Я поднялась с дивана, на цыпочках проследовала к окну и открыла его на полную, впуская внутрь свежий воздух. Постояла, подышала немного… Поняла, что мне этого не хватит, и такой же бесшумной тенью, больше похожей на маленького топающего слона, направилась на кухню.

Пахло перетертым иван-чаем. А это не тот же самый тонкий медовый запах, которым веяло от цветочков, а что-то терпко-травяное.

Полегчало спустя парочку стаканов холодненькой водички. Только тогда я вернулась в зал, не закрывая окна, накрылась одеялом и, наконец, уснула.

Казалось бы, логично: кто поздно ложится, тот поздно встает. Но кое-кто считает, что это не оправдание…

Впрочем, обо всем по порядку.

Я проснулась в суете. Распахнула глаза и увидела копошащуюся на полках тетю. Взглянула на часы… Десять. Не слишком рано, но и не полдень, к счастью.

Вставать очень не хотелось, но я с силой оторвала голову от подушки. Тетя, услышав шорох, повернулась ко мне. Сегодня на ней было платье с приятным цветочным принтом. И что за повод?

— Яна! — воскликнула она. — Доброе утро.

— Доброе, — пробурчала я.

— Что же ты меня о гостях не предупредила? — тетя покачала головой. — Я бы что-нибудь приготовила.

— У нас гости? — я нахмурилась. Рука потянулась к волосам: проверить, как там прическа. Прическа оказалась в полном непорядке, поэтому гостей придется пугать. — Влад, что ли, приехал?

— Ах, если бы, — тетя махнула рукой и тоже потянулась к волосам: волнистым, еле достигающим плеч. — Леша. Чуть больше часа назад. Пока то, пока другое… Усадила его с Пашкой завтракать.

— Леша? — не поняла я. А потом-таки дошло: — Папа, что ли?

Тетя кивнула и заметила:

— Он говорит, что известил тебя о своем приезде.

— Да, — согласилась. — Сегодня ночью. Между двенадцатью и часом. Я не думала, что он приедет так рано…

Тетя удивилась такому заявлению, но ничего не сказала. А потом и вовсе попросила меня привести себя в порядок и скрылась.

Я на всякий случай плотнее закрыла дверь, ведущую в зал, и первым делом отправила сообщение Владу: «Ты говорил, что хочешь скоро приехать. Сегодня — это достаточно скоро? Так вот, не приезжай, окей?».

Пока я переодевалась, в этот раз отдав предпочтение черной майке, Влад отправил мне лаконичное: «Почему?».

«Да вот, — написала я, — Песец подкрался незаметно. В гости отец приехал. Места для спанья нет и все такое…»

Под всем таким я подразумевала множество проблем, связанных с одновременным нахождением у тети и отца, и Влада. Во-первых, про меня забудут. Во-вторых, забудут не настолько хорошо, чтобы я смогла по-тихому сбежать. А ещё это вызовет подозрение.

Влад парнем оказался неглупеньким. Ответил: «Хорошо. Напиши, как он вернется. Тогда и приеду».

«А что, соскучился?» — спросила я в шутку.

«Конечно», — написал Влад.

«Это ты серьезно сейчас? — уточнила на всякий случай. — Мало ли. У меня чувства юмора плохое, я многие шутки просто не воспринимаю».

«Это я сейчас серьезно».

Вспомнился разговор с Татьяной Валерьевной, произошедший не двести лет назад, а всего лишь вчера. И я почувствовала, что краснею. Соскучился он, видите ли! Нет, конечно, по мне можно соскучиться. Я ведь такой шум создаю вокруг. Наверное, Владику опять беспокойной жизни захотелось. Давно душами не сорил… и все такое прочее, да.