Броня кое-как, но держала, не давая клыкам проникнуть слишком глубоко. Извернувшись угрём, один зубастый хобот мне всё же удалось отсечь, но его сменили два промахнувшихся, намертво прижав меня к стене. Раненый сателлит удовлетворённо заурчал и принялся надуваться, накачиваясь для финального плевка. Отпрыгался я, похоже…
Но в пылу нашей стремительной и жаркой схватки мы оба дружно кое о ком позабыли. А зря.
Элли успела восстановиться лишь наполовину, из-за всё той же неоконченной детоксикации, и всё равно без тени сомнения девушка ринулась в бой, пусть на моём фоне она казалась перепившей тормозной жидкости. Но даже такой черепашьей скорости ей хватило, чтобы оказаться между мной и туловищем, подставив себя под струю сильнейшей кислоты. Короткий вскрик, и от стройной девушки в лёгкой броне осталась лишь грязная бесформенная лужа, да вогнанный по самую рукоять титановый «хопеш» в одно из щупалец. В образовавшуюся рану тоже попала кислота, и пасть вынуждена была ослабить хватку, по причине стремительного разъедания удерживающего её отростка. Меня тоже окатило, но, в основном, мелкими брызгами, точечно перфорировавшими бронепластины.
Я зарычал ничуть не тише монстра и взмахнул освободившейся рукой, в которой по-прежнему был сжат клинок. Крит, и снова приходится искупаться в крови, хотя после кислоты это уже чистая фигня. В следующий момент пришлось пригнуться, пропуская над собой вонзившийся в стену шип, и откромсать последнюю пасть.
– Мы ещё не закончили!
Сателлит дёрнул шипастой конечностью, но та плотно застряла в обшивке, привязав его на суставчатый поводок и сократив мобильность практически до нуля. В распоряжении мутанта оставалось ещё несколько мощных лап, но они все были слишком коротки, чтобы меня достать.
Я на остатках сил зашёл с мёртвой зоны, где защищаться ему было уже нечем и с упоением принялся нарезать его на инопланетный карпаччо. Противник и до этого сражался на последнем издыхании, а получив ещё с несколько глубоких ран он уже через минуту покинул этот бренный мир, наградив меня сразу целым уровнем. Но облегчения мне это не принесло. Тело горело в десятке мест, а душа жаждала продолжения кровавого банкета.
В ушах звенел последний крик Эльвиры, и сколько бы я себя не убеждал, что с ней всё в порядке, хотелось воскресить гиганта и нашинковать его ещё раз. Но гораздо медленнее, чтобы тот успел хорошенько осознать, как нехорошо он поступил.
Закинув оплавленный серп рептилоидов в подпространственный инвентарь, я похромал дальше, стараясь не смотреть на останки товарищей, которые стали потихоньку истаивать, как мороженное под летними солнечными лучами. Жизни у меня оставалось не больше девяти процентов, и регенерировала она крайне неохотно. Будто не верила, что мне удалось-таки выжить. Другой, может, решил бы отсидеться здесь немного, но мне такая тактика была не по нутру. Рисковать, так рисковать.
Если на борту схоронился ещё кто-то, то пусть лучше мне на глаза не попадаются. А сидеть на попе ровно нельзя было ещё и потому, что долго игнорировать факт абордажа союзные суда не будут. Его точно засекли, ведь мы с болванками вызвали знатный ажиотаж. Их как раз должны уже перестрелять…
Не получив доклада от экипажа, павшего смертью храбрых, руководство флота Скульпторов может отреагировать так, что мне вряд ли понравится. Например, вышлют небольшое подкрепление на челноках. Или решат, что дело табак и без долгих раздумий расстреляют корвет. Изо всех стволов.
Было бы неплохо лишить атакующих такой грозной боевой единицы, но не для этого мы шли на убой, под выстрелы и клыки. Слишком легко они тогда отделаются, твари.
Я протопал по пустынному осевому коридору до самого конца, прислушиваясь к монотонному гудению техники, но посторонних звуков вроде бы не уловил. До рубки оставалось всего одна переборка.
Очередной конструктивный просчёт Скульпторов – на оригинальном корабле азархадонского производства туда так просто не доберёшься. Ведь, если реакторную можно назвать сердцем звездолёта, то мостик бесспорно является его мозгом. А без него, как известно, даже зомби двигаться не могут. Однако, у реплики напрочь отсутствовали дублирующие укреплённые створки, а также две защитные турели, призванные охранять покой пилотов. В кои-то веки мне пригодилась их инженерная криворукость.
Я воткнул поизносившуюся электронную отмычку в панель управления, но та показала какое-то уж слишком неприличное время. То ли защита здесь оказалась лучше (сглазил!), либо приборчик выработал свой ресурс – кто его знает. Всё что я мог с ним сделать – это выключить-включить, в надежде, что он одумается. И, вроде как, всё.
Но не помогло. Явно не советская техника.
Оставалось либо набраться истинно джедайского терпения, либо…
– Эй, хозяева! – я гулко постучал бронированным «сабатоном» по створке. – Сантехника вызывали?!
Против ожидания, вход с шипением распахнулся и наружу высунулся закатанный в оранжевый хитин небольшой сателлит, отдалённо напоминающий рыжего таракана. Он удивлённо проскрежетал, увидев напротив себя грязного до невозможности и злого как дьявол мечника, но было уже поздно. Клинок пробил его грудную клетку и накрепко пригвоздил мутанта к одной из панелей на стене. Я не стал вынимать меч, отпустив рукоять, и прошёл мимо гигантского энтомологического экспоната, свиристящего на все лады и отчаянно дёргающего лапками. Помирать пилот вроде как не собирался, но и освободиться сил у него явно не хватало. Не боец он, как и наша Диана.
Других ксеноморфиков в узкой рубке не обнаружилось.
– Не верещи, товарищ, – погрозил я сателлиту пальцем. – У меня заказ на прочистку труб. Как засор пробью, так и уйду…
Помимо врагов здесь отсутствовали ещё и кресла, отчего приходилось стоять перед тактическими экранами навытяжку, словно в старом фантастическом кино. Можно было руки для пущей важности мрачно скрестить за спиной, если бы не управление кораблём. К сожалению, верхних конечностей у меня всего одна пара.
Мостик был утоплен внутри корпуса, но панорамные дисплеи по периметру компенсировали нехватку иллюминаторов. Нейроинтерфейс прощупал слабо защищённый бортовой компьютер и довольно быстро нарёк меня командиром сего корыта. Опять же, будь судно настоящим, без опытного хакера мне бы оставалось лишь глазеть на дисплеи и скоблить похабные рисунки на стенах так и не ставшего моим звездолёта. А управление, в связи с кончиной экипажа, временно взвалил бы на себя автопилот.
Первым делом я огляделся, используя многочисленные сенсоры корвета.
За время наших бравых похождений по недрам самоходной артиллерии, «Рассухариватель» почти успел нагнать основную ударную группу. Потенциальных мишеней не экране было примерно с полтысячи – по тактическому экрану будто красную краску щедро разлили. Глаза не то что разъезжались, они просто не могли охватить всю картину в целом. Союзные корабли за этим роем даже не проглядывали. Лишь аванпост виднелся, да и то фрагментарно.
Так, а что у нас с зарядом? Как оказалось, корвет даром времени не терял и накопил девяносто один процент мощности. В недрах ускорителя уже отчётливо сияло маленькое холодное солнышко, заставляя соседние звёзды испуганно тускнеть на его фоне. Моя ж ты прелесть…
Я нехорошо улыбнулся.
Куда бы его запульнуть? Руки прямо зачесались отправить плазму в самую гущу, чтобы разрушения получились максимальными. Десяток кораблей гарантированно получится распылить даже при самом худшем раскладе, а сколько ещё пострадает – одному только артиллерийскому калькулятору ведомо, но запускать его совершенно не было времени. Глазастых кораблей во флоте Скульпторов хватало, и они могли в любой момент узнать, что Царь-пушка окончательно вышла из-под контроля.
Десяток-другой звездолётов это, конечно, круто, но всё равно как-то мелковато. А вот массивная корма одного из эсминцев, отошедшего на перезарядку основных орудий и реген щитов, так и притягивала мой взгляд. Жирная цель, однако…
– Как думаешь, – спросил я попритихшего таракана. – Как у него там с бронированием сзади, а?
Рыжий издал протяжный скрип металлической вилки по стеклу.