Глава восьмая. Бегство
После ухода Минковича Катрин погрузилась в раздумья. Не то, чтобы всему, что сказал этот улыбчивый, спокойный и доброжелательный человек, стоило верить... Но он говорил о том, что Ихо запутался, и что ему нужна помощь. Опять погиб корабль… Тишина, одиночество и сомнения - плохая компания.
Из тревожных мыслей ее выдернул звонок в дверь. Приоткрыв ее, она увидела посыльного, за которым стояла Анжела.
- Распишитесь в получении! - попросил приветливый молодой человек, протягивая небольшой, тщательно упакованный сверток. Осторожно она взяла посылку, и пропустила Анжелу в дом.
- Кто это тебе любовные презенты шлет? Ихо? А может, его брат Маркус? - подтрунивала Анжела, изнывая от любопытства. Но когда из вороха оберток показался шприц, подруга опешила.
- Да уж… Любовный, однако, подарочек…
- О, Боже! - воскликнула Катрин.
- Что там? - спросила Анжела и, видя, что подруга молчит и смотрит мимо нее, нетерпеливо выхватила письмо из обессиленных рук Катрин.
«…Дорогая Катрин! Я пишу тебе это непростое письмо и надеюсь, ты его поймешь так, как надо! Мы с братом из-за своих генетических отличий не можем иметь детей, - в этот момент, Анжела нервно сглотнула, но все же продолжила читать письмо, - именно поэтому я обращаюсь к тебе с такой незаурядной просьбой: в посылке, которую ты получила, есть шприц. Он содержит особый вирус, который сделаете тебя такой же, как и я.
Пожалуйста, попробуй понять: мы были предназначены друг другу еще задолго до этой нашей встречи в море, - как раз в этот момент из нечаянно задетой коробки выпала та самая фотокарточка, которую передал Ихо его брат, - Чтобы ты удостоверилась в этом, я посылаю фотографию, которой уже более девяноста лет. Надеюсь, ты поверишь в ее подлинность. Хотя проверить это совсем не трудно в любой фотолаборатории, которой ты доверяешь.
Я понимаю, как трудно тебе читать это письмо. Но я точно знаю, что тебя тянет ко мне, точно так же как и меня к тебе. Я надеюсь, что ты согласишься связать свою жизнь с моей навсегда. Если ты решишься, то обязательно после инъекции приходи в дом Маркуса. Во время трансформации тебе потребуется особый уход. В надежде на следующую встречу, Ихо де Луна…»
Анжела еле дочитала письмо, фыркая от возмущения. Но когда она повернулась к Катрин, чтобы едко пройтись по этому поводу, то с ужасом увидела, как подруга вводит себе в руку содержимое шприца.
- ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?!?!?! - закричала Анжела.
- Ты не поймешь меня Анжела. Но эта фотография доказывает все, - тихо ответила Катрин, откидываясь на диван.
- Что она доказывает??? А ты не думала, что это может быть подделкой?! - всплеснула руками Анжела, изумляясь такой наивности.
- Не может… Сегодня, я видела очень странный сон - я танцевала с Ихо… именно в этом платье. Подделать можно что угодно… но не сны… - тихо ответила она, погружаясь в воспоминания.
Она стояла на небольшом балкончике, с которого очень любила смотреть на Луну, в белоснежном кружевном платье, надежно прячущем изысканные линии ее стройного тела. Сегодня опять был бал. Балы она ненавидела. На них она чувствовала себя товаром, за который соревнуются "купцы".
Она не придала значения появлению нового лица, никогда не виденного раньше. А он сразу обратил внимание на одинокий силуэт на балконе, освещенный серебряными лучами ночного светила.
Она стояла и смотрела на сад, который раскинулся дальше: изумрудный днем, ночью он одевался в совершенно неописуемые цвета, завораживающие глаз. Из дома послышалась музыка, и она поняла, что бал начался. Приличия требовали ее присутствия, поэтому, хоть и нехотя, она направилась внутрь.
Ее родители учтиво разговаривали с новым гостем.
- О, Мария! - радостно приветствовала ее мать. - Ну, куда ты запропастилась! - прошипела она ей на ухо, подводя ее за руку к отцу и тому господину.
- Сеньор Миларгос де ла Крус, могу ли я познакомить вас со своей дочерью, Марией! - произнес отец странным тоном. Марии послышалось подобострастие, или даже заискивание. Отец никогда и ни с кем не разговаривал так. Это недостойно! Что подумает гость?! Но тот лишь кивнул и склонился к ее руке.
- Антонио Миларгос де ла Крус, к вашим услугам, - тихо сказал он ей, - Ваш образ пленительнее Луны, на которую вы так пристально глядели сегодня, - шепнул он на ухо, от чего Мария вспыхнула, - Надеюсь, вы подарите мне сегодня танец! - с улыбкой, Антонио откланялся.
- Мария, ты не сможешь найти лучшую партию! - быстро, взволнованно проговорила мать.
- Но кто он? - только и нашлась пораженная девушка, - я никогда его раньше не видела.
- О нем мало что известно. Но особняки, которые он купил, стоят половины казны небольшого государства! Поговаривают, что он недавно вернулся из Америки, где обнаружил крупное месторождение золота, и теперь может позволить себе все, что пожелает! Но, говорят, иногда он бывает… несдержан в своих желаниях. Я тебя умоляю, дочь, будь благоразумна! - взмолился отец.
Заинтригованная такой странной и противоречивой рекомендацией, уже в середине бала Мария сама подошла к гостю.
- Ну что ж вы? Говорили о танце, а сами не приглашаете! - с претензией заявила он.
- Вы знаете, Мария, я не очень люблю эти светские танцы. Меня больше восхищают другие, где партнеры чуть более откровенны друг с другом, - с ехидной улыбкой ответил он.
- Значит, вы и не собираетесь приглашать меня на танец? - удивилась она.
- Не сейчас, Мария, - с улыбкой ответил он и направился на балкон.
Такого с девушкой еще не случалось! Это она всегда отказывала молодым людям в танце. Случай, когда отказали ей, был первым.
Уже к концу бала, когда Мария без воодушевления и, пожалуй, без интереса оттанцевала с десяток танцев с разными кавалерами, внезапно в доме появились какие-то люди с музыкальными инструментами, которые сели на места предыдущих.
- А вот теперь, Мария Гарсия, мы станцуем! - шепнул ей Антонио, подходя со спины.
Он обхватил ее за талию и, подняв как пушинку, понес на середину танцевального зала. В этот момент зазвучала музыка, которая была совершенно чужда испанской аристократии. Однако она очень нравилась Антонио, когда он жил в Америке.
Зал опустел - все остальные гости собрались возле окон и столов, чтобы посмотреть, как танцуют под эту музыку. Несколько фотографов приготовили свои фотоаппараты, чтобы успеть сделать неповторимые снимки.
- Я не знаю этого танца, - смущенно шепнула девушка.
- Закрой глаза, и ты с легкостью сможешь следовать за музыкой. Тут не требуетсязнаний каких-то особых танцевальных движений. Просто раскрой свою душу Луне.
Антонио начал мелкими шагами двигаться в такт музыке. Его рука, обхватившая Марию за талию, каким-то образом уже держала ее правую руку, и в следующий момент резко потянув за нее, он раскрутил девушку вокруг себя. Она хотела, было, открыть глаза, но почувствовав его теплое дыхание у себя на лице, так и не решилась.
Темп музыки все нарастал, к мелодии уже подключились и скрипка и труба, заставляя Марию и Антонио двигаться все быстрей. Он раскручивал ее все сильнее и сильнее, прижимаясь то лбом, когда они были друг напротив друга, то всем телом к ее спине. Последние ноты вылетели из инструментов, и в этот момент Мария почувствовала влажное прикосновение к своим губам.
Это был уже не первый поцелую в ее жизни. Но правила этикета требовали пощечину за такое нахальство, и Мария непременно отвесила бы ее, если бы это был кто-то другой, не Антонио.
- Что вы себе позволяете, сударь! - воскликнула мать Марии.
- Вы, наверное, в своей Америке совсем одичали! - негодовал отец.
- Что ж, похоже, больше в вашем доме я не желанный гость, - спокойно сказал Антонио, глядя прямо в глаза Марии, - но ничего, мы еще когда-нибудь увидимся, - шепнул он ей на ухо и удалился с презрительной ухмылкой.
Она лишь успела выбежать на балкон и увидеть, как его экипаж отправляется в ночную темень. Вот они заехали за поворот, и теперь она совсем не слышала звука копыт, который еще давал какую-то призрачную надежду на то, что он вернется. Мария уже хотела уйти с балкона, когда заметила на одном из розовых кустов раскрывшийся цветок. Она стремительно спустилась вниз, чтобы рассмотреть это чудо: ведь розы на ночь всегда закрывали свои бутоны - и вдруг одна роза решила не послушаться зова природы и подставить свой лик ночной владычице.