Праздник гудел, и принцессу вроде как даже чествовали. Правда, чаще всего словами: «Хоть какой-то прок от этой уродины» — но для начала сгодится.

— Позолоти ручку, деточка. — Улыбчивая цыганка сцапала меня за рукав блузки и утащила от толпы в укромный уголок. — А я тебе погадаю, ничего не утаю. Вижу, ты к нам издалека приехала. Глаза у тебя по родине скучают. Ох, несчастная ты да потерянная, тучи над тобой сгущаются, да миновать беды не получится, сколько не убегай от неё.

Чернявая, хитроглазая, одетая в цветастую юбку в пол и алую рубашку, цыганка мастерски заговаривала зубы. Да только меня было не пронять дешевыми разводами. Немудрено, что во мне видна чужачка: одежда российская, да и потрясенный вид никто не отменял.

— Мне не интересно. — Я аккуратно высвободилась и поспешила уйти, но цыганка следовала по пятам и бубнила что-то на едином дыхании: о жизни моей, судьбе, одиночестве. — Честно, отстаньте.

Удивительно, люди здесь совсем другие, а цыгане точно такие же, будто я никуда не уезжала.

— Вижу короля червового, да не по масти, а по душе его червивой, — говорила она. — Бойся, девочка, его пуще пламени, бойся запаха его любви болезненной и роз кровавых что смерть. Сердце у него насквозь очерствело, и твое ему надобно, чтобы тьму свою наполнить светом. — Цыганка обогнала меня и тронула мою грудь ладонью; я отстранилась. — Бойся, Полюшка, заклинаю тебя, иначе погубит король червовый и тебя, и себя самого. Подведет он вас к гробовой доске, а вот спасешься или сгинешь пропадом — одним богам известно.

На миг я опешила, но после рассудила логически: в Иссе даже последний бродяга оповещен о странной иноземке — вот цыганка и запомнила моё имя. Не дождется. В любом, даже магическом мире, есть здравый смысл. И мой подсказывал валить подальше. Я брезгливо поморщилась и поспешила прочь от базара. Впрочем, цыганка осталась позади, причитая и охая.

Стражник никуда не делся, так и караулил на стульчике возле дверей. Мне он не сказал ни слова, только проводил взглядом, от которого захотелось вымыться с мылом.

О, гости! Хмурая принцесса дожидалась меня в спальне. Сидела она на самом краешке кровати, взгляд был мрачен, а плечи неестественно расправлены. Мишаня, оторопев от такой гостьи, несся по колесу со скоростью ездовой кобылы и изредка озирался.

Не бойся, малыш, принцесса не будет тебя жрать.

Надеюсь.

— Полина, — начала Виктория, едва я переступила порог, — давай обсудим кое-что.

Я лениво скинула туфли и плюхнулась рядом с ней.

— Ну?

— Как ты догадалась о…

— …том, что ты сама себя заколдовала? — понимающе закончила я. — Впервые вижу девушку, которая так спокойна к собственному уродству. Да и не похожа ты на несчастную невесту, ждущую жениха. Признавайся, тот уже имеется?

Принцесса кивнула и неуклюже поднялась.

— Да, он из бедного сословия, и нам никогда не позволят быть вместе, разве что брат отчается выдать меня замуж за кого-нибудь благородного. Но мой Марк самый-самый. — В голосе появились мечтательные нотки. — Полина, ты была влюблена?

По правде, в отношениях мне особо не везло. Первый парень оказался последним козлом, второй — предпоследним; и так далее. Некоторых бросала я сама, другие уходили от меня. И уж не представляю, что должен быть за мужчина, ради которого я добровольно превращусь в стокилограммовую жабу!

— Скажем так, боги отвадили.

Виктория горестно вздохнула.

— Тогда тебе меня не понять, но, прошу, услышь! — Она подлетела ко мне и сжала ладони своими толстыми пальцами. — Я дам тебе любые деньги, награжу всем, чем пожелаешь, только не ищи мне супруга!

Я тоже встала (для того, чтобы отойти на безопасное расстояние) и почесала в затылке.

— Так нельзя, я подписала контракт и вроде как нацелилась на победу…

— Полина!..

Бах! Это принцесса пала предо мной на колени, и теперь мы стали примерно одного роста. Я даже рассмотрела проплешину в её волосах.

— Но мы можем провести такую пиар-акцию, после которой ни один здравомыслящий мужик на тебя не позарится, — закончила я ехидно.

— Честно?

— Ага, прекращай протирать колготки.

Виктория с кряхтением поднялась. Надежда в её взоре была столь громадной, что даже я прониклась. Вот так любовь. Любопытно посмотреть на её избранника.

Обессилевший Мишаня рухнул на брюхо, и колесо ещё долго вертелось, раскачивая измученное тельце. Виктория протянула палец, чтобы погладить хомяка, но тот вскочил и с воплем врезался в прутья клетки.

— Как считаешь, почему меня не любят животные? — доверительно спросила она.

— Не имею и малейшего представления, — сказала я, встав на почтительное расстояние и хмуро улыбнувшись.

4.

Как выдать замуж несимпатичную принцессу, я примерно представляла, но как провернуть незатейливый ход, чтобы от принцессы отвернулись все желающие (при этом не получив по шее от короля) — с трудом.

— Может быть, обозвать твоего возлюбленного каким-нибудь графом, и дело с концом? Ну, выписать приказ, наделить землями, — страдальчески вопрошала я, представляя, как меня казнят за предательство.

— Не, — принцесса прикусила ноготь. — Не получится, у нас с этим всё строго. Титулами наделяет особая комиссия по достижениям и заслугам. Полин, я всё тебе возмещу в двукратном размере, клянусь. Только помоги.

Её обещание — два килограмма золота, это ж какие деньжищи! — согрело моё сердце, поэтому я решила рискнуть. Что ж, начинаем диверсионную деятельность под кодовым названием «Царевна-лягушка».

Приглашения на светский вечер было не отменить, потому этот самый вечер, запланированный на конец недели, нужно было провести с размахом. Я обозвала себя личным помощником принцессы и даже удумала подобрать ей праздничный наряд.

— По-твоему, я недостаточно ужасна? — удивилась Виктория, когда я притащила в её опочивальню огромный кусок ярко-розовой ткани.

Атлас блестел и переливался на солнце. Не ткань, а предел мечтаний куклы Барби!

За мной еле поспевала портниха Вера, пухлая низкорослая женщина слегка за пятьдесят. Ей цвет ткани не понравился с первого взгляда. «Какое низкопробное убожество», — только и сказала она, что было расценено мною как комплимент.

— Добавим тебе очарования. Итак, записывайте. — Махнула портнихе. — Нам нужны рюшки и глубокое декольте.

— Куда записывать? — Вера подбоченилась. — Я шью вообще-то, а не бумагу мараю!

— Тогда запоминайте. Длиной чуть выше колен, вот досюда, — указала на пухлые ляхи принцессы. — А на талию присобачиваем какой-нибудь пояс с побрякушками. Чтоб звенело да посильнее. Ясно?

Пока я фантазировала на тему вечернего наряда, в спальне стояла гробовая тишина. Портниха выпучилась с помесью ужаса и непонимания; принцесса едва сдерживала истерику. Плечи её содрогались в беззвучном смехе, но лицо было абсолютно серьезным.

— Какой у тебя размер ноги?

— Сорок четвертый, — скромно уточнила Виктория.

— Тогда добавим туфли с острым носом. Без каблука, — пососала нижнюю губу, примеряясь. — О, и черные колготки со стрелками сзади. У вас продаются колготки?

— Угу, — Виктория всхлипнула от смеха, — мы покупаем их у ваших поставщиков.

— Супер! — Я захлопала в ладоши. — Вера, приступайте к измерению невесты.

И уселась на мягкую перину, в которой тут же утонула.

— Милейшая госпожа, — мялась портниха возле невозмутимой принцессы, — я не смею осуждать ваш выбор приближенных лиц, но смею подозревать: эта девица не собирается выдавать вас замуж.

— Ой, ну что вы! — Виктория приложила ручку к губам. — Думаю, вы ошибаетесь, милая Вера. Полина — талантливый маркетолог, я ей полностью доверяю. У неё особый подход к моей женитьбе.

Ага, и называется он: «Фиг вам, а не женитьба».

Мы разошлись к обеду, и портниха ещё долго стенала, мол, кто ж так обдурил несчастную простушку-принцессу, что она пригрела на груди змею подколодную.

Я тоже захотела порадовать себя, поэтому пробежалась по российским бутикам (предварительно наменяв золота на рубли) и купила элегантное платье с лифом, расшитым бисером. Узкая юбка в пол облегала ноги и визуально удлиняла их. Ну а туфли с красной подошвой от очень известного бренда, на которые я раньше разве что облизывалась, дополнили образ роковой красотки.