Карли бросалась вперед и отталкивалась, пока не нашла другое вентиляционное отверстие в изоляции. Оно было таким же, как у Нейта: квадратным, с отверстиями как в жалюзи вместо сетки – была ли ее крышка единственной прямоугольной? Она не видела крышку Нейта вблизи, но эта была покрыта серо-бурой пылью. Заменил ли он ту, что была над ее гардеробом, и держал чистой, чтобы он мог скользнуть внутрь легко, бесшумно? Задаваясь вопросом, была ли эта крышка внутри гардеробной или над кроватью, Карли прижалась к ней щекой, попыталась заглянуть внутрь. И ничего не увидела.

Она коротко оглянулась и продолжила путь, ринувшись в тенях к последней квартире в ряду, в двух дверях от квартиры Карли. Она знала, что достигла ее, когда увидела вентиляционное отверстие в изоляции – прямоугольная дыра с сетчатой крышкой, такой же, как и у нее, за исключением солидного покрытия из пыли. Она посветила лучом вниз, уловила силуэты полок и стопок из коробок, очертания закрытых дверей. Альтернативные вентиляционные решетки? Может, Нейт не заменял ее, но сохранял в чистоте.

Сейчас она выбралась за пределы квартир, чтобы ползти дальше, но продолжила путь. Еще три отрезка пути, и она увидела кирпичную стену впереди в сумраке: угол склада. Это было то, зачем она ползла, она хотела прикоснуться к ним и сказать «Была тут, сделала это». Она швырнула лампу еще один раз, его луч сжался до пучка света на изоляции, и переместила вес рук на последнее пересечение деревянных балок. Когда ее вес перенесся на них, она замерла, не уверенная почему, ее тело ответило инстинктивным торможением. Затем она почувствовала это – шепот прохладного дыхания на ее лице. Она ощутила след чего-то земляного в воздухе, прядь волос, щекочущую ее висок. Потянувшись к подушечке под ней, она нашла лампу и направила ее. Желудок девушки сжался.

Это был конец туннеля, а пространство, где должна была быть подушечка изоляции, было падением в пустоту. Черной дырой, буквально.

― Не делай ничего глупого, Карли, ― выдохнула она.

Медленно, неуклюже, она опустилась на изоляцию, распределяя вес по гипсокартону, ее лицо было у края бездны. Поиграла светом вокруг дыры. Никакой крыши, никакого пола, по крайней мере, ничего такого, что она могла бы увидеть при помощи лампы.

Два массивных бруса, которые образовывали стены туннеля продолжили свой путь до кирпичной кладки, напротив. Слева от нее, над и под брусом, была каркасная стена, ее бледная древесина тянулась вверх и вниз в темноте, как бесконечная стремянка. Это было снаружи от последней квартиры у соседней стены, предположила Карли. Черная яма была прогалом между двумя угловыми квартирами.

Она наклонила лампу вниз и увидела только темноту. Было вероятно, что дыра была глубиной лишь с лофт под ней, пятиметровой. Вот только легкий бриз, дующий вверх, нес в себе запах улицы – промозглость гниющей земли, привкус выхлопных газов. Вероятно, он был глубиной в четыре этажа до самого низа склада. В этом случае, крысы были не худшим, что могло произойти в темноте.

Извиваясь назад, с изоляцией, цепляющейся за ее одежду, Карли забралась на поперечное пересечение позади, проползла по нему к стене и села. Во рту пересохло, адреналин искрился в венах. Она подпрыгнула, когда тишину разорвал звук ее рингтона.

― Карли, это Бек.

Ее голос в темноте ощущался компанией, но Карли была насторожена – Бек была сестрой Нейта, она была с ним в больнице.

― Бек, привет.

― Все в порядке?

Карли посмотрела влево и вправо: зловещий туннель, черная яма, ведущая в забвение, она сидела на брусе размером два на четыре, чтобы не упасть через гипсокартон и не сломать себе шею.

― Конечно.

― Хорошо, ладно, ну, я с Нейтом, ― сказала она, ее голос казался напряженным и вымученным.

От этого Карли задумалась, что знала Бек.

― Как он?

― Он в сознании. Он не может говорить, но он хочет, чтобы ты кое-что знала. Он все записал. Он хочет, чтобы я сказала это за него.

Извинение? Объяснение?

― Я слушаю.

Это не значило, что она их примет.

На другом конце линии раздались приглушенные звуки, вопрос или подтверждение.

― У него есть планы здания, ― сообщила Бек.

Карли нахмурилась. Он рассказывает ей, как пробирался к ней в квартиру? Он сожалеет об этом сейчас, когда провел немного времени в больнице? Удобно, что его сестра говорит за него.

― Хорошо.

Провозглашая это так, будто у нее есть книга-к-прочтению, Бек сказала:

― Он нашел это. Отметил их. Я должна принести их. Что?

Последовала пауза, еще больше приглушенных слов.

Прислушиваясь к отдаленному разговору, Карли ощутила, как в ней нарастает жар. Ужас и страх, ее обычное топливо – и гнев, который ощущался как кислород.

― Нейт, все хорошо. Успокойся, ― попросила Бек. Затем громче: ― Карли? Он написал: «Ты должна принести их». Я думала, он имел в виду меня, но он имел в виду тебя «Ты должна принести их».

― Принести что?

У нее не было никакого намерения приносить ему что-либо.

― Ах, верно, ― произнесла Бек, затем опустила голос, заговорила быстро. ― Я не знаю.

Еще одна пауза, ее голос выровнялся.

― Это? Ты имеешь в виду Карли. Ладно. Карли, ты тут?

― Да.

Но ненадолго, если разговор будет продолжаться в таком духе.

― Нейт говорит, ты должна посмотреть в углах.

Карли переместила луч фонаря туда, где каркасная стена сходилась с кирпичной.

― В углах?

― Верно.

― Каких углах?

― Так ты у тебя есть все это?

― Нет. Я…

― Хорошо, ― сказала Бек. ― Мне пора. Его врачи здесь, ― пауза. ― Спасибо. Пока.

Карли посмотрела на экран. Услышала тихий голосок и подняла его к уху, как раз тогда, когда Бек заговорила снова в спешке, затихающими словами.

― Я перезвоню тебе.

Затем линия оборвалась.