Высокое политико-моральное состояние войск в большой мере определялось отеческой заботой о солдатах со стороны командиров и политработников. Вся система тылового обеспечения на фронте была призвана обеспечить высокий боевой дух воина.

Одной из центральных задач партийно-политической работы в системе органов тыла являлось решительное искоренение бюрократизма, бездушия к повседневным нуждам воинов, проведение большой воспитательной работы с личным составом частей и учреждений тыла.

Наряду с этим политические органы и парторганизации проявляли большую заботу о бережном хранении и расходовании государственного имущества. С этой целью коммунисты служб снабжения и обеспечения чутко улавливали обстановку в войсках, лично проверяя на местах выполнение установленных норм и правил расходования материальных ценностей.

Нередко проводились собрания, конференции представителей служб снабжения с целью самокритичного анализа собственной деятельности и изыскания новых путей и форм для лучшего обеспечения доблестных воинов.

Личный пример коммунистов тыла на фронте служил наиболее действенным средством воспитания.

На 1-м Белорусском фронте в системе всех звеньев тыла насчитывалось от 20 до 25 тысяч коммунистов, входивших в одну тысячу партийных организаций. Начальник политотдела тыла фронта осуществлял руководство партийно-политической работой во всех частях и учреждениях тыла фронтового подчинения. Структура политорганов тыла, сложившаяся за годы войны на фронте, целиком себя оправдала.

Мне как-то везло на комиссаров, заместителей по политической части. Иногда мои коллеги даже спрашивали, чем объяснить такое завидное содружество? Не знаю, что на это ответить. Может быть, и в самом деле мне просто везло. Я рассказывал о комиссаре тыла 49-й армии А. Н. Рассадине. На этой должности его сменил И. С. Фурсов. Оба они были до войны крупными партийными работниками. Комиссаром тыла Брянского фронта в 1942 году был М. И. Смирнов, член партии с 1915 года, добровольно вступивший в московское народное ополчение. Долгое время, вплоть до окончания войны, заместителем начальника тыла по политической части — начальником политотдела тыла 1-го Белорусского фронта был полковник Д. И. Лошаков. Сразу же после войны моим заместителем по политической части в Главвоенстрое был С. А. Деньгин, ранее работавший секретарем Смоленского обкома партии.

Это были замечательные люди, имевшие за плечами большой опыт партийно-политической работы, знавшие экономику страны, особенно областей, где работали до войны. Их знания и опыт оказались драгоценным приобретением для армии, где есть много родственного со сложной и многогранной работой партийного руководителя района, области или края. Став партийными руководителями в системе тыла армии и фронта, они быстро «врастали» в новые условия. С ними у меня были самые добрые взаимоотношения, способствовавшие нормальной деятельности всех руководителей и работников служб тыла.

Разумеется, у каждого из них были свои особые качества. Но общим являлась способность создавать атмосферу принципиальности, деловитости и товарищества. В установлении добрых, деловых, товарищеских отношений с комиссарами, возможно, некоторую роль играло и то обстоятельство, что я сам до войны 18 лет находился на партийно-политической работе в армии.

С особой теплотой и глубоким уважением я должен сказать о начальнике политического управления фронта генерале С. ф. Галаджеве. Политуправление под его руководством оказывало постоянную помощь тылу фронта буквально во всем: в подборе людей, в организации политической работы в период заготовок, в поддержании порядка, в проведении различных массовых мероприятий (смотр боевой техники, смотр коня, конференция специалистов, наглядная агитация на военных дорогах и т. д.).

Вопросами тыла постоянно занимались члены Военного совета фронта генералы К. Ф. Телегин и М. М. Стахурский. Они почти всегда присутствовали на совещаниях начальника тыла с начальниками служб при разработке основных вопросов тылового обеспечения, участвовали в общефронтовых конференциях, обсуждавших постановку лечебно-эвакуационного дела, качество питания солдат на переднем крае и др.

Иногда мне казалось, что К. Ф. Телегин и М. М. Стахурский даже чрезмерно вникают в некоторые детали; начальники служб крайне болезненно реагировали на подобное вмешательство, усматривая в нем недоверие к себе и нарушение принципа единоначалия. Но это могло быть и следствием чисто субъективной впечатлительности. Бесспорно то, что и К. Ф. Телегин и М. М. Стахурский всегда находили время для беседы с работниками тыла и в своем желании помочь им не считались порой с формальными рамками.