Родные места
На протяжении всей войны меня не покидала мысль о земляках, о родном селе Жовтневе Токмакского района Запорожской области, оказавшемся в фашистской оккупации. Это легко понять. Ведь советского человека никогда не покидает любовь и преданность великой Родине. Рядом с этим большим патриотическим чувством всегда остается место для любви к тому селу или городу, где родился, научился ходить, играл с ребятами, где впервые сел за парту и выучил наизусть первый стишок, где впервые познал труд… Мне всегда казалось, что нет села краше моего.
Запорожская область по праву славится своим историческим прошлым, своими революционными и боевыми традициями. В годы гражданской войны рабочие, сельская беднота, большинство крестьян-середняков здешних мест добровольно пошли в ряды Красной Армии. Многие из них отдали жизнь за Советскую власть.
Свое военно-революционное прошлое имеет и село Жовтневе. В самом начало гражданской войны почти каждый второй двор послал на фронт одного, а то и двух защитников молодой Советской Республики от нашествия армий Деникина, Врангеля, буржуазной Польши, от банд Махно.
В революционном движении участвовали мой отец и ближайшие родственники. В Симферопольском государственном архиве имеются материалы, в которых подробно описывается крестьянское движение периода 1905–1907 годов в Таврической губернии. В них называются свыше 40 активистов социал-демократов Большого Токмака Бердянского уезда, в том числе Александр Данилович Антипенко (мой отец), Кондрат Сергеевич и Кирилл Сергеевич Лисняки (родные братья моей матери Марии Сергеевны), Петр Федотович Ефименко (муж родной сестры моей матери) и другие.
В памяти сохранился такой эпизод. В 1907 году жандармы произвели у нас обыск. Обнаружив у отца «компрометирующие» материалы, власти лишили нашу семью права оседлости. Отец находился под постоянным надзором полиции и не имел права жить в одном населенном пункте больше двух лет. Вот почему с 1908 по 1917 год мы пять раз меняли место своего жительства. После Февральской революции вся семья навсегда возвратилась в родное село. Вскоре после Великой Октябрьской социалистической революции я узнал от отца, что он большевик. Коммунистическая партия рекомендовала его на пост председателя ревкома села Жовтневе, образованного в январе 1918 года. В то время на Украине часто менялась власть, и, когда ее захватывали белогвардейцы, отец уходил в подполье. Скончался он в мае 1920 года от сыпного тифа.
В осенние дни 1943 года, когда войска нашего Центрального фронта завязывали бои на правобережье Днепра, Красная Армия принесла свободу и моему родному селу. Разумеется, гораздо позже я узнал об участии моих земляков в Великой Отечественной войне. Почти все трудоспособное население села ушло в Красную Армию и партизанские отряды, чтобы с оружием в руках бить врага. Немало моих односельчан полегло в борьбе с немецко-фашистскими оккупантами, многие остались инвалидами.
Гитлеровцы расстреляли братьев Николая и Поликарпа Щусь, имена которых значатся в сборнике документов «Запорожская область в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.», изданном в Запорожье в 1959 году. Они были активными участниками партизанского движения в области. Обоих я хорошо знал. Моя родная сестра Антонина Александровна была женой Поликарпа Щуся. После ареста мужа оккупанты ее тоже схватили. О своих мучениях в гитлеровских застенках она смогла рассказать мне, лишь пройдя длительный курс психиатрического лечения; почти три года сестра непрерывно плакала. Фашистские изверги пытали ее, дважды выводили за деревню, к оврагу, и имитировали расстрел. Потом бросили в пустой амбар, где на нее напали крысы. Антонина едва успевала отбрасывать их руками от лица, от груди. Есть от чего сойти с ума. А на допросах она молчала…
Сложил свою седую непокорную голову Митрофан Андреевич Лесняк, участник гражданской войны. Враг расстрелял его за антифашистскую агитацию. Погибли и многие другие мои односельчане.
Когда осенью 1943 года люди возвратились в свой освобожденный край, им пришлось начинать, как говорится, с нуля. Село было стерто с лица земли: из трехсот домов уцелело пять. Только печные трубы торчали среди развалин и пепелищ. Рыли землянки, селились как в далекую старину. Ни света, ни воды, ни тепла, ни тягла… Чем пахать, чем сеять, чем убирать хотя и скудный урожай?
Партия и правительство принимали меры по оказанию помощи трудящимся освобожденных от немецко-фашистских оккупантов районов в восстановлении народного хозяйства. Десятки тысяч единиц станочного оборудования пошло из городов в машинно-тракторные станции. Селам передавался всевозможный сельхозинвентарь, автотранспорт, строительные материалы, трофейный скот.
Не стояли в стороне от этого важного общегосударственного дела и наши Вооруженные Силы. Они передавали в сельское хозяйство списанную, но отремонтированную технику, в частности, автомобили, трактора, помогали обрабатывать землю и убирать урожай. Немало уволенных в запас офицеров возглавили совхозы, колхозы, МТС. Меня самого не покидала мысль уйти с военной службы в свое село. Но пришлось остаться в армии и искать формы практического участия в делах земляков.
Лет 20–25 назад самым острым для села был вопрос о строительных материалах и самом строительстве. Прежде всего — где достать лес и как получить вагоны? Права колхозов на проведение самодеятельных лесозаготовок крайне ограничены. Фондов на стройматериалы давали мало, строительных организаций на селе не было вовсе.
Зачастую свободное от работы время я отдавал решению подобных вопросов, вставших перед земляками. Фронтовые товарищи помогли подыскать строительную организацию, которая взялась за работу в нашем селе. Колхозники с энтузиазмом трудились на сооружении разных объектов. Именно тогда появилось немало производственных и общественных зданий, которые и поныне украшают колхоз имени Кирова, составляют базу его экономического роста. Что же касается домов односельчан, то для их возведения купили в одном из подмосковных хозяйств кирпично-черепичный завод. Его быстро смонтировали. На месте оказались прекрасные гончарные глины. Завод давал в год миллион штук кирпича и столько же черепицы.
В родном колхозе были построены 2 клуба, великолепный Дом культуры, 2 школы (одна из них десятилетка), 2 медпункта, 17 животноводческих помещений, 12 других зданий производственного назначения, двухэтажный восьмиквартирный дом для специалистов, 2 магазина, здания для правления колхоза и трех детских яслей, баня и пр. Построено и капитально отремонтировано 370 домов колхозников. В каждом новом доме имеются три-четыре комнаты, кухня, кладовая, остекленная веранда. Все четыре села нашего колхоза связали между собой асфальтированные дороги.
Хозяйство у моих земляков теперь большое. Они подняли его из руин и пепла, оставленного немецко-фашистскими захватчиками. Колхозные угодья — это 7115 гектаров земли, в том числе десятки гектаров прекрасного сада и огромные массивы орошаемых земель.
Много делается для подъема животноводства. В корне изменилась заготовка и переработка кормов для скота, что сказалось на производстве продукции на фермах. Так, количество кормов в колхозе остается стабильным, а общие надои молока по сравнению с шестидесятыми годами возросли втрое, выход мяса — вчетверо.
Когда в родном селе осматриваю поля, жилье, производственные постройки, вникаю в быт колхозников, невольно вспоминается сравнительно недавнее прошлое, пережитые трудности. Давно ли земляки радовались сбору зерновых по 12–14 центнеров с гектара? А теперь получают по 30 центнеров. Прежде колхозная корова давала в среднем в год 1000–1200 килограммов молока, а теперь — 3300 килограммов. Ранее с центнера подсолнухов получали 32–34 килограмма подсолнечного масла, а теперь — свыше 50.
И поныне сохранилась у меня переписка с академиком В. С. Пустовойтом по поводу семян подсолнуха. Просил его отпустить землякам посадочного материала подсолнухов на 7 гектаров. Прославленный ученый-селекционер дал тогда нашему колхозу нужное количество семян. Он велел сообщить, какой будет выращен урожай. Колхоз поддерживал связь с академиком. Теперь семенами его имени мои земляки ежегодно засевают не 7, а 600–700 гектаров, получая масла по 50–56 килограммов с центнера подсолнухов. Это ли не победа!