Хотя, не важно. По крайней мере, какая-то часть меня, — совсем небольшая — думала именно так. Трое против одного — это неправильно, даже если он заслужил это.

Когда мужчина начал пытаться встать на ноги, мне с большим трудом удалось помочь ему.

— Дружище, мне нужно знать, в порядке ли вы, — произнесла я и с трудом сглотнула, представив, как он умирает у меня в руках от внутреннего кровотечения. Это просто сделает мою ночь. — Эй, вы слышите меня? Вы в порядке?

— Да, черт возьми, в порядке, — сплюнув, наконец, ответил он.

Ага, свежо предание, а верится с трудом. Его голос прозвучал так, будто он пытался пробежать марафон, к которому не был готов, и выдохся еще на пол пути. Но что я могла сделать? Назвать его лжецом, когда он навалился на меня почти всем своим весом?

— Это ваш дом?

— М-м…хм-м, — невнятно пробурчал мужчина.

Я опустила взгляд, пытаясь не обращать внимания на девяностокилограммовое тело, которое использовало меня в качестве костыля. К входной двери дома, перед которым мы находились, — как и во всем остальным домам в районе — вели три ступеньки. Я подняла свободную руку и показала на них.

— Вы не могли бы на секунду присесть? — У меня ужасно болела спина.

Он вроде бы кивнул, но я лишь мельком увидела движение его головы с густой бородой, которая могла принадлежать хипстеру или дровосеку. Слава богу, он почувствовал, что у меня вот-вот переломится спина, потому что перестал опираться на меня. Десять шагов до крыльца показались мне практически милей. Мужчина немного горбился и продолжал отрывисто дышать. Когда мы подошли к ступенькам, я повернулась, чтобы помочь ему сесть и, наконец, смогла ближе рассмотреть его.

Он был старше меня. На десять, а, может, и двадцать лет. По некоторым мужчинам это сложно определить, а он был как раз из таких. Его щеки были покрыты нездоровым румянцем, вдоль брови тянулся длинный порез, а нижняя губа сильно кровоточила. Не могла с уверенностью сказать, какого цвета у него кожа, но даже при таком дерьмовом свете было видно, что он бледен. При других обстоятельствах мужчина был бы вполне привлекательным. Но меня пугали его глаза с красными прожилками, которые свидетельствовали о том, что он пьян.

А может, налитые кровью глаза означают что-то еще? Черт.

— Вы в порядке? — вновь поинтересовалась я. Я же не доктор, чтобы разбираться в различных симптомах.

Покрытое татуировками горло дернулось, словно он сглотнул, а потом мужчина медленно открыл глаза. Он смотрел на меня, но будто сквозь меня. Может, у него сотрясение мозга?

— Эй, мне вызвать копов или скорую помощь?

Его взгляд мгновенно стал осознанным, и он рявкнул:

— Нет.

— Но вы истекаете кровью. — По его виску из разбитой брови струилась кровь. Господи Иисусе.

— Нет, — нахмурившись, повторил незнакомец. Я мгновенно забыла о его привлекательности, потому что идиотизм никого не красит.

— Да. — Кажется, у меня округлились глаза. Он даже не подумал о том, чтобы стереть кровь, и она продолжала стекать уже по щеке.

— Я же, нахрен, сказал. Со мной все, черт возьми, в порядке.

Мне пришлось сильно постараться, чтобы сдержаться и не огрызнуться в ответ. Только мысль о том, как я чувствовала бы и вела себя на его месте, удержала меня от этого.

— Я просто пытаюсь помочь вам, — процедила я сквозь сжатые зубы. — Они пинали вас. Может, у вас сломано ребро... или сотрясение мозга.

Ручеек крови достиг уха. Как, черт возьми, он мог говорить, что в порядке?

— Вы истекаете кровью на моих глазах. Посмотрите. Дотроньтесь, если не верите мне, — сказала я, тыча указательным пальцем в то место на своем лице, на которое ему нужно было обратить внимание.

Мужчина покачал головой и, издав болезненный стон, наконец поднял руку и вытер кровь, размазывая ее еще больше. После чего посмотрел на свои пальцы и нахмурился, будто не в силах поверить в то, что получил повреждения.

— Никаких копов. Никакой больницы. Я в порядке, — грубо произнес он.

Господи Иисусе.

Ну что сказать? Мужик. Гребаный мужик.

На его месте я бы уже сидела в машине скорой помощи в ожидании осмотра. Но, судя по выражению лица, — а я за милю способна учуять упрямую задницу — мне не удастся заставить этого парня изменить решение.

Придурок.

— Вы уверены? — снова поинтересовалась я. Просто чтобы моя совесть была спокойна: я выполнила его просьбу, несмотря на то, что он гребаный идиот.

Мужчина посмотрел на меня еще раз и медленно моргнул. Его лицо исказила гримаса боли.

— Я же сказал «да».

Я же сказал «да».

Если он не сменит тон, еще пара секунд, и я сама закончу то, что начали те парни. Но его рубашка была вся в крови, поэтому я промолчала, наверное, в пятый раз за свою жизнь. Он был травмирован. Ему тяжело дышать. Что, если у него повреждено легкое? Что мне делать?

Ответ был очевиден: ничего. Я не могла ничего сделать против его воли.

Он был взрослым мужчиной.

Мне стоило вернуться домой. Я уже достаточно помогла ему. Но... Я знала, что не смогу вернуться, пока не удостоверюсь, что он не вырубился на газоне.

— Хорошо. Если вы собираетесь обманывать и говорить, что в порядке, позвольте мне хотя бы завести вас в дом, — пробурчала я, раздраженная тем, что не ушла и не оставила его самого разбираться со своими проблемами. Но еще больше меня бесило то, что мужчина вел себя так, будто ничего особенного не произошло.

Он на секунду закрыл глаза, а потом кивнул и вновь прерывисто вздохнул.

Я протянула руку, чтобы помочь ему подняться, но этот придурок проигнорировал мой жест и встал сам. Моя рука так и висела в воздухе на случай, если он передумает. Но этого не произошло. Мужчина медленно взбирался по лестнице, а я следом за ним, чтобы удержать от падения. Глядя на его спину, я поняла, что он был довольно здоровым парнем. Даже в сгорбленном состоянии в нем было где-то метр восемьдесят роста и уж точно намного больше веса, чем во мне. Бурча себе под нос, он преодолевал ступеньку за ступенькой, а мне приходилось напоминать себе, что если он не хочет видеть копов, то я должна уважать его желание.

Вот только я не смогла промолчать.

— Вам и правда стоит провериться.

— Мне не нужно проверяться, — ответил мужчина. Со мной еще никто не говорил столь грубо.

Ты пыталась, Ди. Пыталась.

Сосед протянул руку и открыл сначала железную дверь, а потом деревянную. Я прошла следом за ним в темноту дома. Он споткнулся по дороге и что-то пробурчал. Мне совсем ничего не было видно, а пьяный и избитый парень рванул вперед. Я стояла босыми ногами на ковре и молилась, чтобы вокруг не были разбросаны иглы. Вскоре раздался глухой стук и включилась настольная лампа.

Это был один из моих худших кошмаров.

В доме был полный бардак.

На диване и креслах в гостиной была разбросана одежда, возможно, грязная. На стене висел огромный телевизор с кучей проводов, которые вели к двум игровым приставкам. Стол был завален банками из-под газировки и пива, а на полу валялись скатанные в шарики салфетки, чеки, носки, упаковка из-под фастфуда и черт знает что еще.

Пока мужчина стонал от боли, я продолжала осматриваться. На столике слева от меня стояла пыльная стеклянная коробка с бейсбольным мячом и грязный трофей. Это место напоминало нашу первую с Родриго квартиру. Съехав от родителей, мы жили как свиньи, но только потому, что наша мама была помешана на чистоте и впервые в жизни нам не нужно было постоянно убирать за собой. Имея двух детей и работу со сверхурочными, я довольно снисходительно относилась к беспорядку.

Но в этом месте мне хотелось закрыть глаза и поджать пальцы ног.

Мужчина снова застонал и медленно опустился в кресло, одной рукой вцепившись в подлокотник.

— Вы уверены, что не стоит вызывать неотложку?

Он издал еще один стон и сглотнул.

— Уверены?

Парень даже не потрудился ответить.

Я с сомнением осмотрела красные пятна на его одежде и синяки на опухшем лице, и снова напомнила себе о том, что он избит.

— Я могу отвезти вас в больницу. Но мне нужно будет уйти на несколько минут. — Мысль о том, что придется разбудить Джоша и Луи навевала на меня ужас, но, если понадобится, я это сделаю.

— Никакой больницы, — пробормотал мужчина, снова тяжело сглатывая. Его глаза были закрыты.