Глава 27

Промокший Донован сел в джип рядом с Беном. Эллен и Иззи сидели позади. Он терпеливо слушал, как его дочь радостно делилась впечатлениями о музыкальном вечере, как будто его самого там и вовсе не было.

Когда Иззи перешла к обсуждению новой замечательной куклы Барби, которую подружка Дейзи принесла с собой, мысли Донована обратились к событиям вечера. Он пробивался через толпу, расталкивая других родителей, пытаясь убедиться, что Иззи была все еще там. Весьма удивленная и недовольная мисс Армстронг уверяла, что Иззи в полном порядке, и ее ни в коем случае не отпустили бы с кем-то чужим. Он понимал, что, должно быть, слишком остро реагирует, но были веские причины.

Он улыбнулся Иззи, и та продолжила болтать то о том, то об этом. Затем посмотрел на Эллен, забившуюся в угол, на лице которой теперь был большой синяк. Она отказалась ехать в больницу и не захотела сообщать в полицию.

Донован пока не понял причины такого настроя. Хотел понять, почему девушка не хочет идти в полицию. Он знал, что Эллен испугалась, но чего именно? Сомнение и неуверенность заполнили его разум. Сомнение, посеянное словами Тоби в тот злополучный визит, что Эллен была не в себе.

Он тут же отверг эту мысль, потому что уже справился со всем. Избавился от переживаний и верил Эллен. Верил, потому что мог совместить факты с ее версией событий или верил потому, что он сам хотел ей поверить? Вот и еще один повод сомневаться - насмешка над его верой в эту женщину.

Иззи проскользнула в открытую дверь, рассказывая Карле о том, как прошел вечер, пока трое взрослых медленно заходили в дом. Донован заметил тревогу на лице Карлы, когда она увидела, в каком состоянии находится Эллен. Он покачал головой и кивнул на Иззи. Ему не хотелось, чтобы внимание ребенка было привлечено к ней.

— Пойду приму душ, — произнесла Эллен, опустив пониже голову.

— Сначала позволь мне получше рассмотреть твое лицо, — сказал Донован. Он отвел ее в сторону гостиной, пока остальные направлялись на кухню. — Я подойду через минуту.

Удовлетворенный тем, что она не собиралась протестовать, Донован спустился на кухню за ватой и теплой водой, чтобы промыть ссадины Эллен. Еще он хотел сделать один тайный звонок в участок.

Несколько минут спустя Донован был в гостиной с Эллен, присев на кофейный столик перед ней.

— Все в порядке, — возразила Эллен.

— Давай я буду судить об этом. — Намочив ватный диск в маленькой миске с водой и отжав лишнюю жидкость, он наклонил ее лицо к себе. Он вздрогнул, увидев приличную царапину на правом виске, потом поморщился от вида красной припухлости на левой щеке. К счастью, кожа не лопнула. — Ты должна сообщить об этом, Эллен. Ты знаешь.

Она, избегая его взгляда, посмотрела вниз.

— Может, это была случайность.

Донован положил диск на поднос рядом с мини-аптечкой и сказал мягким голосом:

— Может быть. А может, и нет. О таком нужно сообщать куда следует. Я уже позвонил Кену.

Он наклонился вперед и поцеловал ее. Легкий поцелуй, который оказался таким сладким, что было желание продлить мгновение. Донован нежно погладил влажные волосы Эллен и снова поцеловал ее. Он почувствовал, как между ее теплыми губами пробежала слеза, отстранился и просто обнял ее, прижал к себе, пока она плакала, освобождаясь от шока.

Ему надо защитить Эллен, чтобы сделать ее счастливее. Избавить от боли. Но он не знал, как, поэтому обнял еще крепче, а она молча цеплялась за него в отчаянии, тихие слезы перешли в судорожные рыдания, но через некоторое время она успокоилась. Эмоционально опустошенная, она все еще держалась за него.

В конце концов, тишину комнаты прервал негромкий стук в дверь, вошла Карла. Эллен отстранилась и в поисках носового платка сунула руку карман.

— Извините, что прервала вас, но пришел детектив Фроамс. — Она взглянула на Эллен, а затем снова на Донована. — Если хочешь, сегодня я могу уложить Иззи?

— Спасибо, Карла, было бы здорово, — кивнул Донован. — Я просто зайду пожелать ей спокойной ночи.

Он встал и последовал за Карлой в зал, где его ждали Кен и женщина-полицейский.

— Дай мне минуту, Кен, я сейчас подойду.

Протесты Иззи из-за того, что уложили ее в постель не папа и не Эллен, были непродолжительными, девочка устала от концерта и переживаний, так что у нее было не так много сил на упреки. Взяв с отца обещание не одной, а двух сказок от Карлы, Иззи начала готовиться ко сну, к облегчению Донована. На одну ночь было достаточно драм.

Донован пригласил Кена и полицейского в гостиную, где их терпеливо ждала Эллен. Он тихо сидел, а Эллен тем временем отвечала на вопросы в спокойной и собранной манере, почти не сбиваясь. Насколько ему было известно, она не принимала одну из этих успокаивающих таблеток. Вина за то, что посмел предположить правоту Тоби, что она в прошлом находилась на лечении, лежала на нем тяжелым грузом. Он должен был знать лучше. Знать лучше ее. Он не мог не восхищаться тем, какой невозмутимой была Эллен. Это заставляло думать, что, может быть, она привыкла абстрагироваться от событий, привыкла быть храброй, сильной. Возможно, именно жизнь с Тоби сделала ее такой. Он почувствовал печаль. И злость. Однако сейчас было не время играть роль альфа-самца. Эллен нуждалась в его любви и поддержке.

Любви?

Дерьмо.

Как это произошло? Это согревающее чувство, чьего расцвета он не ожидал. Чувство, которое давно похоронил в глубине своего сердца. Необходимо отбросить эти мысли и сосредоточиться на том, о чем Кен спрашивал Эллен.

— Можете ли вы назвать какие-нибудь приметы нападавшего? Все, что вам запомнилось, — голос Кена был мягким; он напомнил Доновану, как большой крупный мужчина-детектив обычно разговаривал с малышкой Иззи. Тон ненавязчивого поощрения, теплый и успокаивающий.

Эллен выглядела обеспокоенной.

— Я ничего не могу вспомнить, — произнесла она через некоторое время.

— Не торопитесь. Дайте себе время, — продолжил полицейский.

— Нет. Извините, — наконец сказала Эллен.

— Я думаю, достаточно вопросов на сегодня, — решил наконец Донован. Эллен выглядела измученной. Он внутренне вздрогнул, изучая ее травмированное бледное лицо. Он должен был сам пойти за машиной и оставить ее ждать Иззи в школьном дворе.

Донован подошел к входной двери проводить Кена.

Детектив обратился к женщине-полицейскому:

— Подождите меня в машине. Я скоро.

— Да, сэр.

Донован подождал, пока полицейский сядет в машину.

— Что думаешь, Кен? Есть ли шанс, что вы поймаете этого типа? И может ли это быть ее бывший парень?

Кен криво улыбнулся:

— Ты у нас психолог. Что ты думаешь?

Донован ущипнул переносицу, испустив тяжелый вздох, которому он сотню раз хотел дать волю, но сдерживался в присутствии Эллен.

— Ответ простой. Да. Это мог быть бывший бойфренд. Беспокоит то, что если это действительно он, то его действия из пассивного преследования перешли в новую стадию - агрессивное нападение.

— Конечно, это может не иметь никакого отношения к бывшему дружку и это мог сделать кто-то другой.

— То же самое Эллен продолжает твердить мне. — Еще один вздох вырвался из его груди. — Что теперь?

— Обычный уголовно-процедурный процесс. Мы зарегистрировали нападение. Я могу завтра отправить туда криминалистов осмотреть место нападения. Не слишком разумно было бы делать это сейчас, в полной темноте.

— Ты ничего не найдешь после дождя. Кроме того... — Донован уже испытывал отвращение из-за того, что собирался сказать дальше, — возможно, там и нечего будет искать.

Кен приподнял брови:

— Ты думаешь, она все придумала? А что насчет синяков и царапин? Вряд ли она могла сделать такое с собой.

— Вряд ли, но не невозможно. — Донован закрыл глаза. Он презирал себя весь вечер, думая об этом, не говоря ничего вслух, но осознавал накал эмоций, которые дикими скачками то поднимали амплитуду его веры, то роняли под влиянием неотступных подозрений.

— Послушай, что я тебе скажу, приятель, — начал Кен. — Эллен не нападает на меня как сумасшедшая, которая вполне способна совершить что-то дикое. Кажется, она действительно потрясена. Принимая во внимание мои немалый опыт службы в полиции, я готов поставить свою зарплату на то, что она говорит правду.