– Tesoro, – начал он, положив руку мне на плечо.

Я стряхнула её.

– Не называй меня так! С ней ты тоже использовал это слово? – я отошла от него настолько далеко, насколько позволяла крошечная комната. Он стоял в центре и выглядел совершенно потерянным. – Просто скажи мне правду, Мар...– тут мою речь прервал всхлип. Воспоминание о том, как она называла его Челло, было словно пощечина. И хотя он сказал, что ничего серьезного между ними не было, на самом деле это было не так. Они были близки. Она была влюблена. Как и я.

– Что это вообще значит? – произнес он, отступив назад и облокотившись о край стола. Он обхватил руками голову, когда произносил все эти слова. – Я не помню. Меня это вообще не волнует. Тогда еще не было тебя и меня, нас.

– Пока я снова и снова влюблялась в тебя, ты трахал какую-то другую девушку, которая тебя любит?

Я подняла взгляд, ожидая увидеть определенную реакцию. Но погодите-ка, у него хватило мужества выглядеть злым?

– Да, и тебе это должно казаться очень знакомым,– гневно ответил он, что еще больше усилило его акцент. – В Барселоне, как долго это продолжалось с твоей стороны?

Пораженная я вскинула голову.

Он начал расхаживать по комнате, руки в волосах, взгляд дикий, раненый и наполненный болью.

– Сколько раз ты звонила Дэниелу из Испании, пока я был в твоей постели, Эвери?

– Что? О чем ты говоришь? – по моей спине пробежал холодок.

– Когда мы были в Барселоне, ты вставала с постели, нашей постели, Эвери, посреди ночи, чтобы позвонить своему парню в Штаты. Думаешь, я не знал? Ты никогда не говорила о нем, но я знал. Ты не рассказала мне о нем, я не рассказал о Симоне. Чем эти два поступка отличаются друг от друга?

Мои щеки горели, лицо исказил гнев.

– Это совсем разные вещи, потому что мы были детьми! Я была... – О боже. Всё, о чем он говорил в отношении Барселоны, о Дэниеле, всё это было правдой.

– Что? У тебя с ним всё было несерьезно? Ты не сказала, что у нас всё серьезно тогда, как, собственно, не сделала и в этот раз,– произнес он, в ярости ударяя себя в грудь. Его взгляд был таким, таким… холодным, отчего он выглядел другим, особенно потому, что эта его неприветливость была направлена на меня. – Ты могла уехать в любой момент. Я понятия не имел, останешься ли ты вообще в Риме, со мной. Я был уверен, что ты останешься со мной в Барселоне. Или, что мы как минимум придумаем, как выйти из этой ситуации. Ты могла бы вернуться вместе со мной в Италию, или я бы приехал к тебе в Америку. Так что да, я всё еще был с ней. Потому что я не был уверен, что ты больше не уедешь.

– Значит, ты сделал это, чтобы сделать мне больно? Чтобы отомстить мне за то, что я когда-то сделала? Боже мой, Марчелло, мы же взрослые люди. Ты должен был понимать, что в этот раз всё по-другому,– гневно ответила я. – Встретить тебя через столько лет, такое могло получиться только если нам действительно предназначено быть вместе. Неужели ты не видишь? Это был наш второй шанс!

– Я не умею читать мысли! – взорвался он, прислонившись к стене, потирая лицо руками. – Я прекратил отношения с Симоной, потому что узнал, что ты остаешься. Ты не сделала подобного для меня. Я был тем, с кем ты изменяла своему парню, а сейчас ты стоишь передо мной и винишь за то, что я совершил тот же самый поступок.

О, мой бог. Он был прав. Тогда, много лет назад, я изменила Дэниелу. И я пыталась скрывать наличие Дэниела от Марчелло, но всё это время он знал.

– Но почему тогда ты так ничего и не сказал мне?

– Потому что полагал, ты выберешь меня,– с горечью ответил он. Моя рука метнулась ко рту.

Что я наделала?

Что бы это не было, я совершила это дважды.

Без слов, в панике, сгорая от стыда, я вышла из квартиры и направилась в сторону улицы.