В конце своей грядки во время пропалывания последнего куста томатов, я наткнулась на что-то твёрдое. Слегка разрыхлив землю, я потянула и достала большой кусок дерева, весь в царапинах и черного цвета.

– Что ты там нашла? – спросил Марчелло, выглядывая со своей грядки.

–Всего лишь старый кусок дерева,– ответила я, поворачивая его в руках, пытаясь рассмотреть ближе. Кажется, на одной стороне что-то написано, но прочесть слова было почти невозможно. – Выглядит так, словно он...не знаю...обгорел?

– Дай-ка я посмотрю,– сказала Сюзанна, ставя свою корзину на землю и направляясь в мою сторону. Взяв дощечку, она повернула её другой стороной, пробежавшись пальцами по надписи. – Это от старой конюшни, которая сгорела много лет назад.

– Еще до моего рождения здесь была конюшня, которая располагалась прямо на этом самом месте.До сих пор можно увидеть куски фундамента.

– Оно сгорело через год после нашей свадьбы, – объяснила она, потерявшись в воспоминаниях. – Это было ужасно, очень страшно. Все животные были спасены, но само здание... Разрушено.

– Какой кошмар,– я огляделась вокруг, пытаясь представить происходящее.

– Да, это был настоящий кошмар,– согласилась она. – Но на следующее лето земля начала покрываться зеленью. Сначала это были только сорняки. Но затем Габриелла, бабушка Марчелло, пошла и посадила томаты. Их выросло невероятное количество! Огонь уничтожил конюшню, но в то же время сделал землю... forte. Как это сказать правильно?

– Сильной, – перевел Марчелло.

– Верно, сильной, – согласно кивнула она, указывая рукой на окружающий нас сад. – Плохое начало. Но сейчас… – в её взгляде читалась гордость. – Magnifico.

В этот момент я в упор смотрела на Марчелло, гадая, думает ли он о том же, о чем и я.

– Очень плодородная, эта семья,– произнесла Сюзанна. – Scusi, эти семейные земли,– на этой фразе она подмигнула, развернулась и направилась в сторону дома, бросив через плечо, – Марчелло, когда закончишь эту грядку, то обязательно прими душ перед ужином. Ты disordinato!

– Грязный, мама, грязный!

– Да, и грязный тоже! – последовал её ответ.

Я направилась через ряды растений, от который исходил свежий запах зелени, по земле, которое однажды было покрыто слоем горелых досок.

– Плодородный, значит? – спросила я, приподнявшись на носочки, чтобы поцеловать его запачканное лицо.

– У нас много томатов.

– Как и братьев и сестер.

Теперь уже его глаза озорно блестели.

– Большие семьи – это же хорошо, верно?

Я снова поцеловала его, заработав тем самым пару пятен на своей одежде.

– Я думаю, что большая семья–это очень-очень хорошо.

И с этими словами я вернулась обратно к работе...

– Мама, мы можем чем-то помочь? – спросил Марчелло, расставляя тарелки на мраморной столешнице.

– Нет, прогуляйтесь перед тем, как сядет Солнце,– настояла она, выпроваживая его за дверь и подгоняя меня вместе с ним.

Он поцеловал её в макушку и вывел нас наружу.

Мы направились по каменной дорожке в сторону ступенек, которые вели вниз к оливковой роще.

– Сколько лет этим ступеням? – спросила я, когда мы начали спускаться.

– Мой прадедушка положил их, чтобы облегчить спуск к деревьям. До этого им приходилось объезжать вокруг дома на лошадях и спускаться по менее крутому склону.

Когда мы дошли до самого низа, я сделала глубоких вдох. До этого момента я не знала, как пахнет в оливковой роще. Прогулки среди апельсиновых деревьев, кустов клубники или по яблоневому саду представляли собой смесь различных ароматов. Их запах был сладким, фруктовым и вибрирующим. Запах в роще в свою очередь был более мускусным, земляным, непринужденно витая в воздухе и легко ложась на вашу кожу.

Мы прошли через весь участок земли, который делил владения пополам. В роще было тихо, спокойно, а солнце, которое уже начинало садиться прямо позади дома, создавало легкую атмосферу таинственности.

– У меня такое ощущение, что ты привел нас сюда, чтобы воспользоваться мной.

В ответ он промурлыкал:

– Здесь нас никто не потревожит.

Я попыталась умерить трепет в груди от мысли о том, как мы могли бы заняться любовью здесь на открытом воздухе. Секс в машине был диким и бешеным, но в этот раз это был бы новый опыт прямо под звездами.

Взяв меня за руку, он повел нас через мимо деревьев, вокруг различных островков для срезания и очистки, которые располагались тут и там по всему участку, но я не увидела ни одной машины. И это заставило задуматься, при таком огромном количестве деревьев здесь обязательно должны быть какие-нибудь умные штуковины, которые могли бы облегчить работу для его семьи.

– Вы выращиваете всё это вручную?

– Оливки и виноград не любят механическую обработку, к тому же это достаточно простой и несложный процесс.

–А где вы их отжимаете? – спросила я, оглядываясь в поисках огромной бочки в стиле сериала Я люблю Люси.– Вы же топчете виноград ногами?

Его богатый и глубокий смех разнесся по полю.

– Нет, мы перемалываем его здесь,– ответил он, указывая на огромный каменный амбар на верху соседнего холма. – Когда придет время сбора урожая, то мы можем вернуться сюда. Если ты хочешь.

– Я хочу,– ни на секунду не засомневавшись, ответила я.

Он притих, пока вел нас в сторону огромного можжевелового дерева. И я поняла, почему он повёл нас в самую глубь винной плантации.Отсюда дом казался крошечным пятнышком на вершине холма. И к тому же здесь было очень тихо.

Когда подошла ближе, я увидела, что на траве у основания дерева разложен плед, вокруг расставлены масляные фонари. А к стволу приставлен блокнот и мелки пастели.

– Марчелло, это ты устроил? – на выдохе произнесла я, рассматривая всё, что он приготовил и принес сюда заранее.

– Я знаю, что закат твоё любимо время для работы. И я подумал, что мы могли бы посидеть здесь вместе, пока ты работаешь.

Я отошла от него и расположилась в самом центре пледа.

– А чем же ты займешься, пока я буду упорно трудиться?

– Буду пытаться не целовать тебя.

Из сумки, стоявшей у дерева, он достал бутылку вина и два бокала. Затем он вытащил их мини-холодильника кое-какие фрукты и сыр.

– Когда ты успел принести всё это сюда?

– Аллегра помогла, – ответил он, трудясь над пробкой. – Она рассказала, что сегодня на ярмарке у вас с ней был разговор. Я прошу у тебя за это прощения.

– Почему ты извиняешься? – произнесла я, дотрагиваясь до его руки.– Она всего лишь заботиться о своем брате. Я это прекрасно понимаю. – Собираясь с мыслями, я перебирала упавшие на плед листочки оливкового дерева. – Возможно, я не была готова к такому тогда, но сейчас я хочу, чтобы ты знал – я хочу этого. Я хочу остаться здесь, с тобой.

– Для меня это очень много значит, tesoro, то, что ты здесь, с моей семьей, именно в этом месте. Несмотря на то, что я больше не живу тут, это место всё еще является моим домом… Здесь находится всё, что люблю,– от услышанного я ошеломленно подняла на него взгляд, а когда он снова повторил последнюю фразу, на глаза навернулись слезы. – Ты же меня слышала, да? Я тебя люблю.

В ответ я лишь кивнула, улыбаясь и зарывшись лицом ему в грудь. Сжав руки вокруг его талии, я прошептала:

– Я тоже тебя люблю. Очень сильно.

Слезы счастья катились по щекам, но я совершенно не обращала на это внимания, так как была занята поцелуями. Обхватив мое лицо ладонями, он покрывал его поцелуями, каждый раз шепча «я тебя люблю».

– Не думаю, что вообще когда-либо переставал любить тебя.

Наполнив оба бокала, он передал один мне, целуя меня в плечо и устраиваясь поудобнее. Опершись спиной о ствол дерева, он наблюдал за тем, как я раскладываю карандаши, пастель и бумагу.

– Ты помнишь это вино?

И в этот момент воспоминания яркой вспышкой возникли в моей голове.

Обнявшись, мы лежали на кровати, а бутылка вина, которая была куплена в городе, стояла рядом на полу. Я была молода и ничего не знала о вине. На вкус оно напоминало перец и сливы.

– Д-да...– запинаясь ответила я, проведя кривую линию пастелью зеленого цвета через весь лист. Я попыталась размазать его пальцем, но в итоге сделала только хуже.

– Что именно ты помнишь? Расскажи мне, tesoro.

– Всё, – призналась я, дотрагиваясь до груди дрожащей рукой, пальцами оставляя след от мелков на платье.