Исайя наклонился ближе и поцеловал ее в лоб, позволяя себе глубоко вдохнуть ее аромат. Да, Хезер еще больше возбудилась, когда он обнял ее. Это совсем не помогло его положению.

Сдержанность стала его единственной целью, это и стонать вслух или расслабится.

Девушка моргнула, облизывая губы. Грудь вздымалась и опускалась с каждым вздохом. Простыня соскользнула, обнажая верхнюю часть ее великолепных грудей. Еще дюйм или два, и ее соски будут в его поле зрения.

Хезер открыла рот, чтобы заговорить, но он остановил ее, положив большой палец ей на губы.

— Тихо, детка. Из-за тебя очень трудно быть рыцарем, — мужчина прислонил свой лоб к ее лбу и закрыл глаза. Ему нужна помощь.

«Мама…»

«Исайя? Милый? Я здесь. Ты заставляешь меня волноваться. Ты отгораживался от меня весь день».

«Знаю. Мне нужно было побыть наедине со своими мыслями. Я не хотел влияния извне».

«Понимаю. Она обратилась, не так ли? Я это чувствую. Я ее чувствую».

«Да».

«А Аркадиан все еще здесь?»

«Да. Я не знаю, что делать».

«Ты должен доверять своему сердцу, сынок. И твоим инстинктам».

«Мое чутье говорит связать ее со мной прямо в эту же секунду и бросить вызов Совету».

«Я уверена, что твое чутье дает о себе знать, но что говорит твоя пара?»

Он усмехнулся в голову матери, прижимая Хезер ближе.

«Она скептически настроена. Неохотно. И я не буду ее заставлять».

«Я правильно тебя воспитала, — он слышал улыбку в ее голосе. — Я знаю, что вы сделаете то, что лучше для вас обоих».

«Мне очень страшно, мама. Что, если Аркадиан настоят на том, чтобы забрать ее у меня? Что, если они настоят на том, чтобы забрать ее, даже если мы свяжемся?»

«Тогда иди с ними и не выпускай ее из поля зрения. Они разумные люди, Исайя. Мы должны в это верить. Я заставляю себя думать, что они не будут действовать необдуманно».

«Я надеюсь, что ты права. Мам?»

«Да?»

«Когда ты об этом узнала?»

Она поняла его без долгих объяснений.

«Сразу».

«Серьезно? Ты знала, что папа был твоей парой, когда встретила его?»

«Да. И он тоже. Так бывает не всегда. Влюбленность не следует строгим правилам. Так и есть. И я могу сказать, что твое сердце принадлежит ей с тех пор, как ты вошел в дом этим утром».

«Спасибо, мам», — он выдохнул и снова прервал связь.

— Исайя? — Голос Хезер раздался издалека, и он понял, что сосредоточился на своей матери, по крайней мере, минуту.

— Я здесь, детка.

— У тебя такой взгляд, когда ты общаешься с кем-то другим, — Хезер издала напряженный смешок. — Должна ли я ревновать?

Мужчина усмехнулся и поднял голову, чтобы оставить между ними несколько дюймов пространства.

— Только если ты беспокоишься о моей маме.

Она сморщила свое лицо.

— Так ты говоришь, что пока я лежу здесь и умоляю тебя заняться со мной сексом, ты говоришь со своей мамой?

Исайя улыбнулся шире и пожал плечами.

— Да, наверное, именно об этом я и говорю. Мне нужна была небольшая моральная поддержка.

Ее улыбка тоже стала больше.

— Мне кажется, мне это нравится.