Глава сорок вторая

— Мои койо! — выкрикивал с экрана Мика эль-Даджайли. — Ты и твои солдатен! Я к тебе обращаюсь, Инарос. Что ты сделал с моей семьёй?

Марко прикрутил звук. Где-то рядом это видел кто-то ещё. Эль-Даджайли продолжал приглушённо ругаться и ныть, а тем временем «Пелла» поднималась с Каллисто в окружении полудюжины кораблей.

— Есть захват цели?

Не отводя сосредоточенного взгляда от монитора, Джози вздёрнул руку в знак подтверждения. Они шли всего на одной g, Но Марко мучила головная боль где-то в основании черепа. Неважно. Подумаешь — легкая боль, только и всего. У него ещё будет время с ней разобраться — когда враги перестанут отравлять воздух. Вокруг него командная палуба «Паллады» кишела людьми. Джози на контроле оружия. Карал на связи. Мирал что-то бормочет в головной телефон кому-то на инженерной палубе. Они — волки, стая хищников, готовая наброситься. Эль-Даджайли вопил что-то о мести. Что-то о предательстве Пояса ради собственной славы.

— Давайте заткнём придурка, — небрежно бросил Марко. — Всё спалить.

Предупреждение из системы Юпитера поступило как раз вовремя. Земля, Марс, предательница Мичо Па, Холден. Наоми. Все его враги запалили факелы, подняли на него вилы и вышли на тропу войны. Марко это не удивляло. Его предупредили, он наблюдал за ними и был готов к встрече. Правда, он не ожидал, что это случится вот так, сразу со всех сторон. Объединённый флот повалил и с Цереры, и с Земли, и с Марса. Они шли на скорости, застав врасплох по дороге кое-какие силы Вольного флота. Но пространство и расстояние были естественными союзниками Марко. Нужно время, чтобы пролететь полмиллиарда километров с Марса, а система Юпитера оставалась вотчиной астеров. А значит, и Вольного флота, и не важно, что там тявкают мелкие шавки вроде Мики эль-Даджайли и что пыталась изобразить Эйми Остман. К тому времени, как земные союзники доберутся до эль-Даджайли, он уже станет трупом, а все идущие рядом с ним корабли уничтожены.

— Огонь, — сказал Джози.

«Пелла» загрохотала орудиями и торпедными механизмами. Вибрация передавалась по корпусу, от чего весь корабль звенел, как боевой колокол. Марко смаковал этот звук — лёд и железо. Прекрасно.

— Эй, капитан, — позвал Карал. — Есть входящие сообщения. С других кораблей интересуются — им тоже стрелять?

— Да, — подтвердил Марко. — Скажи, чтобы все открывали огонь.

— И те, которые идут с Ганимеда? Неэффективное расстояние для огня.

Марко перевёл на Карала пристальный взгляд. Головная боль всё усиливалась. Он знал Карала не один десяток лет и доверял ему. Но сейчас в его голосе Марко слышал сомнение. Хуже, чем сомнение. Дерзость.

— Все. Огонь. Пусть эль-Даджайли наворачивает круги, выковыривая торпеды из задницы. И заткнёт наконец свою болтливую пасть.

— Понял.

Карал склонился над передатчиком и заговорил — настойчиво и чересчур тихо, но Марко не трудился прислушиваться.

Это происходило повсюду. Веста. Паллада. Титан. Станция Гигея. Доки Фисбы. Европа. Большие мишени и мелкие. Враги шли на него, полагая, что сумеют смести Вольный флот единой волной. Да, он несёт потери. Паллада блокирована. Веста пала. Одна только армия, которая мчится сейчас к Титану, возможно, самая большая в истории, но Марко не сказал бы, что для него важна эта победа. Она почти не имеет значения. Тут главное, что он вовлек их в драку. Заставил испытывать гнев и страх. В этом рецепт его хитрости. Теперь, после покорной и трусливой ответной реакции Земли и Марса, он испытывал облегчение.

Пусть они явятся. Пусть одержат свою маленькую победу. Вольный флот поступит умнее — заберёт всё, что сможет, рассеется во мраке, а потом вернется и нанесёт удар в незащищённую спину. Марко знал — они сделают эту ошибку. За все века своего доминирования внутренние планеты только воображали, что умеют сражаться и побеждать. Марко знал и нечто большее. В этой войне нельзя победить или проиграть. До сих пор — до него — Земля и Марс считали, что живут в мире, поскольку всё насилие изливалось на Пояс и не возвращалось обратно. Их вина. Их недальновидность. У них был свой час победы, и теперь он истёк. А эта битва — судорожный припадок, пустой план, обещавший им тысячи новых.

Пояс примет от них удары. Но никогда больше они не останутся безответными. И в этом его победа.

— Первая волна сбита, — сказал Джози. — Они отразили все наши торпеды. Ни одного попадания. Попробовать снова?

— Нет, — сказал Марко. — Позволим им думать, что они могут с нами справиться. А потом разобьём.

— Бьен, — сказал Джози.

Карал бормотал по связи что-то невнятное. Стрельба прекратилась, но корабль до сих пор гремел. Марко потянул шею, стараясь сбросить накопившееся напряжение, но всё в нем так и стремилось в сторону эль-Даджайли. Он уже убил Фреда Джонсона собственными руками, и теперь все фракции АВП, настолько тупые, что стремятся к Земле, увидят, какое зерно посеяли.

Он вызвал на монитор тактический экран. Восемь вражеских кораблей, во главе с «Торнгарсаком» эль-Даджайли шли довольно разбросанно, двоих одной торпедой не сбить, но в то же время достаточно близко, чтобы поддерживать друг друга орудийным огнём. Несмотря на всю свою злобную болтовню, эль-Даджайли не настолько вышел из себя, чтобы лишиться здравого смысла.

«Пелла» и шесть других кораблей Вольного флота с верфи Каллисто держали строй свободнее, но шире по фронту. Сейчас они в меньшинстве, но с десятью кораблями, идущими на большом ускорении от Ганимеда, это уже ненадолго. Марко ухмыльнулся.

— Сбрось до четверти g, — сказал он. — Вели кораблям с Ганимеда скоординировать торможение и быть начеку. Если враг подождёт, числом мы его превзойдём. Атакует сейчас — будь готов к развороту. Вытаскивай его из строя.

— Бьен, — ответил Джози. — Абер... Они стреляют.

— Давай! — крикнул Марко, командуя «Пеллой» как частью своего тела. Как будто она могла выбирать путь только с помощью силы его намерения.

— На четверть? — взвизгнул Карал, и Марко с рычанием выдернул у него рычаги управления. Под его руками «Пелла» рванулась вперёд, и его качнуло назад. Корпус корабля скрипел и трещал, но Марко видел, как целится Джози, слышал тяжёлый уверенный грохот орудий, смотрел на дуги очередей — они пока ещё далеко и не представляют реальной угрозы, но уже достаточно близко, чтобы сбить врага с курса перед тем, как размазать торпедой. И ещё далеко, но уже приближается плотно сплетённый, как верёвка, след торпед кораблей с Ганимеда. Они сойдутся и обрушатся на врага. Огонь, металл и кровь. Как музыка.

Он менял курс «Пеллы», то включая маневровые двигатели на все сто, то совсем отключая. В крови бурлило предвкушение победы, а скрипучие подвески кресла старались удержать равновесие на крутых поворотах. Кто-то стрелял, но Марко сейчас ничего не слышал. Это бой. Восторг, наслаждение, сила.

Сработали датчики приближения, и орудия «Пеллы» автоматически навелись, плюясь во вражескую торпеду, затерявшуюся в перекрёстном огне. Марко рассмеялся. Второй его корабль, выполняя предписанную ему роль, свернул в сторону «Торнгарсака». Один из кораблей эль-Даджайли ошибся, получил в бок торпеду от корабля с Ганимеда и смялся, выпустив воздух. Один корабль Марко лишился маневрового двигателя, и три врага окружали его, дружно паля из ОТО — как львы, преследующие хромую газель. Но даже в момент потери и гнева Марко чувствовал радость битвы.

Он действовал резко, жёстко, уверенно. Никаких разумных решений и хитрых уловок. Драка лицом к лицу, пока кто-нибудь не упадёт. Древний зов человечества бить друг друга камнями и палками, проливать кровь, пока не останется только одна сторона. Сторона Марко. Вольный флот, и к чёрту всех остальных.

«Торнгарсак» пал последним. Корабль плясал меж потоков огня ОТО, эль-Даджайли выкрикивал по радио ругань и непристойности. А потом всё закончилось. «Торнгарсак» потерял управление, безвольно поплыл и взорвался, как маленькое недолговечное солнце. Марко откинулся в кресле, впервые вспомнив, как давно на него действует гравитация. На тактическом дисплее отображались два удирающих вражеских корабля. Марко не заметил, как они бросились в бегство, но теперь их уже не достать. Бегут со всех ног. Он улыбнулся и почувствовал кровь на губах. Прикусил щёку и не помнил когда.