Глава 22

Через несколько дней я получил странный телефонный звонок, прямо перед окончанием моего обеденного перерыва, а у меня был один из тех дней. Моя вспомогательная операторская группа вела съёмки, несколько членов команды слегли с пищевым отравлением, а у меня позже была очередная встреча с Теннисоном по поводу бюджета, и очередное отвлечение вдобавок было бы слишком.

Я сказал Люсии взять контроль на себя, пока я не вернусь, а затем побежал в трейлер к Софи. Сегодня у неё сцен не было; мы снимали Джоэля и других, но ей нравилось находиться на площадке. Она говорила, что это помогает ей оставаться сосредоточенной.

Она открыла дверь после того, как я постучал дважды, и я не удивился, увидев её со сценарием в руке.

— Эй, привет. Что случилось? — она улыбнулась, а Кейден просунул голову в дверной проём и помахал.

— Привет, парень, — я улыбнулся и кивнул ему подбородком, затем повернулся к Софи. — Мне только что позвонил твой публицист.

— Оу? — Софи нахмурилась.

— Да, она сказала, что к нам едет журналист с фотографом, — я изогнул бровь. — Из самого дома, Райт. Они их присылают.

Такое случалось только с топовыми знаменитостями, и то, не считая самого вопроса... зачем вообще ехал репортёр? Очевидно, чтобы взять интервью у нас с Джулианом, но мы не должны были делать этого до того, как фильм примут в Каннах — если примут.

— Это так странно, — сказала Софи и жестом пригласила меня войти. — Может, произошло недопонимание? Я ей позвоню.

— Хорошо, спасибо, — я поднялся по двум ступенькам и вошёл в её трейлер, и в меня сразу же врезался маленький ураган по имени Иви. — Привет, солнышко.

— Привет, дядя Режиссёр!

Я рассмеялся и поднял её на руки.

— Дядя Режиссёр, да? Мне это нравится.

Она пожала плечами, её улыбка не особо отличалась от усмешки Теннисона.

— Папа говорит, ты... эм, он использовал плохое слово и сказал, что ты отличный режиссёр, а Джулиан дядя Пианист, потому что папа говорит, что он отлично играет и...

— И тебе нужно дышать, Иви, — хохотнул я.

— Оу, — хихикнула она.

В этот момент к нам подошла помощница Софи и заманила Иви и Кейдена закусками и фильмами в отеле.

Вскоре после этого Софи вышла из своей спальни с телефоном в руке и извиняющимся выражением лица.

Я скрестил руки на груди.

— Путаница?

— Да... — она глупо улыбнулась. — Сейдж идёт вразнос. Национальный журнал, огромный разворот, семь пар. Вы с Джулианом одна из них. Хорошие новости в том, что это для декабрьского выпуска, так что есть время, если вы хотите отступить, — она сделала паузу. — Если нет, журналист и вся команда будут здесь послезавтра.

Казалось не лучшей идеей отступать, если, в конце концов, нам в любом случае нужна будет публичность, но я должен был сначала обсудить всё с Джулианом.

— Это обычное интервью, Ноа, — казалось, она была уверена, что я переживал из-за интервью. Или, может быть, из-за раскрытия Джулиана...? — Будет упор на ваши отношения. Никто не будет копаться в болезненной информации, а если будет какой-то неудобный вопрос, ты просто откажешься.

Она была милой, когда уговаривала и вела себя по-матерински. Я усмехнулся и поцеловал её в макушку.

— Я уже давал раньше интервью, детка. Дай мне поговорить с Джулианом, а потом я вернусь к тебе, — я сделал шаг назад, и она кивнула. — Ты знаешь что-нибудь о других парах?

— Кто-то из музыкального бизнеса, кто-то из нашей индустрии, — она пожала плечами. — Думаю, одна пара с открытыми отношениями. Одна продюсер, увлекающаяся БДСМ, и она даёт интервью со своим мужем-сабмиссивом или как-то так.

«Нетрадиционная любовь, да?»

— Хорошо, — я провёл рукой по голове и почесал шею. — А пока что я вернусь к работе.

Джулиан нервничал, но без особых колебаний согласился на интервью, так что через два дня после моего разговора с Софи, мы с ним оказались в очередном отеле Парижа. Если точно, в баре этого отеля, который расчистили для интервью.

Стилисты хотели одеть меня в костюм, но это было не по мне. Я пошёл на компромисс и согласился на какие-то дизайнерские брюки и подходящий свитер. Джулиан, с другой стороны, выглядел сексуально в брюках, облегающей рубашке и с узким галстуком. Фотограф проверил освещение, пока я надевал полированные туфли, и гримёрша заканчивала с пудрой.

— Я ожидал интервью по электронной почте или Скайпу, — признался Джулиан.

Я усмехнулся, и стилист вернулась ко мне с модными часами. С моими всё было в порядке, но рекламный товар никто не отменял.

— Если бы не фотосессия, наверное, так бы и было, — сказал я.

Нас проводили к столику, за которым мы должны были сидеть, и грубоватая обстановка этого места вряд ли была случайностью. Бар напоминал британский паб, и я полагал, что это должно было задать более мужественный тон.

Я сел, кладя руку вдоль спинки дивана, и Джулиан устроился рядом со мной. Мы говорили об этом всё утро. Я отчасти был знаком с этой частью работы, но Джулиану потребовалось немного наставлений от Софи — которая была профи — чтобы он чуть больше понимал, чего ожидать.

Фелисити, журналист, знала, что делает. Пока она садилась напротив нас, помощник принёс нам пиво и закуски, и Фелисити завела непринуждённый разговор о Париже и съёмках. Очевидно, её целью было расслабить Джулиана, и это работало.

Она попала в точку, упомянув музеи. Джулиан разговорился, и интервью и фотосессия начались так, что он даже не заметил. Если бы диктофон на столе не был включён, я тоже едва бы понял.

— Вы в городе любви, — с улыбкой сказала Фелисити. — У вас было свободное время между съёмками для романтики?

Я улыбнулся и сделал глоток пива, пока Джулиан рассказывал историю о том, как мы ходили в Сакре Кёр.

Наше совместное время в Париже было легко описать без кучи вопросов. Воспоминание шло за воспоминанием. Но как только мы прошли это, Джулиан затормозил, когда Фелисити спросила о нашей семье.

Она прочистила горло и бросила краткий взгляд на свой маленький блокнот.

— Ноа, каким было ваше первое впечатление о Джулиане? Он и его отец вошли в жизнь вашей сестры и быстро стали семьёй. Вы когда-нибудь были гиперопекающим братом? — подмигнула она.

Незаметный способ подчеркнуть, что мы с Джулианом не родственники. Это вызвало у меня усмешку.

— Миа чертовски быстро лишила бы меня такой привилегии, если бы я попытался, — хохотнул я. — Кроме того, она всегда была ответственной девушкой. Несколько парней, которых она приводила домой до знакомства с Джеймсом и Джулианом, относились к ней хорошо, — я бросил улыбку Джулиану. — Впервые, когда я увидел Джулиана, он мало что говорил. Я бы сказал, он был робким и милым.

Губы Джулиана слегка изогнулись.

— А ты был громким и слишком уж весёлым.

От этого я засмеялся, слегка мечтательно. Я едва ли скучал по тем дням, но... окружение семьи и мамина стряпня...

— Я был голодающим ублюдком, который не умел готовить. Не то чтобы в то время я мог позволить себе что-то, кроме рамена. Приезд домой означал гору еды.

— Вы тогда часто виделись? — спросила Фелисити.

Я покачал головой.

— В отличие от этого талантливого пианиста, я не мог похвастаться особым талантом, когда переехал в ЛА. Я учился и работал на износ, и мне везло, если я видел свою семью раз или два в год, — я слабо улыбнулся от одного конкретного воспоминания. — Прямо перед тем, как моя сестра переехала в Германию, мне пришлось пропустить семейную встречу, потому что я получил работу на своей первой съёмочной площадке. Я был в восторге. Затем оказалось, что моей единственной работой было убирать мусор после того, как команда пообедает.

Я вспомнил, что некоторое время злился из-за этого. Но больше такого не было. Кучка таких дерьмовых дел превратила меня в человека, которым я был сегодня.

Фелисити перевела тему на более небрежный разговор, и фотограф выбрал свой момент, чтобы сделать снимки, когда мы были расслаблены и просто болтали. Я должен был признать, что предпочитал это больше, чем позирование.

— Когда вы вернётесь домой? — спросила она.

— Дней через десять? — Джулиан посмотрел на меня за подтверждением.

Я кивнул и бросил в рот немного арахиса.

— Да, а потом снимаем последние сцены в ЛА.