Глава 14

Около двух часов ночи я вызвал нам с Джулианом машину. Никто из нас не был способен сесть за руль моего грузовика, и я не мог сегодня иметь дело такси. Когда Никки работал на меня, он дал нам контакты водителей, состоящих в одном агентстве с ним, и это было удобно. Кто-нибудь скоро приедет.

Люсия и Шон ушли домой, а остальные оставались в пляжном доме, но нам нужно было возвращаться к чёртовой кошке. В первый день в её новом доме, наверное, было не лучшей идеей надолго оставлять её одну.

В какой-то момент сегодня Джулиан назвал её Блу, из-за цвета её глаз.

«Лучше, чем Флаффи».

Повесив трубку, я вернулся в гостиную. Бруклин и Ашер пожелали всем доброй ночи, прежде чем пойти наверх, а я сел рядом с Джулианом на двойное кресло. На одном диване растянулся Теннисон, положив голову на колени Софи, а на другом расположились Дэнни и Зейн, воркуя как голубки.

Отвратительно.

Я хотел того же.

Темой был Париж, так что уловить суть было легко.

— Мы устроим ужин, когда приедем туда? — спросила Софи. — Я снималась только с Маленьким Полом, так что немного времени с коллегами не повредит.

У нас на площадке было два Пола, так что паренька, который играл сына Эйприл, прозвали Маленький Пол. Он был отличным актёром; его нашёл Теннисон.

— Что ж, ты познакомишься с ними на следующей неделе, — задумчиво произнёс Теннисон.

Я кивнул.

— Мы снимаем сцены, где твоя семья собирает твои вещи.

Софи надулась.

— Это неправильно, что я на стороне Эйприл?

Это то, что пудрило мозги в этом фильме. Дело было в любви Эйприл к её сыну и параллельно в том, что её искала опустошённая, но решительная семья. Потому что, несмотря на всю её любовь к сыну, она была неспособна заботиться о нём, и её семья была намерена забрать его у неё.

— Я тоже на стороне Эйприл, — тихо сказал Джулиан. — Я понимаю, что она не может быть матерью, которая ему нужна, но чёрт возьми. Она так сильно его любит. Кто бы этого не хотел?

Я промычал.

— Но иногда дело не в том, чего ты хочешь. Нужды стоят на первом месте.

Я начинал переживать, что смешиваю эти две вещи. Я год пытался делать то, что лучше. Внимать нуждам, а не только желанию. Но что, если то, что я хотел, было также тем, в чём я нуждался?

Пока другие продолжали обсуждать фильм, я отвлёкся, разговаривая с Джулианом о Париже. Он был там всего раз, во время школьной поездки.

— Значит, полагаю, ты ходил по всем скучным музеям, — пробормотал я.

— Это было не скучно, — он тихо хохотнул, проводя пальцем по узорам на моих шортах. — Я слышал, что нужна целая неделя, чтобы увидеть в Лувре всё.

Я чуть не забыл, что он специализировался на искусстве.

— Ты был бы не против, да?

— Нет, это было бы сбывшейся мечтой, — он устало усмехнулся и заёрзал на месте. Его ноги оказались сверху на моих, и он захватил одеяло, прежде чем прислониться спиной к ручке кресла. — Когда приедет машина?

— Через час, — я расправил одеяло побольше и погладил его по голени. Я больше не мог не прикасаться к нему. — Удовлетвори своего начальника в Париже, и он может дать тебе немного времени, чтобы повеселиться в Лувре.

Я сделаю так, чтобы он пожалел о мысли, что я оказал ему услугу, наняв его. На площадке здесь, в ЛА, он был сосредоточен на музыке. Они с Теннисоном работали только друг с другом, так что я ничего не слышал. Но в Париже Джулиан будет моей сучкой. Он будет работать усерднее, чем другие помощники, просто чтобы он понял, что семейственность не всегда преимущество.

— Я должен называть тебя сэр? — он усмехнулся и нашёл мою руку под одеялом. Он рассеянно играл с моими пальцами, сложив наши руки у себя на животе. — Или, может быть, профессор. Ты обещал научить меня странному слэнгу, который вы используете на площадках.

Чёртов ад. Мой разум наполнился изображениями того, как я даю ему задания и тесты. Я помнил его фантазии. Среди них были профессор и студент. А ещё начальник и работник.

— Мы можем начать прямо сейчас, если хочешь, — я покопался в голове в поисках распространённого термина, проводя большим пальцем по его торсу. Его глаза потемнели, и он тяжело сглотнул. — Что такое переворот?

— Эм, — он сводил меня с ума своими выразительными глазами. — Перевёрнутая глазунья, которую ты ешь по утрам?

Я мрачно хохотнул, мой разум кричал, чтобы я остановился.

— Да, Бруклин говорила мне, что Питер нанимает частный самолёт для актёров и важных шишек, — услышал я Зейна. — Это отлично. Мы с Дэниелом будем ждать звонка из агентства по усыновлению, они могут позвонить в любой момент, а вы все полетите в Париж первым классом. Я за вас счастлив.

Я увидел свой выход. Я не хотел пользоваться этим, но если мы с Джулианом зайдём дальше, я нападу на него, как только мы окажемся дома.

— Эй, ребята, я пытаюсь научить Джулиана слэнгу съёмочных площадок, — сказал я, прочистив горло. — Он не знает, что такое переворот. Есть предположения? Только не ты, Теннисон.

Он фыркнул.

— Я знаю, — пропела Софи. Она повернулась к Джулиану. — Это угол. Например, если я стою спиной к камере, а они снимают человека, с которым я разговариваю — через моё плечо.

Я кивнул и немного выпрямился, потому что мне нужен был перерыв от Джулиана, пока я не растерзал его.

— Верно. Так что за это тебе двойка, малой, — я сжал его ногу, а затем встал. — Пойду соберу твои подарки.

Он получил кучу вещей для своей кошки от Бруклина и Ашера, подарочные сертификаты от Дэнни и Зейна и студийное время с хорошо известным музыкальным продюсером от Теннисона и Софи. И я подумал, что если буду выносить кошачью мебель на крыльцо дома, это сработает лучше, чем бейсбольная статистика.

Проблема была в том, что когда мы сели в машину, чтобы поехать домой, я снова потерял способность держаться подальше. Он был таким чертовски сладким, восторженно — хоть и сонно — говорил о Париже, о работе на съёмочной площадке, о достопримечательностях и возвращении в Европу, и я не мог больше оставлять между нами никакой дистанции.

Прикосновение тут и там, скольжение, движение ближе. Мы сели ближе к тому, как я хотел, и он завёл историю о французской кухне, в то время как я обвил его рукой и поцеловал в висок.

Он вообще осознавал это?

Было чертовски очевидно, что его по-прежнему влечёт ко мне. Я не был слепым. Но как я сказал доктору Кендалл, что действительно было правдой, влечение это не всё.

— Эй, вы ведь тот режиссёр, да? Вы раньше часто работали с Теннисоном Райтом? — водитель посмотрел на меня в зеркало заднего вида. — И вы потеряли семью в авиакатастрофе.

Я бросил на него раздражённый взгляд.

— Я не забыл.

Джулиан замолчал, ему стало некомфортно.

Не то чтобы водитель заметил.

— Да, я сценарист, — ну конечно. Мы жили в городе, где водители были сценаристами, официантки — актрисами, а бармены — каскадёрами. — Вы принимаете сценарии? Я слышал, вы сейчас снимаете Софи Пирс.

Джулиан заговорил так, чтобы слышал только я.

— Он серьёзно? — он нахмурился и схватил меня за руку.

— К сожалению, это не редкость, — тихо хохотнул я и переплёл наши пальцы. Затем я обратился к водителю. — Полагаю, вы знаете Ашера Райта?

— Конечно, — ответил он.

Я наклонил голову.

— Отправьте сценарий вместе с пиццей в его офис. Он прочтёт.

Пока Джулиан отвернул голову, чтобы заглушить смех, уткнувшись мне в шею, водитель охотно согласился и сказал, что отправит сценарий первым делом в понедельник. После этого снова стало тихо, и я вернул внимание к Джулиану.

— Ты сегодня хорошо провёл время? — я прижался носом к его волосам, чувствуя запах хлорки и шампуня.

— Это преуменьшение. Я не могу достаточно тебя отблагодарить, — он меня убивал. Его рука скользнула вверх по моему бедру, и он мягко сжал его. — Единственное, чего не хватает, это, эм, праздничный секс.

Это послало по моему телу волну жара.

— Ты пьяный?

— Нет… Просто достаточно выпивший, чтобы найти смелость попросить тебя об этом.

Я еле слышно простонал, когда кончик его языка коснулся моей шеи.

— Сегодня я хочу быть слабым, Ноа, — пробормотал он. — Пожалуйста?

Я не имел чёртового понятия, что он имел в виду под слабостью, но предполагал, что это хорошо подходило. Потому что я тоже был слишком слаб, чтобы устоять.