ТОЧКА ОТСЧЁТА

Марк невольно улыбнулся, пристегивая к голени правой ноги защитный щиток. Прежде чем ее увидеть, он всегда сначала чувствовал ее запах. Уже почти месяц этот аромат его искушал. Мучил его. Запах был слабым, возможно, просто в этот день она уже сюда заходила, но он так не думал. Марк был уверен, что она где-то рядом, и вот-вот появится.

Разумеется, через мгновение кто-то вошел в комнату.

— Эй! Я не знала, что ты здесь.

Лили. Забавно, но лилиями она не пахла — она пахла лавандой. Однако это были не духи. Может, лосьон? Запах был успокаивающим, и это очень выделяло ее на общем фоне. Они торчали в адской дыре, в одном из самых скверных городов мира, а тут вдруг богиня с золотисто-каштановыми локонами, цветущей кожей и пьянящим ароматом лаванды.

По крайней мере, она оживляла пейзаж.

— Да, — ответил Марк, выпрямившись и натягивая бронежилет. — Просто экипируюсь.

— А-а, точно, сегодня же тот самый вечер, — ответила Лили.

Она подошла к нему сбоку и затянула ремни на его бронежилете.

— Тот самый. А ты уезжаешь завтра? — спросил он, хоть это было совсем необязательно.

Марк прекрасно знал, что она уезжает утром. За прошедший месяц они провели вместе достаточно времени, чтобы выучить те роли, которые предстояло сыграть каждому из них в плане, задуманном Станковской Братвой. Однако он все-таки спросил, просто, чтобы услышать ее голос. Обычно Марк был одиночкой, но за несколько недель ему начала нравиться ее компания. Он не хотел в этом признаваться, но ему будет ее не хватать.

— Да. С утра пораньше. Без моих наездов твоя жизнь станет скучной, — поддразнила она, прочитав его мысли.

— Жизнь станет восхитительной. Завтра в это время я уже буду нежиться на побережье Греции, бороздя спальни женщин Санторини, — многозначительно вздохнул он. Лили сильно рванула ремень, и он захрипел.

— Ну, смотри, чтобы сифилис не сожрал весь твой мозг. Точнее, то, что от него осталось.

Покончив с его бронежилетом, она снова встала перед ним и стала наблюдать за тем, как он надевает на себя оставшуюся часть снаряжения. Набедренная кобура, наплечная кобура, ножная кобура; кобура была практически везде, где он только мог прикрепить пистолет. Когда он, наконец, взглянул на нее, она удивленно подняла брови.

— Что? — Марк внимательно осмотрелся, ища глазами, не упустил ли чего-нибудь.

— Многовато снаряжения, — прокомментировала она.

— Лишняя осторожность никогда не помешает. Сегодня у меня нет настроения умирать.

— Почему ты готовишься здесь? У тебя что, нет дома? — заметила Лили.

Он фыркнул.

— Милая, работа здесь начинается и здесь же заканчивается. Я не хочу, чтобы кто-нибудь проследил за мной до моей квартиры — даже эти долбо*бы. Никто не знает, где я сплю, — подчеркнул Марк.

Она надула губы.

— Жаль.

— Почему?

Она подошла к нему вплотную и, встав на цыпочки, почти коснулась губами его уха.

— Потому что я бы с удовольствием посмотрела, где ты спишь.

Прежде чем Марк смог ответить и даже переварить то, что она сказала, раздался стук, и они оба повернулись к двери. В комнату вошел крупный мужчина в черном пиджаке и черной водолазке.

— Пора, — произнес он с сильным русским акцентом.

Марк повернулся к Лили и подмигнул.

— Мне нужно идти. Полегче там, не поразбивай слишком много сердец, — предостерёг её он.

Она закатила глаза.

— Я буду стараться изо всех сил. Не поймай там пулю.

— Буду стараться изо всех сил.

Марк уже подходил к двери, когда внезапно остановился и обернулся. Лили нагнулась, чтобы забрать кое-какие оставленные на полу вещи. Он толком ничего о ней не знал. Марка наняла русская мафия, чтобы он совершил кражу. Очень специфическую кражу, не то, чем он обычно занимался, но ему нравились сложные задачи.

Обычно он работал на ЕС, Восточную Европу и Россию, поэтому звонок из Москвы не стал для него неожиданностью. Во встрече с их Паханом, или «крестным отцом», тоже не было ничего необычного — за годы своей работы с данной группировкой он уже несколько раз имел дело с этим человеком. Нет, необычным был сам заказ.

Украсть алмазы из Либерии.

В Африке велась добыча «кровавых алмазов», и все хотели урвать свой кусок. Но в Африке было небезопасно, особенно в тех местах, где эти самые алмазы добывались; одно то, что русская мафия на конспиративных точках занималась в Либерии грязными делишками, уже выходило за грани разумного. А украсть у либерийской банды? Это сразу развязало бы войну. Каждому находящемуся в Либерии русскому пришлось бы в серьёз опасаться за свою жизнь.

В этом-то и заключалась задача Марка. Украсть алмазы. Убедиться в том, что похищение невозможно отследить и как-то связать с конспиративной точкой и русской мафией. Отдать алмазы главному, а именно, человеку, который руководствуется прямыми указаниями большого босса из Москвы. Забрать деньги. Убраться из Африки.

Просто.

Но, наблюдая сейчас за движениями Лили, Марк прекрасно понимал, что это совсем не просто. Существовала весьма реальная вероятность того, что он умрет сегодня же вечером, а Лили вполне может умереть на следующий день.

Она появилась в Либерии через пару дней после прибытия Марка. Когда ее привезли, он как раз шел через большой задний двор, и это было все равно, что увидеть солнце после долгого, непрерывного дождя. Будучи американцем, он уже толком и не помнил, когда в последний раз разговаривал с американцами. А уж с красивой, умной женщиной и подавно. Кто она такая? Тогда он решил, что она либо эскорт высокого класса, либо агент ЦРУ под прикрытием.

Оказалось, ни то, ни другое. Она была транспортером, ее задачей было тайно вывезти из Африки те алмазы, которые ему предстояло украсть. Марк понятия не имел, как эта сногсшибательная шатенка из Кливленда стала транспортером русской мафии в столице Либерии. А она ничего об этом не рассказывала. Чтобы сюда попасть, она, должно быть, отлично справлялась со своей работой, поэтому он никогда не задавал вопросов.

Двое американцев, работающих на русскую братву в Монровии, неизбежно должны были встретиться. Он был умным и веселым, она была умной и веселой, они ладили. Она была привлекательной, он был привлекательным, они флиртовали. Они никогда не встречались за пределами конспиративной точки и никогда не говорили ничего конкретного о деталях своей работы.

Но они болтали, заигрывали друг с другом и увиливали от лишних вопросов. Они стали друзьями. Она ему нравилась, во всяком случае, так он считал. Ему вообще мало кто нравился.

«...я бы с удовольствием посмотрела, где ты спишь».

Марк развернулся и пошёл обратно. Лили выпрямилась и улыбнулась ему, даже попыталась что-то сказать. Но он не дал ей возможности договорить. Он схватил ее за затылок и, притянув к себе, поцеловал.

Лили была горячей штучкой, и он почти не сомневался, что она заедет ему по яйцам. Один из охранников уже допустил подобную ошибку, схватив ее задницу практически сразу, как она здесь появилась. За это она сломала ему запястье и три пальца.

К счастью, с Марком она так не поступила. Лили вцепилась в ремни его жилета, рывком притянула к себе и, опередив его, скользнула языком ему в рот. Они попятились назад и повалились на стену. Она застонала, и он почувствовал на своей нижней губе ее зубы, от такого ему страшно захотелось снова сбросить с себя все снаряжение.

— И ты столько ждал, чтобы это сделать?! — задыхаясь, проговорила она, когда Марк отстранился.

— Мне нравится оставлять людей в ожидании большего. Береги себя, — произнёс он, проводя большим пальцем по ее губам. Лили уже хотела было что-то ответить, но он развернулся и ушел, на этот раз окончательно.

Нет никакого смысла привязываться больше, чем сейчас; после этой ночи он, скорее всего, никогда ее больше не увидит.