Марк вошел в ее комнату, неся в одной руке миску, а другой натягивая на себя джинсы. Так их и не застегнув, он лёг рядом с ней на кровать.
— Просто мне так повезло, — вздохнул он, протянув ей миску. В ней было полно фиников, и Лили взяла один.
— Я сейчас могла бы проспать несколько дней подряд, — сказала она ему.
— Хреново. У тебя шесть часов.
— Эксплуататор.
— Тебе это нравится.
Она откашлялась и повертела в руках финик.
— И что это значит, теперь? — спросила она.
— Что ты имеешь в виду?
— Вчера мы были готовы убить друг друга. Сегодня мы два часа подряд занимались сексом. А что завтра? Пистолеты на рассвете? — пошутила она.
— Ни за что, — засмеялся он. — Я видел, как ты управляешься с пистолетом, ты победишь.
— Возможно.
— Лили, это ничего не значит. Это просто секс. Мне нравится трахаться. Ты потрясающая. Нам обоим хреново, а от этого нам становится легче. Как я уже говорил, мы хорошая команда. А по этой части мы особенно хороши, — сообщил он ей.
Она не могла этого отрицать.
— Хорошо. Именно поэтому — мы не должны делать этого снова, — заявила она.
— Раз ты так считаешь, так тому и быть.
— Да, я так считаю. Это только усугубит ситуацию. У меня всего один план, — напомнила она ему. — Я должна туда попасть, Марк. Я должна убить…
— Ты и правда, считаешь, что сможешь это провернуть? — спросил Марк, оглянувшись на нее. Он лежал ниже, его голова находилась рядом с ее бедром.
— Да.
— Раньше ты не слишком хорошо с этим справлялась, — отметил он.
Лили пнула его коленом в плечо.
— Раньше я прекрасносо всем справлялась, это потом я немного растерялась. В моём деле только это имеет значение. До тех пор, пока я могу это сделать, а я уже доказала то, что могу, я в порядке, — бормотала она, скорее пытаясь убедить в этом саму себя.
Пару минут они молчали, Марк уплетал финики. Уставившись в потолок, она теребила в руках край футболки.
— Тебе нужно изменить свой образ мышления, — его резкий голос нарушил тишину.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты расстроена тем, что убила того парня, — это было утверждение, и Лили кивнула.
— Да.
— Потому что думаешь, что он этого не заслужил. Потому что он просто делал свою работу. Потому что он действовал по приказу. Потому что это человеческая жизнь, и она священна, — добавил Марк.
Лили удивилась тому, как точно он уловил ее мысли.
— Да, все именно так, — согласилась она.
— И всё это правда, но, если ты будешь думать об этом таким образом, это сведёт тебя с ума.
— Я и сама понимаю, но от этого правда не перестаёт быть правдой.
— Нет, но посмотри на это с другой стороны. Скольких людей убил тот человек? Скольких женщин он изнасиловал? Сколько наркотиков продал? Сколько жизней разрушил? — сыпал вопросами Марк.
— Но ты не знаешь, правда ли это, — заметила она.
Он расхохотался.
— Ты и впрямь тупая. Знаешь, какие здесь банды? Ты что, не слушала, когда я рассказывал тебе, что видел в Либерии? Дорогуша, здесь нет законов. Если человек в банде, значит, он уже натворил кучу дерьма. Откуда, по-твоему, твои алмазы? — спросил он, снова обернувшись и посмотрев на нее.
— Мои... что? — его вопрос ее озадачил.
— Те алмазы. Твой драгоценный пропуск в Москву. Ты ведь так яростно стремишься отомстить за вероломное убийство своей сестры, — проговорил Марк комично серьезным голосом. — Как ты думаешь, сколько людей умерло из-за этих камней? Это самые чистые алмазы, которые когда-либо появлялись на побережье Кот-д'Ивуара, и ты полагаешь, что их отдали добровольно? Нет. Их отобрали у другой компании, которая отняла их у кого-то ещё, и так далее вплоть до рудников. И как ты думаешь, кто в них работает? Маленькие счастливые эльфы? Насвистывая веселенький мотивчик? Там ковыряются дети. Больные люди. Закабалённые рабы. И это совсем не веселая работёнка, — просветил ее Марк.
Лили нахмурилась.
— Это не моя война. Я приехала сюда лишь по одной причине, а не для того, чтобы спасать мир, — огрызнулась она.
Он усмехнулся и, подбросив финик в воздух, поймал его ртом.
— Теперь ты рассуждаешь, как наемник.
Лили не знала, обрадовало её это или расстроило.
— Полагаю, в этом и состоит моя задача.
— Теперь, когда ты на этом гибельном пути к бессердечному акту насилия, как думаешь, сможешь ты потом вернуться к своей старой жизни? — повторил он свой вопрос, который задавал ей ещё вчера.
Она вздохнула, потерев лицо ладонями.
— Не знаю. Я думала, что смогу. Но после сегодняшнего дня... не знаю. Я не могу выкинуть все это из головы. Как я вернусь к работе в банке? — спросила она, зарывшись руками в волосы.
Он отодвинулся, и она услышала, как по полу загремела миска.
— Нет, — сказал он так, словно это было так просто.
— Что же тогда мне делать?
— Это.
— Что?
— Это.
До нее не сразу дошел смысл его слов.
— Продолжать делать то, что я делаю? — переспросила она.
Он потянулся и, положив руку между ее ног, сжал в ладони ее правую ногу и стал массировать свод стопы.
— А что такого? Очевидно ведь, что у тебя это хорошо получается. Ты пройдешь через ад и, когда выйдешь с обратной стороны, станешь еще круче. Ты сможешь получать большие деньги за то, что будешь способна делать, — пояснил он.
— Но хочу ли я это делать? — прошептала она.
— Тебе не обязательно убивать. Ты можешь остаться перевозчиком. Продолжать отмывать деньги. Двигаться дальше, — предложил он.
— Хммм, — только и произнесла она в ответ.
Он откашлялся и сжал ей ногу.
— Сколько мы с тобой уже знакомы? — спросил он.
Лили на секунду задумалась.
— Не знаю, недель пять? — она пыталась восстановить в памяти те дни.
— Так долго? Господи, только подумай, сколько драгоценного времени мы потеряли. Мне надо было трахнуть тебя в первый же день.
— Если бы, да кабы.
— Знаешь, о чем я подумал, когда впервые тебя увидел? — снова сменил он тему разговора.
Она улыбнулась.
— Даже боюсь спросить.
— Я решил, что ты элитный эскорт.
Она снова пнула его в плечо коленом.
— Заткнись.
— Нет, правда. Ты была такой чистой и восхитительной. Какого хрена делать такой, как ты, на конспиративной точке русской мафии, да ещё и в Африке? Вся эта фарфоровая кожа, эти темно-рыжие волосы. Потом я подумал, что ты порочная бухгалтерша, — сказал он ей.
— Довольно близко. Порочный сотрудник банка, — смеясь, поправила его она.
— Я к тому, что, когда на тебя смотришь, и в голову не придёт, что ты жёсткая сучка, которая сначала стреляет и только потом разбирается. Это хорошо. На вид ты скромняшка. Ты можешь спокойно заходить туда, куда такому парню, как я, не сунуться, — объяснил он.
Лили кивнула.
— Я об этом не думала. А вот ты и впрямь производишь впечатление сучки, которая сначала стреляет, — согласилась она.
Его пальцы впились ей в ступню, и Лили, взвизгнув, дернулась назад. Они оба засмеялись, и Марк потер ей ногу.
— Вот именно. Ты только представь себе масштабы той катастрофы, которую мы могли бы учинить вместе.
Лили застыла на месте, переваривая его слова.
— О чём ты говоришь? — тихо спросила она.
— Я же говорил тебе — мы отличная команда, — повторил он.
Она села и уставилась на него.
— Ты серьезно? Ты предлагаешь мне стать, ну, типа, твоей напарницей? — потрясённо проговорила она.
Марк пожал плечами.
— Вроде того. Я могу тебе помочь сделать тебя ещё круче. Ты сможешь получать заказы. Если мне понадобится твоя помощь, я всегда смогу позвать тебя. А если тебе понадобится моя помощь, ты сможешь позвать меня, — объяснил он.
Лили была в шоке. Она легла на спину, пытаясь сконцентрировать своё внимание на потолке.
Пять лет. После убийства Станковского она планировала вернуться домой. Впервые за два года увидеть своих родителей. Встретиться с друзьями, если они у нее еще остались. Постараться вернуться к более или менее нормальной жизни.
Но теперь, когда она попыталась себе это представить, то не смогла. Она что, собиралась вышибить мужику мозги, а потом усесться за ужин в честь Дня благодарения? Работать с девяти до пяти в каком-нибудь банке, после того, как она столько лет путешествовала по миру? Шла куда хотела и когда хотела, потому что знала, что не может теперь дать задний ход, поскольку на ней лежит слишком тяжелый груз ответственности за нечто большее, нежели она сама.