— Ты был прав, Де Сант. Дикая кошка. Она совершенно дикая. Лучше ее усыпить, — процедил сквозь стиснутые зубы англичанин и сильнее стиснул пальцы.

«Я не для того прошла самые мрачные трущобы Африки, пережила козни русской мафии, либерийских банд и Марселя, мать его, Де Санта, чтобы меня просто придушили в шикарном гостиничном номере. Как это унизительно».

Раздался звук взведенного затвора, и все замерло. Лили и ее душитель одновременно посмотрели вверх. Над ними стоял Марк, прижимая к затылку мужчины ствол пистолета.

— Может и так, но, видишь ли, это моя дикая кошка, и я буду крайне признателен, если ты от нее отвалишь. Сейчас же.

Парень отпустил ее горло, и Лили, закашлявшись, принялась жадно хватать ртом воздух. Подняв вверх руки, он медленно с нее слез. Лили перекатилась на бок, все ещё пытаясь перевести дыхание.

— Теперь, Де Сант, ты знаешь, что я мог ее убить. Но я этого не сделал, — отметил мужчина.

Марк по-прежнему прижимал к его затылку пистолет.

— Что скажешь, дорогуша? Пристрелить его или нет? — крикнул ей Марк.

Все еще кашляя, Лили с трудом поднялась на четвереньки.

— Пристрели его, — прохрипела она.

— С каких это пор ты исполняешь приказы женщины? — спросил наемный убийца.

Марк фыркнул.

— Я их не исполняю. Она принимает ужасно *банутые решения, — ответил он, а затем уронил пистолет.

Лили была в абсолютном шоке, но это состояние вдвойне усугубилось, когда англичанин обернулся и, протянув руки, обнял Марка. Мужчины рассмеялись и похлопали друг друга по спине.

«Может, он меня все-таки придушил, и это — мои галлюцинации?»

— А я и впрямь решил, что ты приехал сюда, чтобы меня убить, — рассмеялся Марк, отстранившись от незнакомца.

— Де Сант, я в отчаянии. Думаешь, я смог бы убить брата? Когда я обнаружил, что они ищут кого-нибудь, чтобы тебя убрать, решил немедленно прилететь сюда. Не знаю, что ты там пытаешься сделать, но, я подумал, что если мне удастся добраться сюда первым, возможно, у тебя появится реальный шанс это провернуть, — объяснил мужчина, отступив на несколько шагов назад и снимая с рук черные перчатки.

— Мы и без тебя неплохо с этим справлялись, но, спасибо, лишняя помощь никогда не помешает, — сказал ему Марк.

— Ну, давай же, скажи, как ты рад моему приезду.

— Ну, я не люблю врать.

— С каких это пор?

— Прошу прощения! — прервала их Лили, поднявшись на ноги. — Но когда вы, джентльмены, закончите друг у друга отсасывать, может, всё-таки объясните мне, что здесь происходит?!

— Лили, это мой друг. Вроде того, — сказал Марк.

Мужчина снял с себя черный бронежилет и, уронив его на пол, слегка ей поклонился и протянул руку.

— Моё почтение, дорогая, приятно познакомиться, — произнес он.

Лили не стала пожимать ему руку.

— Прости, не могу сказать того же, — прошипела она.

— Не переживай, ты быстро меня полюбишь.

— Маловероятно.

— Как и все женщины.

— Кажется, меня сейчас вырвет. Можешь убрать его отсюда? — спросила она Марка.

— Нет. «Закон» из тех людей, которых ты непременно захочешь видеть на своей стороне[5], — быстро ответил он.

— Прости, что? Какой закон? — не поняла Лили.

Мужчина, наконец, взял ее руку и поднёс её к губам.

— Мой закон, дорогая. Лоу Кингсли, к твоим услугам, — представился он.

Она выдернула из его ладони свою руку.

— Теперь меня точно вырвет.

Лили не хотела испытывать к Кингсли ни малейшего чувства симпатии, совершенно не хотела. Ей в принципе не нравились новые люди. Ей не нравилось, когда срывались ее планы. Ей не нравилось, когда кто-нибудь наблюдал за тем, как она занимается сексом, затем вламывался в ее гостиничный номер, сначала пытался ее похитить, задушить, а потом оказывалось, что у него с Марком такие тесные взаимоотношения, о каких она и мечтать не могла. Лили хотелось его ненавидеть.

Но он сказал правду — его было невозможно не любить.

Лоу был обаятельным и весёлым, но что еще важнее, он был просто невероятно хорош собой. Кроме того, он оказался в точности таким, как и его речь: интеллигентным, изысканным, умным.

Марк, с его лёгкой щетиной и вечно стиснутыми зубами, являл собой чистую грубую сексуальность, его присутствие заполняло комнату, словно взрыв бомбы.

Кингсли же, со своими тщательно уложенными волосами и костюмом после всей его черной экипировки, олицетворял гладкость и плавность. Он был невозможно холёным, у него были глубокие синие глаза, светлая кожа, волевой подбородок и широкие плечи, все это дополнялось идеальными жемчужными зубами и идеальной жемчужной улыбкой. Его присутствие было направленным и точным, словно удар ножа.

«А из них, пожалуй, получилась бы лихая команда».

— Вот почему ты так психовал на пляже, — произнесла Лили, сложив всё воедино.

— Я знал, что в городе за мной следили, — объяснил Марк. — У него отлично получается всё время находиться вне поля зрения, но не получается оставаться незамеченным.

— Эй, аккуратней. Я хотел, чтобы меня заметили, — уточнил Кингсли.

— Конечно. Как скажешь.

— Почему ты ничего мне не сказал?! — рявкнула Лили, стукнув Марка по руке.

— Ну, мы были немного заняты. Немного неуместно кричать тебе «Эй, возможно, нас преследует убийца», когда я вот-вот кончу. Не хотел портить настроение.

Они пошли поужинать. За несколько часов Лили и Кингсли смогли, наконец, нормально познакомиться и рассказать друг другу свои предыстории, или ровно столько, сколько пожелали рассказать, а затем плавно перешли к теме последних пяти дней. Они ужинали в ресторане отеля, сидя на улице в просторном цементном внутреннем дворике. Впервые с тех пор, как Лили приехала в Африку, она по-настоящему расслабилась. Наверное, первый раз за последние пять лет. Они ели, пили, болтали. Как обычная компания друзей, на обычном отдыхе.

— Всё это, конечно, весело, — вздохнул Кингсли, подавшись вперед, чтобы подлить себе в бокал вина, — Но, что у нас насчет завтра, ребята?

— План состоял в том, чтобы как можно скорее попасть в Танжер, Лили там должна сесть на паром, — объяснил Марк, потягивая пиво.

— Это хорошо. Лучше не задерживаться. Как ты планируешь осуществить обмен? — спросил он.

— Марк не будет при этом присутствовать, — сказала Лили. — Он купит билет и сядет на паром до меня. Накануне вечером я позвоню Иванову, парню, который это организовал, и обо всём договорюсь. Я смогу показать алмазы и просто сесть на паром. Затем передам алмазы Марку.

— Который потом… тут же вернётся? — закончил Кингсли.

— Да, — хором ответили Лили с Марком.

— Конечно, — вздохнул он, а затем вытащил из внутреннего кармана своего пиджака пачку изящных сигарет. В разговоре повисла тяжелая пауза.

— Ну, что ж, голубки, — Лили встала из-за стола. — Оставлю вас наедине. Кингсли, мне, правда, было очень приятно. Прости, что пыталась сломать тебе коленку и откусить ухо. Мы ещё увидимся утром?

— Дорогая, я бы не посмел уехать, не попрощавшись. И ты можешь кусать меня за ухо в любое время, — предложил Кингсли, взяв девушку за руку и притянув ее к себе. Лили рассмеялась, а Марк уставился на него мрачным взглядом.

— На счёт этого не знаю, посмотрим, что будет завтра, — пошутила она, незаметно высвободив руку из его ладони.

— Если это поможет тебе решить, я могу остаться у тебя на ночь. Я делаю потрясающий глубокий внутримышечный массаж всего тела. Ты, конечно же, должна быть полностью обнаженной, но это исключительно в медицинских целях, — заверил он ее.

— Это может оказаться весьма затруднительным, поскольку я тоже планирую быть в этой постели полностью обнажённым, — раздался внезапно голос Марка.

— Это несколько осложняет дело.

Еще пара-тройка шуток, и Лили наконец-то сбежала. Было уже около полуночи, кроме них в ресторане никого не осталось. Помимо этого, она по-прежнему хотела уехать рано утром. Им предстоит долгая поездка, целые сутки, и ей хотелось быть полностью уверенной в том, что они доберутся до Танжера ещё засветло.

Лили шла по песку в свой номер, огибая по дороге бассейн. Мысли её путались. Всего за день до этого она притворялась проституткой, чтобы помочь Марку угнать машину. Теперь, у нее было такое чувство, будто она на отдыхе с двумя шикарными друзьями-мужчинами, с одним из которых она спит.