— Ну, давай! Ударь меня! — выкрикнула, сама с размаху ударяя ладонью по его лицу. Она впервые давала пощечину, Фло впервые в жизни ее получал. Удар вышел сильным, на щеке остался красный отпечаток.

— Что? — опешил Фло, боли он не почувствовал. Не физической. Больно было от слов и пустоты в любимых глазах.

— Давай же! Вот такая я стерва, готовая прыгнуть в постель к клиенту в первый час знакомства! Ну! Сделай, что должен и убирайся из Хексендорфа!

Истерика набирала обороты. Санни кричала и оскорбляла, и Фло, и саму себя. Повторяла запрятанные глубоко внутрь слова, что когда-то орал ей Роберт. Вся грязь, угрозы, страх той жизни, страх перед той, какой она становилась рядом с Робертом, — все это она выкрикивала в лицо Фло.

Разумная ее часть наблюдала со стороны, сокрушенно качая головой. Как докатилась до такого? Истерика, сопли, слезы. Куда подевалась крутая уверенная ведьма на черном байке? Она же научилась жить с осознанием того ужаса, с памятью о нем, почему же сейчас сорвалась?

Фло слушал, не перебивая и не мешая Санни метаться по номеру, лишь уворачивался от летящих в него предметов — подушек, журналов, стаканов. Они оба тяжело дышали. Номер напоминал разоренное поле боя. Удивительно, как еще соседи не выбежали на крики или не вызвали полицию. Включенная настольная лампа полетела в стену, с треском разбилась и потухла. Комната погрузилась в полумрак.

Санни замолчала, затравленно озираясь. Самое время бежать? Похоже, она не справилась.

— Та закончила? Теперь моя очередь.

Фло оказался неожиданно близко и его руки сжали ее плечи до боли. Он впился в ее покрасневшие и мокрые от слез губы, ладонью обхватил голову, не давая отвернуться. Поцелуй был злым и грубым. Он действительно наказывал ее. Только не так, как ожидала Санни.

Бросил на кровать, оседлал бедра. На мгновение замер, тяжело дыша, прижавшись лицом к ее затылку. Санни продолжала брыкаться, дергать ногами, стараясь вывернуться из захвата, но он спеленал ее руками и ногами.

— Я накажу тебя за все слова, что ты сейчас сказала. Ты вымоешь рот с мылом. А после расскажешь мне, кто этот ублюдок. Ты назвала меня Робертом, — прорычал Фло. — Никогда, слышишь, никогда не забывай, с кем ты.

— Отпусти! Ты должен уехать отсюда, иначе умрешь!

— Ни за что.

Санни не могла возражать, не могла больше говорить. Она затихла, но тело продолжала бить дрожь.

— Ты забудешь всех, кто был до меня.

— Фло, нет… Ты должен… — те же слова, но теперь не требования и угрозы, а мольбы.

— Ты моя любимая, — произнес тихо, задевая губами ее ухо. — Я хочу быть частью твоей жизни, твоей реальности.

Он сделал выбор за себя. Сделает и за нее.

— Ты со мной, ты моя, — продолжал шептать, лежа неподвижно. Не шевелился сам и не давал ни на миллиметр отстраниться Санни. Его пальцы гладили ее щеки и губы, осторожно касаясь, убирали текущие из глаз слезы. В темноте слышался только звук их дыхания, а объятия казались единственным, что удерживает в этом мире.

Время остановилось, или обходило двоих в комнате стороной. Непонятно, сколько они пролежали обнявшись, минуты или часы. Когда Фло почувствовал, что Санни расслабилась и стала уплывать в сон, он просто натянул на них одеяло и поправил подушки. Пусть все катится в тартарары, он останется здесь и удержит рядом с собой Санни. Если она захочет уйти, последует за ней. Нет смысла спрашивать разрешение на то, чтобы помочь. Тем более на то, чтобы любить. Его он от Санни не дождется.

*

Мирную тишину нарушил вой сирены, сначала далекий, но вскоре орущий под самыми окнами номера. Почти одновременно зазвонил мобильник Санни, забытый в кармане куртки, и раздался стук в дверь.

Мир не хочет катиться в преисподнюю без них. Присутсвие Санни и Фло обязательно.

— Эй, друг! Вы там живы? — крикнул Хейго из-за двери. — Выходите уже. Медсестричку в парке нашли. Ту, что с хлыщем якшалась.

Санни вскочила, запуталась в одеяле и руках-ногах Фло. Чуть не врезалась лбом в пол, но сильные руки удержали.

— Отпусти, — голос она сорвала, сиплый шепот еле различим.

Фло откинул одеяло, встал сам и поднял Санни. Она побежала к входной двери как была — полураздетая, но все те же руки не пустили, обняв за талию.

Он поднял куртку, нашел надрывающийся мобильный, про который Санни забыла. На экране высветилось "Эля".

— Да? — ответил, нажав кнопку приема.

— Это кто? Где Санни? — после недолгой паузы спросил женский голос.

— Я Фло. Санни рядом.

— А… У вас что-то случилось?

— Все в порядке. Мы скоро приедем.

— Отпусти, отдай! — Санни забрала телефон. — Эля, с Витой несчастье, надо бежать.

— Давай. Только осторожно, не лезь никуда одна, поняла? Приезжай скорее домой.

Санни отсоединилась и снова рванула на выход. В который раз — ее поймали, удержали, надели куртку, шарф, пригладили и заправили за уши волосы. Ладонь обхватили теплые пальцы, и она не смогла сопротивляться захвату.

— Теперь идем, — Фло повел ее за руку.

Хейго ждал в коридоре. Окинув взглядом хмурого друга и бледную Санни, быстрым шагом пошел к лифтам, на ходу объясняя.

— Какая-то девочка нашла в парке медсестру. Вызвали скорую, полиция тоже тут. Вроде переохлаждение, открытых ран нет. Крови нет. Она без сознания.

— Это Вита?

— Да.

Лифт ехал чертовски медленно, и Санни пожалела, что не побежала по лестнице. Стены кабины давили, воздуха подозрительно мало. Она оперлась спиной о гладкую металлическую поверхность и стащила с шеи шарф. Встретилась взглядом с Фло и вдруг ощутила, как сильно ее пальцы сжимают его ладонь.

Все неправильно, она не должна. Он не должен. Глаза закрыла, разрывая контакт, но ладонь свою ей забрать не дали.

В вестибюле полно народу. Наверное, все постояльцы и персонал собрались посмотреть, что же произошло. Хейго шел первым, прокладывая путь. Люди неохотно, но расступались.

Снаружи совсем стемнело, круглые желтые фонари вокруг санатория освещали вытоптанный грязный снег, множество машин на парковке и людей в ярко красной форме, несущих носилки. На них, укрытая пледом лежала Вита. Спокойное лицо с закрытыми глазами, сливающееся по цвету с окружающим снегом. Безвольно свисающие руки. Единственный цвет на девушке кроме синюшне-белого — розовый лак на ногтях.

— Дайте пройти! — Санни протиснулась мимо зевак и Хейго, замерших в паре шагов от машины скорой. Фло следовал за ней, больше не удерживая.

— Вы врач? Что вы делаете? — врачи скорой поставили носилки на землю, готовясь погружать внутрь фургона.

— Да. Секунду, — Санни провела рукой от макушки до груди Виты, отогнула край пледа и положила обе ладони на грудную клетку. Нагнулась и закрыла глаза, прислушиваясь к ее состоянию, пуская в ход силу. Дыхание было редким и слабым, как и пульс.

— У нее обморожение первой степени, — один из врачей скорой стянул с ног Виты узкие туфли на шпильке, другой принес откуда-то еще одно одеяло. — Скорее внутрь, ее надо переодеть. Додумалась же вырядиться в такой мороз в летнее платье!

— Я поеду с вами, — Санни забралась в фургон, когда носилки погрузили. — У нее сотрясение, на голове ссадина.

— Да? — врач принялся осматривать макушку Виты.

— Ей массажем сейчас не поможешь. Дай им уехать, наконец! — крикнул из окружающей толпы главный. Слабый медик, но главный по администрации, его чуйка бюрократа безошибочно подсказывала — без неприятных последствий для санатория не обойдется.

— Оставьте, пусть Золотые ручки посмотрит, — Ник стоял рядом с начальником, наблюдая.

— Согревающий массаж наоборот, как нельзя кстати будет, — примирительно добавила Мильда. — Бедная Виточка, что же это..!

— Кто ее нашел? — спросил Ник.

— Говорят, внучка Николетты. Не знаю точно. Ребенок в парке играл и наткнулся на… Ох!

— Еще с полицией разбираться, — обреченно вздохнул главный. — Вот жеж, не хватало нам забот в разгар сезона!

Двигатель скорой не глушили, и сейчас отопление работало на полную мощность. Двери фургона со скрипом закрывались, когда одну створку придержала рука в кожаной перчатке.

— Кто еще?! — не выдержал и гаркнул врач скорой.

— Я, — Йонас шагнул на ступеньку, намереваясь также сесть в фургон. Его напряженный взгляд прошелся по неподвижной Вите и впился в лицо Санни.