15/2

Мама была сама не своя последнее время. Стала рассеянной, раздраженной, невнимательной. Когда я пытаюсь с ней поговорить, она смотрит на меня, но не слушает. Летает в облаках, думает о своем, ей нет дела до того, что я пытаюсь сказать. Подала мне подгорелую кашу, а затем взяла баночку горчицы и добавила в мой завтрак.

— Приятного аппетита, — сказала, не смотря на меня.

— Спасибо, — я отложил эту отвратительную смесь и задержал маму.

Приехала она сегодня утром. Как и обещала, побыла в гостях ровно два дня. Я думал, что придет она более расслабленной, что эта поездка будет только в пользу, но все оказалось наоборот. Стала более загадочной. Нельзя угадать, что с ней твориться. Впервые вижу ее такой. Дела с кафешкой совсем забросила, оставила все на отца, да и он один неплохо справляется. Перестала убираться, готовит, но уже не как раньше. То что-то забудет посолить, то духовку забывает выключать, и у нас все подгорает, то добавить ингредиент и блюдо портиться. Вот сейчас, перепутала мед с горчицей. И опять я голодный. За последнее время, я научился готовить. Правда у меня не всегда получается, и я часто иду есть в кафе, вместе с отцом.

— Мам, я сегодня к себе Стива пригласил, — мама очнулась, взглянула на меня и удивилась. Видимо, эта идея ей не очень понравилась.

— С ума сошел? Ты решил совсем меня подавить, — она сняла фартук и бросила на стул, — ты специально? Весь в своего отца. Я не желаю видеть этого мальчика у себя в доме.

— Почему? Ты винишь в этом Стива? За что? За то, что он родился? Я понимаю, что ты очень зла на отца, но Стив тут причем? Он мой брат, и я хочу видеть его у себя, — говорил я спокойно, стараясь не повышать голос.

— А я не хочу. Я не могу видеть детей своего мужа от другой женщины. И почему ты не спросил моего разрешения? — она начала нервно ходить по кухне, — Эрик, почему ты не сказал, что был у них? Почему все всегда скрываешь от меня? — я пытался вставить хоть слово, но каждый раз, она меня перебивала, — когда придет Стив?

— Сегодня после обеда.

— Значит, сегодня после обеда я иду в салон красоты. Нужно привести себя в порядок, а то я совсем расклеилась. У меня сегодня вечером встреча с… — но тут она замолчала.

— С кем? — мне это заинтересовало. Что эта за встреча такая, что она так старается. Нет, с подругами бывает совсем по — другому.

— Не важно. Ты от меня все скрываешь, вот я буду молчать, — она взяла телефон и открыла телефонную книгу. Нашла нужный номер и прямо передо мной назначила себе время. Игнорируя мое присутствие, она начала убираться на кухне.

Я понимал, что сейчас с ней бесполезно разговаривать, так как она зла на меня. Ей нужно время, чтобы успокоится, прийти в себя. Я слышал, что мама подала на развод, но папа не соглашается на это, поэтому развод отложили на два месяца. Из-за этого мама просто в бешенстве. Решил, отложить разговор и решить проблему с Джеммой.

Почему она вчера не брала телефон? Почему не пришла? Меня все мучил этот вопрос. Я немедленно отправился к ней. Дорогу я уже выучил, она мне хорошо знакома, взял свою машину. Еще не известно, когда мне снова купят ее, а с этой придется скоро попрощаться. Хочется попрощаться с ней, поэтому я просто не выпускаю ее из рук. Да, если мама узнает, что я отдаю свою машину ради обучения брата и сестры, она точно мне этого не простит.

Когда я подъехал к дому, заметил, что у дома, стоит ее дедушка и подрезает кусты, придавая им самые разные и необычные формы. Он заметил меня сразу и улыбнулся.

— Эрик, здравствуй, — первым сказал и протянул мне руку.

— Здравствуйте…

— За Джеммой приехал? — тут же отгадал и посмотрел на машину, которую я недалеко припарковал.

— Да, точно.

— Так ее дома нет. Она теперь у отца своего работает. Придет только вечером. Но я ей передам, что ты приезжал, — я смутился. У отца своего работает? А почему мне не сказала? Вечером? Но вечером я уже назначил встречу с папой.

— Хорошо, спасибо, — я хотел уйти, но он меня остановил.

— Может, зайдешь, я угощу тебя чаем, — я посмотрел на машину и подумал. Солнце сильно пекло и меня мучила жажда, а до обеда еще много. Отказать не смог, а точнее не хотел.

— Ну, если только кофе, — на что дедушка мне улыбнулся.

Я вошел домой и сразу почувствовал запах духов Джеммы. Такой нежный, необычный. Мне даже показалось, что она дома, но ее не было, к сожалению. Дедушка налил мне кофе, и попросил сесть. В доме так прохладно, окна открыты, работал кондиционер. Стояла идеальная тишина, слышны лишь машины, которые проезжали мимо.

— Ну, как у тебя обстоят дела с моей внучкой? — вдруг спросил, нарушив тишину.

— Отлично, — не понимал, что он имеет в виду.

— Давно дружите? — он снял очки и начал протирать их платочком.

— Нет, — я отвечал коротко, ведь не знал, что еще можно добавить.

— Я заметил, что Джем начала вести себя совсем иначе, — он надел очки и посмотрел на меня, — ты знаешь, кто такой Фред? — в ответ я кивнул, — конечно, она нам ничего не рассказывала, не делилась ни чем, но я узнал, что он ее предал. Катрин, совсем не умеет держать язык за зубами.

— Вы все знаете? — удивился я.

— Да, знаю. Я знаю о ней все, — дедушка задумался, — Джем не любит, когда кто-то лезет в ее жизнь, но раньше я ей говорил о Фреде. Он совсем не мне нравился, но я молчал, боясь ее обидеть. Все-таки уже не маленькая, сама может во всем разобраться. Она уже так повзрослела, а совсем недавно, маленькая, сидела у меня на коленках и засыпала, когда я рассказывал ей сказки. Бегала по всему дому с куклами в руках. А по вечерам устраивала нам спектакль. Мы все смотрели и смеялись. А сейчас она такая самостоятельная. Уже работает, вот скоро уедет от нас совсем. Поступит в институт, и у нее будет мало свободного времени. Ну а ты, Эрик. Куда собираешь поступать? — он вдруг проснулся от воспоминаний и перевел взгляд на меня.

Мне было интересно слушать. Я мысленно представлял себе эту картинку, все в точности, как описывал дедушка. Но когда речь зашла об институте, и о том, что Джем скоро уедет, то веселая картинка, которая вырисовывалась у меня в воображение, стерлась черной полосой. Сразу стало мрачно и грустно. Я все-таки надеялся, что она одумается и не станет уезжать. Но, видимо, ошибался.

— Еще не знаю. Может тоже уеду, — я положил пустую чашку из под кофе на журнальный столик.

— И почему вы так стремитесь поскорее повзрослеть? Жить одному намного труднее. Нет рядом родителей, которые тебе помогут в трудную минуту, не будут ждать тебя с учебы, а возвращаться в пустой дом не очень приятно. Это мне хорошо знакомо, — на минуту он замолчал и, схватив книгу, начал мять ее в руке, пролистывать, иногда пробегал по строчкам, затем продолжил говорить, — у меня не было родителей. Погибли в автокатастрофе, не знаю, правда, или нет. Когда их не стало, мне было три года, я даже не помню, как они выглядят. Видел только по фотографии. По одной маленькой, бесцветной бумажечке. На воспитание меня взяла тетя. Очень добрая, милая, женщина. Она заменила мне родителей, а я заменил ей ее ребенка. Нас объединяло одно общее. Мы оба потерями близких людей. У моей тети родилась девочка, но умерла еще в больнице. Она была очень слабой, врачи долго боролись за нее жизнь, но бесполезно. После этого муж ушел от нее к другой. К той, которая смогла родить ему детей.

— А почему она не родила еще? — спросил я. Мне было интересно, поэтому я сидел тихо, вслушиваясь в каждое слово.

— Во время родов пошло что-то не так. Возможно, врачи были не опытные, или просто так было суждено. Она больше не могла иметь детей. Мы остались одни. Тетя заботилась обо мне, как о родном. Отдавала мне все самое лучшее, покупала все, что я хотел, устроила в школу, нанимала репетиторов, когда я отставал по учебе. Вскоре я пошел в институт, там и встретил Сьюзи.

— Эта ваша жена? — тут же выдвинул свою догадку.

— Да. Сьюзи моя жена. Она была очень красивая, очень добрая. Я никогда больше не встречал таких. Я влюбился в нее сразу. И это было взаимно. Мы поженились после того, как закончили институт. Начали жить отдельно, строили огромные планы, мы были счастливы вместе. Я люблю вспоминать эти времена. Те дни, которые мы проводили вместе, — он замолчал. Я заметил, как его глаза наполнились слезами, но дедушка не заплакал, он продолжил говорить. Мне самому было не по себе, — затем она родила мне детей. Четверых. Сейчас, они уже взрослые, у каждого своя семья, все живут своей жизнью.