- А именно?

- Ну, например, я знала, что хочу быть медсестрой и помогать людям. Когда выросла, я понимала, если Рональд поймет, что я чего-то хочу, он сделает все, чтобы я не получила этого. Елена знала, как сильно я хотела быть медсестрой, как хотела выбраться из этого места и жить самостоятельно. Она сделала это своей миссией, чтобы убедиться, что у меня есть и то, и другое.

- Как?

Впервые с тех пор, как мы заговорили, в глазах Алли появился блеск озорства.

- О, она такая хитрая. Однажды вечером за ужином она потребовала узнать, какие у меня планы на будущее, или я собираюсь всю жизнь сидеть на шее у Рональда. Она начала пересказывать сплетни о какой-то знакомой семье и об их дочери-бездельнице, а Рональд ненавидит сплетни.

- Тебе нужно выбрать карьеру, - настаивала она. - Что-то почетное, вроде медсестры. Хорошая профессия.

Алли улыбнулась.

- Она сказала Рональду, что им нужно обсудить это дальше. Так что, благодаря ей, я получила то, что хотела.

- Она мне нравится, - искренне сказал я.

- Ты ей тоже понравишься.

- Расскажи, что произошло дальше.

- Елена сказала Рональду, что мне было бы хорошо узнать, как быть самостоятельной и ответственной, поэтому я переехала из их дома в маленькую квартирку недалеко от университета. Мне пришлось работать, чтобы оплатить расходы.

Я сжал кулаки от гнева.

- Ты должна была работать и учиться? У твоего отчима куча денег!

- Мое обучение было оплачено, как кредит. Я не имела права на стипендию. – Алли покачала головой и вздохнула. – Мне предоставили место для проживания и дали пособие, но этого было недостаточно для покрытия всех расходов. На книги, еду и личные нужды я должна была заработать сама. Рональд считает, что это поможет закалить характер.

- Эгоистичный, скупой ублюдок, - прошипел я. Он не просто был жестоким, он хотел контролировать Алли и сделать ее несчастной.

Она покачала головой.

- Нет, это того стоило. Мне нравилась работать, и у меня была свобода. Я приходила и уходила по своему усмотрению. Я могла есть то, что хотела, и спать, когда чувствовала необходимость. Я позаботилась о том, чтобы у меня были высокие оценки, посещала каждый прием, где моего присутствия требовали родители, и рассказывала всем, кто спрашивал, как щедро Рональд платит за мое образование.

- Что произошло после того, как ты окончила университет?

Алли нахмурилась на минуту, кусая нижнюю губу.

- Елена настояла, чтобы они организовали для меня вечеринку по случаю выпускного, на которой Рональд удивил меня ключами от квартиры, расположенной недалеко от больницы. Он перед всеми их друзьями произнес пылкую речь о том, как помогает мне начать самостоятельную жизнь. – Она вновь тяжело вздохнула. – Все это было напоказ для всех этих людей из его круга, и даже подарок был только для того, чтобы он хорошо выглядел в глазах других. Я ничего не хотела от него, но была именно там, где он хотел меня. Я должна была отплатить ему за годы обучения, но жилье, которое я могла себе позволить, было довольно плохим, учитывая, как дорого жить в Торонто, поэтому я приняла его «подарок».

- Это не гребаный подарок. – Не сдержался я. – Это эмоциональный шантаж.

- Я знаю, но это не навсегда. Через несколько лет мой долг будет выплачен, и я смогу двигаться дальше. Мне удалось устроить свою собственную жизнь между их требованиями.

Я вопросительно посмотрел на нее.

- У меня есть любимая работа, и я живу спокойной жизнью. Я посещаю приемы, которые поддерживают родители, обедаю с мамой, независимо от того, насколько устала, а по воскресеньям у нас совместный бранч в их эксклюзивном клубе. Все видят уравновешенную семью, завтракающую вместе. Рональд – благодетель, который простил свою падчерицу за роль в смерти его сына и поддержал все ее начинания. – Алли вздохнула, и на мгновение закрыла глаза. – Ненавижу эту часть своей жизни, все эти званые ужины и обязательные приемы. Всех этих фальшивых людей.

- Почему ты все еще это делаешь? Сейчас ты живешь самостоятельно.

Алли откинула волосы с плеча.

- Из-за недостатков в здравоохранении работу медсестры найти довольно трудно, особенно полноценные смены. Когда я закончила обучение, то смогла получить только полусмены. Затем я, наконец, получила эту должность, но даже на ней постоянный график лишь на неполный рабочий день. Нет никаких льгот, пенсионных отчислений, ничего подобного. Но я была рада и этому, потому что это стабильность. – Алли помолчала. - Вскоре после того, как я начала работать, Рональд стал членом правления больницы, и сделал большое пожертвование в ее фонд.

Я сразу понял, что это не из-за его безграничной щедрости – он все еще контролирует ее жизнь.

- Значит, он скрытая угроза?

Алли пожала плечами.

- Я знаю, что он следит за мной. Я позволила ему думать, что мне не нравятся ночные смены, не высовываюсь и делаю свое дело.

- И ты никогда не заводишь друзей на работе.

- Я держу свои отношения в секрете.

Как я и предполагал, Алли сделала это, чтобы Рональд не пытался вмешиваться. Если б он узнал, что она счастлива, он бы что-нибудь с этим сделал. Я практически зарычал.

- Он просто придурок.

- Знаю, и уже присматриваюсь к другим вакансиям. Мне еще не повезло, но я продолжаю искать. – Алли пожала плечами. – А что касается другой части, я делаю это, потому что благотворительность приносит пользу. Олли всегда был колоссален на отдачу – он ненавидел экстравагантный образ жизни отца. По-своему я занимаюсь этим в память об Олли. Остальное я делаю, чтобы ужиться с ними... пока.

Я схватил бутылку и наполнил бокал вином, раздумывая о том, что Алли рассказала. Глотнув вина, я приложил уйму усилий, чтобы не звучать грубо, когда снова заговорил.

- Как долго, по-твоему, ты должна искупать то, что не было твоей виной?

Алли взглянула на меня, нахмурившись.

- Я никогда ее не искуплю, а мой долг будет выплачен через несколько лет.

Я разочарованно покачал головой.

- Нет никакого долга. Они так долго вдалбливали тебе в голову, что ты в это веришь. Что ты в действительности должна сделать – это сказать им, чтобы отвалили.

- Ты говоришь, как Елена.

- Слова умной женщины.

- Итак, я должна сделать это, рискуя потерять квартиру и работу, чтобы была вынуждена просить кого-то еще о помощи? Достаточно скоро все закончится, и я смогу двигаться дальше.

Я в отчаянии покачал головой, так как не мог понять, как она это допустила, но потом понял, что у меня просто не было столько лет дерьма в голове. Это была реальность Алли.

- Тебе необязательно это делать.

Алли скрестила руки на груди, начиная злиться.

- Это моя жизнь и мой выбор. Ничто не изменит его.

- Я хочу помочь тебе это изменить, - не думая ни секунды, выпалил я. Защитное чувство, которое я испытал по отношению к ней, было неожиданным. Желание иметь ее в своей жизни было первостепенным, и я хотел, чтобы она чувствовала то же самое.

- Ты не можешь. По крайней мере, сейчас. – Алли дернулась, начиная вставать с кресла. – Я не должна была приходить сюда, и не должна была обременять тебя всем этим. Прости, Адам. Мне нужно идти.

Я потянул ее назад. Я знал, что если она выйдет за дверь, все закончится до того, как началось. Она все обдумает и примет решение, основанное на еще большем чувстве вины, вместо того, чтобы идти за тем, что хочет.

- Нет, не хочу, чтобы ты уходила.

- Как ты не понимаешь? – Всплеснула руками Алли. – Я все еще связана с ними, но скоро это изменится. Просто нужно подождать, а потом я смогу двигаться дальше, ничем и никем несдерживаемая.

Я посмотрел на нее.

- Ты не можешь положить свою жизнь и свое счастье на сдерживание. Господи, Алли, жизнь пролетает так быстро. Ты не можешь тратить ее впустую.

- Моя мать и Рональд никогда не одобрят тебя. Они сделают нашу жизнь несчастной. Я не стою такого ухудшения.

Я фыркнул.

- Почему бы тебе не позволить мне самому судить об этом.

- Ты не знаешь, как все это безумно. – Алли повысила голос. – Они постоянно сталкивают меня с «правильными» людьми. С теми, которых сами одобряют.

Я в гневе подумал, что, несомненно, это были те, кто совершенно не подходили ей, но устраивали их. Это было еще одно, что она позволяла, потому что у нее не было сил бороться с ними. Чего не скажешь обо мне.