Потом Алли прижалась к моей груди, выводя ленивые круги на коже.

- Я говорила тебе, что звонила Эмма?

- О?

- Она в городе, так что мы собираемся пообедать. Хочешь присоединиться к нам?

- Я отвезу тебя и выпью с вами кофе, а потом уеду.

- Ты уверен?

Я поцеловал ее в голову.

- Ты давно ее не видела. Вам нужно наверстать упущенное, а я не слишком заинтересован в девчачьих разговорах.

Алли засмеялась.

- Хорошо, но я знаю, что она хочет встретиться с тобой. Она много о тебе слышала.

- Хвастаешься, да? Насколько я сексуален, как хорош в постели и невероятно красив? – усмехнулся я.

- Скорее насколько ты властный или что ты не в состоянии найти корзину для белья, а еще понятия не имеешь для чего нужен полотенцесушитель, – фыркнула она.

Я расхохотался, поцеловав ее в висок.

- Что угодно, Алли. Ты знаешь, что не можешь сопротивляться мне.

- Просто оставайся верен себе.

- Вот это моя девочка. А теперь засыпай.

- Видишь? Командир, – пробормотала Алли сонно.

Я улыбнулся, снова поцеловав ее волосы. Она была права.

~ᵗʶᶛᶯˢᶩᶛᵗᶝ ̴ ᶹᶩᶛᵈᶛᵑᵞ©~

Эмма Джонс была высокой, с умными темными глазами, и ее нежное отношение к моей девушке было очевидно. На мгновение мы осторожно оценивали друг друга, а затем она улыбнулась.

- Рада наконец-то познакомиться с тобой, Адам.

- Взаимно, – ответил я, пожимая ей руку.

- Алекс говорила, что ты горяч.

Я усмехнулся, откидываясь на спину стула.

- Неужели?

- Только не ты тоже. Елена уже и так раздувает его эго комплиментами, – застонала Алли.

Я наклонился ближе к ее уху.

- Уже рассказываешь о моем большом… эго, Алли? Ты заставляешь меня краснеть.

Эмма расхохоталась, и я не смог сдержать смешок от того как Алли пыталась игнорировать меня.

- У меня есть новости, – объявила Эмма. – Я продаю свои магазины.

- Почему? – ахнула Алли.

- Предложение слишком хорошее, чтобы от него отказываться. Они все еще будут продавать мою одежду, только теперь будут управлять ими, а я смогу сосредоточиться на своих проектах. Алан сейчас много путешествует, и я постоянно в разъездах – мы практически не видимся. Это хороший компромисс. – Она сделала глоток кофе. – Жизнь слишком коротка, чтобы так часто расставаться.

Я почувствовал, как Алли напряглась рядом со мной. Я знал, что она уже думала об очередном звонке, который позовет меня в путь, и боялась этого. А я так и не сказал ей, что пока она была в душе, Шон написал сообщение, предупреждая о том, что система отслеживания погоды зафиксировала мощнейший циклон. Если он пойдет вглубь страны, мне придется уехать уже сегодня вечером. Мне нужно было пообщаться с ним, а потом сообщить новости своей девушке.

Позволив подругам поговорить еще некоторое время, я встал.

- Дамы, мне нужно сделать кое-какие дела, поэтому я оставляю вас наедине.

Алли нахмурилась.

- Тебе не обязательно уходить. Ты можешь поесть с нами.

Я наклонился и поцеловал ее в лоб.

- Я видел девчачью фигню в обеденном меню. Никакого тофу, я лучше пойду. – Алли захихикала, и я провел пальцем по ее щеке, продолжив: – Кроме того, я знаю, что ты умираешь от желания похвастаться моей анатомией. – Я подмигнул ей. – Не торопись со своей подругой.

Эмма протянула руку.

- Я подвезу ее, когда мы закончим.

- Звучит неплохо.

- Приятно познакомиться, Адам. Продолжай в том же духе. Никогда не видела, чтобы Алекс выглядела такой счастливой.

Я улыбнулся, пожимая ей руку. А ведь буквально через несколько часов Алли уже не будет выглядеть такой счастливой.

И я ненавидел это.

~ᵗʶᶛᶯˢᶩᶛᵗᶝ ̴ ᶹᶩᶛᵈᶛᵑᵞ©~

- D49. – Дежурный передал мне ключи, я нашел машину и бросил свои вещи на заднее сиденье, желая поскорее отправиться в путь.

Я был в отъезде больше недели, и, когда самолет после конечной пересадки задержали из-за сбоя оборудования, понял, что не могу ждать еще один день, чтобы увидеть Алли, поэтому арендовал машину, решив последние шесть часов дороги до дома преодолеть за рулем. Это было намного лучше, чем нареза́ть круги по гостиничному номеру или аэропорту.

Всю дорогу я размышлял об Алли, и о том, что слишком часто уезжаю от нее.

Мне всегда нравилась моя карьера; я любил путешествия и приключения, мне даже нравился опасный аспект этой работы. Но теперь после звонка Шона вместо острых ощущений от очередной большой съемки появлялся страх попрощаться с женщиной, которая украла мое сердце. Боль от того, что я оставлял ее одну, с каждым разом становилась все сильнее и сильнее.

За последние пару месяцев я часто уезжал. Это было обычным делом в моей прошлой жизни, и я уже привык к этому, но сейчас меня это возмущало. Я ненавидел быть вдали от Алли.

Да, я летал по всему миру, фотографируя штормы, ураганы, землетрясения, цунами и даже вулканы. Иногда добирался до места, пока стихия еще бушевала, иногда заставал лишь последствия. Все было пугающим, разрушительным и увековеченным линзой моего фотоаппарата. Всегда я был благодарен, что каждый раз оставлял эти места и направлялся назад в место, которое теперь считал домом – к ней.

Если Алли была рядом, когда звонил телефон, то помогала мне собирать вещи. Я видел тень, которая накрывала ее лицо, а так же беспокойство и печаль в ее глазах, но она всегда только поддерживала меня. Пока я собирал свое снаряжение, она гладила и складывала одежду в мою сумку. Впервые открывая молнию, я мог почувствовать ее свежий аромат в гостиничном номере. Он быстро исчезал, но моя Алли была со мной хотя бы еще немного. Она всегда оставляла любовную записку, выведенную красивым почерком на розовой бумаге, а на дне сумки было припрятано несколько виноградных леденцов.

Наши прощальные поцелуи были долгими и ненасытными, и я всегда знал, что боль в груди не утихнет, пока Алли снова не окажется в моих объятиях. Я старался звонить и писать как можно чаще, но зачастую наши часовые пояса были настолько разными, что попадал только на голосовую почту. Ее сообщения, даже состоявшие из нескольких слов, держали меня на плаву, позволяли верить, что, наконец, кто-то ждет моего возвращения.

У Алли гораздо лучше получалось поддерживать связь – она посылала смешные фотографии своего кофе или чего-то, что она увидела, что забавляло ее или чем она хотела поделиться со мной. Благодаря этому я чувствовал себя ближе к ней и к жизни, которую она вела, пока я отсутствовал.

Когда я возвращался, Алли любила сидеть и смотреть фотографии, которые я сделал. Она сворачивалась на моих коленях и водила пальцем по экрану iPad, задавая вопросы. Алли смотрела на мою работу другими глазами, всегда находя моменты красоты на изображениях – свет среди тьмы; людей, помогающих другим; улыбку человека, нашедшего что-то, что он думал, потерял навсегда. Или идеальные моменты, захваченные моей камерой, когда солнце светило прямо через стебли травы или опускалось в океан. Ее восторженные вздохи и тихая похвала заставляли меня гордиться.

Елена сдержала обещание и проводила с Алли практически все время.

Она призналась, что теперь, когда в жизни Алли был я, ей было легче проявить привязанность, потому что она знала, что наконец-то есть кто-то, кто будет заботиться о ней, несмотря ни на что. Завуалированные угрозы Рональда все больше становились бесполезными, поскольку его железный контроль ее жизни уменьшался. Несмотря на то, что ее родители по-прежнему слишком часто диктовали условия, Алли становилась все сильнее, меньше оправдывалась, и чаще давала отпор. Мы оба видели изменения в ней, и как их тиски постепенно разрушались.

Будучи в городе, я проигрывал много денег на обмане Елены в покере, но любил каждую минуту времени, которую мы проводили с ней: потягивая виски, играя в карты и слушая ее рассказы. В каждой стране я искал разные скотчи, и всегда привозил редкие экзотические сорта, чтобы мы вместе могли попробовать их. Мы пили, обсуждая сложные ароматы, в то время как Алли наслаждалась вином, и морщилась, когда я пытался заставить ее присоединиться к нам в наших дегустациях.

Она всегда говорила мне, что ей нравится вкус виски только, когда он задерживается на моем языке. И после этих слов я каждый раз целовал ее, чтобы убедиться, что она попробовала еще один новый вкус.