— Если ты собираешься флиртовать с мисс Сэнг в моем классе, ты должен делать это на японском языке.

Доктор Грин зачесал локон волос песочного цвета со лба.

— Я помню, что ты сказал, что она милая? На японском, нужно сказать кава…

— Я не буду этого делать, — сказал Виктор, прервав его, снова покраснев и отвернувшись.

Услышав, другие ученики начали хихикать.

— Нет? — Доктор Грин посмотрел на меня. — Хорошо, в этом случае…

Он взял мою руку. Его теплые пальцы обхватили ее нежно.

— Кими га ити шиавэйз. Кои ни окит шиматта.^[2]

Он наклонил голову, сложил губы и приблизил их к сгибу руки, будто собирался поцеловать мою руку.

Весь класс вокруг ахнул.

Он остановился на миллиметр, и его дыхание коснулось моей руки. Он посмотрел пристально на меня, улыбнулся и подмигнул.

— Вот как надо разговаривать с леди.

Я почувствовала как мои щеки и уши покраснели.

— Что это значит? — спросила я, мой голос дрогнул.

— Когда ты узнаешь значение этих предложений, я поставлю тебе отлично за следующий тест.

Он отпустил мою руку и встал как обычно, заведя руки за спину и повернувшись к классу.

— Мы закончили? Я не вижу двигающихся ручек и карандашей. Пожалуйста, не сдавайте свои листы только с двумя или тремя пунктами. Я надеюсь, что мой класс умнее, чем среднестатистические ученики.

Комната наполнилась шепотом. Все смотрели на меня, и я скользнула обратно на свое место, неуверенная в том, как мне ответить. Так много вопросов неожиданно появилось в моей голове.

В академии учителя очень отличаются от школьных.

Виктор сопроводил меня в спортзал на мой следующий урок. Он был тихим, смотрел в пол и сталкивался с другими учениками, пока шел.

— Виктор?

— Хм?

— Доктор Грин всегда себя так ведет?

Его глаза встретились с моими. Он посмотрел на меня, приподняв бровь.

— Ты имеешь в виду целовать девушек посреди класса?

Мои щеки снова порозовели.

— Он не поцеловал мою руку.

— Он поцеловал, — сказал Виктор, смотря на пальцы ног снова. — И да, он всегда так себя ведет.

— Ты знаешь, что он сказал мне? Кими га…

— Нет, — сказал он, повысив голос. У него покраснели щеки. — Я даже не представляю, что он сказал.

Был ли он честен или просто не хотел говорить мне? И почему он был так этим раздражен? Я остановилась, взяла пальцами ручки сумки.

— Эй, — сказала я. — Я просто спрашиваю.

— Хорошо, перестань спрашивать меня о нем. Кого интересует, что он сказал? — презрительно усмехнулся он. Его лицо изменилось, и он потянулся в карман, вытащив мобильник. Он проглядел сообщения и нахмурился.

— Мне нужно идти.

— Виктор? — спросила я, но он уже ушел. Он слился с толпой, и я потеряла его из виду.

Я не могла понять его. Почему он был так зол на меня? Было ли это из-за того, что я начала и сконфузила нас обоих в классе? Я вздохнула. Позже мне надо напомнить себе, что надо извиниться перед ним.

И куда он пошел?

Так как это был первый день урока физкультуры, все ученики за это время собрались в огромном спортзале. Места для болельщиков находились близко, и перед баскетбольной площадкой была еще площадь с территориально-распределительной полосой. Девочки были направлены на одну сторону этой площадки, а парни на другую. Нам сказали сесть на землю. Я села на колени, подоткнув юбку, но дерево показалось мне таким жестким из-за моих ушибленных колен. Я сползла на попу быстро и почувствовала облегчение. Это было неуклюже, но зато мои колени не болели.

Я увидела Габриеля сразу на другой стороне класса. Я помахала ему, чтобы привлечь его внимание. Его глаза засветились, когда он увидел меня и помахал мне в ответ. Я передвинулась, сев с краю группы девочек ближе к полосе группы мальчиков, он сделал также, сев с краю группы мальчиков. Учителя физкультуры столпились под одной из баскетбольных сеток. Они разговаривали между собой, тыкая пальцами в планшеты.

— Где Натан? — спросила я его.

— Не знаю, — сказал он, провел пальцами по волосам, заправляя светлые локоны за ухо, чтобы смешать их с каштановыми. — Я думал, он уже здесь.

Я скривила губы.

— Ты знаешь, Виктор получил сообщение на телефон и убежал. Возможно, они вместе? Что-нибудь случилось?

Брови Габриеля изогнулись, и он открыл рот от удивления. Мгновенно выражение его лица изменилось, он пожал плечами и затряс головой.

— Вероятно, там не о чем беспокоится.

Я не могла быть уверена, но казалось, что Габриель знал больше, чем говорил. Что мальчики делали такого важного, что они пропускали занятие в первый день школы? Кота будет в ярости. Как и мистер Блекборн и доктор Грин. Я надеялась, что бы ни происходило, они не попали в беду.

Тренеры по физкультуре завели разговор с нами, как с одной группой, объясняя нам, где платить за спортивную форму, раздавая нам листы бумаги с отказом на выплаты страховки для подписи наших родителей, и номер шкафчика в спортзале с секретным замком. Каждый день мы должны были одеваться за пять минут и приходить в спортзал. Наша оценка зависела от того, приходим ли мы вовремя и каждодневное участие.

Тренер Френч, учитель девочек, пролаял нам:

— Каждому требуется сдать экзамен на физподготовку. Мы скоро его проведем. Туда входит забег на милю, приседания, отжимания… Все.

Мне было неприятно, я скорчилась, пытаясь сесть удобно, так чтобы я выглядела в юбке благопристойно, не вставая на колени.

— Не нравятся занятия? — спросил Габриель.

Я сглотнула, стараясь найти хороший отвлекающий маневр так, чтобы он не заметил.

— Ненавижу бег.

Он рассмеялся.

— Ты знаешь, какая самая лучшая часть забега?

— Какая?

— Остановка.

Я рассмеялась вместе с ним.

— Да. Я согласна.

Затем нам нечем было заняться до конца урока. Они позволили нам разговаривать друг с другом, и спортзал, казалось, вибрировал от наших голосов, наша болтовня эхом разносилась по помещению.

Дверь в спортзал открылась, и из коридора вошли мистер Маккой и директор Хендрикс. Они пересекли баскетбольный корт вместе, разговаривая друг с другом. Директор Хендрикс держал руки крест на крест, его взгляд был направлен на учеников. Мистер Маккой сразу заметил меня, наклонился и прошептал что-то директору. Мое сердце ушло в пятки. Собирался ли он мне дать наказание за то, что я сидела неправильно?

— Кто они? — спросил Габриель, поймав мой взгляд и увидев выражение моего лица.

— Это директор и заместитель директора.

— Почему ты выглядишь так, будто хочешь убежать отсюда?

Он ухмыльнулся, толкнув меня локтем.

— Ты уже попала в неприятности?

— Я пока не знаю, — сказала я.

Лицо Габриела стало серьезным, и он повернулся, чтобы посмотреть. Мистер Маккой и директор Хендрикс пересекли спортзал по направлению к нам.

— Извините меня, детки. Нам бы не хотелось прерывать вас, — Хендрикс заговорил с нами. Габриель и я встали, чтобы оказаться перед ними.

— Ты один из детей мистера Блекборна? Мистер Коулмен, не так ли? — сказал он Габриелю.

Тот кивнул, его кристально голубые глаза потемнели. Он продолжал держать руки за спиной.

— Да, сэр. Чем я могу вам помочь?

— Мистер Морган не появился на последнем уроке сегодня. Ты случайно не знаешь почему?

Габриель быстро взглянул на меня и потряс головой.

— Без понятия. Возможно, он почувствовал себя плохо и пошел к медсестре.

Мистер Маккой почти все время разговора смотрел на меня, затем он повернулся к другим ученикам.

— Разве здесь нет еще одного ученика? Мистер Гриффин?

Разве они следили за посещаемостью ребят?

— Его нет здесь, — сказала я мягко.

Густые серые брови директора Хендрикса поползли вверх. Его лысая голова блестела под ярким светом в спортзале.

— Он тоже болеет?

— Я уверен, если вы спросите мистера Блекборна, — сказал Габриель, — то он скажет вам причину. Мы обязаны сообщать ему.

Лицо директора Хендрикса изменилось с дружелюбного на серьезное.

— Я понимаю, что возможно есть различия к кому обращаться в таких случаях в вашей Академии. Но на будущее, пожалуйста, сообщайте мне или мистеру Маккою, если что-то случилось.

Он посмотрел на меня, и его улыбка изменилась и стала еще шире, смотреть ему в лицо было как смотреть в лицо крокодила.

— Держите этих мальчиков в строгости, вы мисс Соренсон, не так ли? Скажите вашему профессору, что я звал его.