— Призываю я, — проговорил Бен.

— Призываю я, — Хельга.

Стей взглянула на Кена, и он повторил:

— Призываю я.

— Призываю я, — еще раз пропела Стейна.

Кеннет сглотнул. Ему показалось на миг, что плеск воды сделался громче, и дрова в костре затрещали сильнее, луна словно стала ярче, а земля как будто завибрировала под ногами.

— Чем поклянешься ты, Бенедикт, перед невестой? — продолжала петь Старшая.

— Любовью своею.

— Чем поклянешься ты, Хельга, перед женихом своим?

— Любовью своею.

Бен протянул открытые ладони, и Хелл вложила в них свои.

— Что свидетели скажут о наших чувствах? — проговорили они в один голос.

— Скажу, что любовь ваша превыше всего, важнее всего. Ибо сама люблю и знаю, как истинное чувство различить, знаю цену его и готова платить, — ответила Стейна.

Ей даже не пришлось смотреть на Кеннета, он заговорил в свою очередь.

— Скажу, что любовь ваша превыше всего, важнее всего. Ибо сам люблю и знаю, как истинное чувство различить, знаю цену его и готов платить.

Возможно, ему показалось, но на кончиках пальцев словно собралось электричество. Кен взглянул на Стейну, но она лишь одарила его многообещающей улыбкой.

— Вручи спутнику своему самое дорогое, Хельга, — продолжила Стей, снова став серьезной.

Хелл щелкнула ремнями, что стягивали ее бедро, снимая кинжал.

— Дух воина, что ты пробудил во мне. Мастерство, которому ты научил меня. Клинок, которым ты угрожал мне, а потом подарил. Возвращаю тебе. Пусть снова принадлежит он тебе всецело. Как я.

Хелл закрепила ремни на руке Бена. Возможно, Кену показалось, но глаза Волка в этот момент подозрительно заблестели.

— Вручи спутнице своей самое дорогое, Бенедикт.

— Жизнь моя тебе принадлежит. Душа моя — твоя. С первого дня. Все мое — твое, моя Валькирия. И дар тебе — это вера моя. Пусть не только стихии, но и Бог обвенчает нас сегодня.

Бен снял с шеи кожаный шнурок с крестиком, надел на Хелл.

— Я люблю тебя, — проговорил Бенедикт тихо.

— Люблю тебя, — вторила ему эхом Валькирия.

— Воде расскажите о любви своей, пусть венчает она вас.

Пара отправилась к озеру. Они медленно входили в воду, держась за руки. Когда вода дошла Бену до плеч, а Хелл до шеи, они поцеловались и окунулись, пропадая на несколько мгновений из виду.

Кеннет повел плечами, представляя, насколько холодна сейчас вода. Он был готов откачивать новобрачных (а лучше только Хелл), тащить к машинам и гнать в город, чтобы спасти от синкопального утопления**. Но не сбылось. Вынырнули. А из озера даже не выбежали, а вышли. Медленно и торжественно, улыбаясь как блаженные. Кажется, напевный голос Стейны погрузил их в транс.

— Огню отдайте, все, что разделяет вас, — проговорила Старшая, когда они подошли к костру.

Стей встала позади Бена, кивнула Кеннету, чтобы он занял место за спиной Хелл. Старшая взялась за подол рубахи своего бывшего подопечного, потянула вверх, снимая. Кен сделал то же самое с платьем Валькирии. Он старался не смотреть на девушку, но привычки были сильнее, и взгляд таки скользнул по ее телу, отметив, что Хелл почти не изменилась. Разве что мышцы теперь не так явно выражены. Но ее красила эта мягкость.

Кеннет бросил в костер платье, повторяя действия Старшей.

— К земле опуститесь, пусть любовь ваша прорастет в нее.

Обнаженные жених и невеста опустились на колени, снова взялись за руки.

— И поцелуем в свете ночного неба и лика луны закрепите ваши клятвы.

Их губы соединились, и Стейна завершила ритуал личным пожеланием:

— Пусть сила Волков хранит вас. Благословляю ваш союз.

Она обернулась к Кену, чтобы увести его, но он проговорил, удивляя не только Стейну, но и себя:

— Пусть сила Ястребов хранит вас. Благословляю ваш союз.

Венчая череду галлюцинаций, которые посетили Кена во время церемонии, за спиной Хелл расправились крылья Валькирии. Черные.

«Просто дым», — уверил себя Ястреб, но отвести глаз не мог. Дым рассеялся, и Кеннет видел, как Бен отпускает руки Хельги, чтобы обнять ее, притянуть к себе, уложить на землю. Интуиция подсказывала, что обряд должен закончиться весьма пикантно.

— Пойдем отсюда, — позвала Стейна тихо. — Остальное не для наших глаз.

Кеннет не возражал. Он приобнял Стей за плечи, покидая поляну. Шли молча, слушая ветер и шепот леса. Только на стоянке машин Кен вспомнил, что хотел спросить:

— Разве Бен верующий?

— Похоже, — ответила Стей. — Я знала, что он к Михаилу Архангелу иногда в храм ходит, но… Сама удивилась, если честно.

— Пусть почаще ходит, — присоветовал Кен, ухмыляясь. — Теперь будет больше поводов.

— Питерский говнюк, — кашлянула Стейна в кулак, посмеиваясь.

— Ооо, Старшая, ты опять кашляешь говнюками? В своем репертуаре.

Он притормозил, привлекая Стей к себе ближе. Она не сопротивлялась.

— Кажется, мой репертуар сегодня расширился.

— Кажется, мой тоже, — Кеннет склонился, чтобы покрыть ее лицо поцелуями.

— Ты вел себя хорошо, — похвалила Стейна.

— Все твои благодарности я с удовольствием приму натурой.

Кеннет задрал ее юбку и прижал Старшую к дереву. У него снова начало срывать крышу от вожделения. Если после песни он еще был в ступоре, не мог поверить, то сейчас вполне осознал, что Стейна будет принадлежать ему. Всецело. Он имеет право желать ее, взять ее. Здесь и сейчас.

— Кини, — взмолилась она, упираясь ладонями ему в грудь, но при этом яростно целовала и подавалась навстречу горячим ладоням Ястреба. — Боже, нет. Подожди. Лагеря… Дозоры…

— Дозоров сегодня нет. Воины спят, — кратко отвечал Кеннет, успевая глотнуть воздуха между поцелуями. — Здесь, Стей. Сейчас.

Она тихо заскулила, уступая ему. Сил бороться не осталось. Собственно, и смысла в этом больше не было. Вцепившись друг в друга мертвой хваткой, они наконец дарили друг другу то, чего так истово желали.

— Мало, — пожаловалась Стей, когда он отпустил ее.

— Моя палатка на юге лагеря. Оранжевая с черным. Как обычно, — оповестил Кеннет, надеясь, что наглость все еще заводит Старшую.

Стейна облизнула губы и задумалась.

«Пошлет», — подумал Кеннет, хотя о предложении своем не жалел.

— На кой черт нам палатка, ведь есть сторожка.

Губы Кена растянулись в широкой улыбке. Он даже засмеялся, сверкая зубами.

— Метнешься за спальником? — спросила Стей, видя, как Ястребу нравится ее предложение. — Встретимся там.

— И я надеюсь, веру в сердце храня,

В один из длинных и стеклянно-звонких дней

Прийти туда, где Вы дождетесь меня, — пропел Кеннет, отчаянно фальшивя, но от души.

— Мой враг, что лучше самых преданных друзей! — закончила Стейна шепотом.

Кен поцеловал ее крепко-крепко и поспешил к палатке, чтобы взять спальный мешок и одеяла.

* Канцлер Ги — Романс Олафа Кальдмеера.

*Синкопальное утопление происходит при рефлекторной остановке сердца из-за спазма сосудов.

Эпилог

.

Нори улыбалась, наливая себе и Ольге вина в бокалы.

— Тепло сегодня.

— Не особенно, — фыркнула Валькирия, кутаясь в плед. — Слава Богу, дождя нет.

Эланор поджала губы, чтобы сдержать усмешку. Каждый раз, когда они виделись в Питере, Ольга жаловалась на погоду. Или на помпезную архитектуру, которая давит ей на мозг и глаза. Или на магнитные бури, вечно бушевавшие во время ее визитов в северную столицу. Поводом для ворчания годился даже Юпитер в пятом доме. Нори давно привыкла, но все же хохотнула:

— Стареешь, Валькирия Хельга. Скоро на ревматизм мне будешь жаловаться.

Оля попыталась обидеться, но не смогла.

— Иди ты… — лишь махнула она рукой.

Отправить Нори к черту или в задницу Князева не успела, потому что из особняка Савицких на веранду выбежала Марго. Она визжала от смеха, удирая от Бена, который показался секундой позже. Девчонка рванула к столику, где сидели Хелл и Нори, и спряталась за мать.