Ты войди в мою песню

Своей добротой.

По годам я ровесник

Русской удали

Той,

Что на тройке,

Как птица,

И что

Сердцем на дот,

Я ведь, как говорится,

Продолжаю твой род!

ЯРОСЛАВУ СМЕЛЯКОВУ

Ярослав! Тебе опять не спится?

Выдай тайну вечного пера.

Я хожу к тебе через границу

Пыльного дорожного ковра.

Нет! На славу я не посягаю.

Я далек от этого греха.

Азбуку рожденья постигаю –

Необыкновенного стиха.

Новая, бессонная морщинка

Отлинует прошлое забот.

По ночам стучит твоя машинка,

Словно в амбразуре пулемет.

Словно гильзы, жженые окурки,

Взрывы фар из полночи в окно.

Ты сидишь в дыму, как в серой бурке,

У тебя свое Бородино.

Поустал, в ладонь уперся бровью,

Пульс, как молот, бьет в тугую тишь,

Чертыхаясь на свое здоровье,

Ты уйти в бессмертие спешишь.

НЕ СТАВЛЮ ДАТЫ ПОД СТИХАМИ

Не ставлю даты под стихами –

Оставлю долг календарю.

Стихи закат увидят сами

Иль встретят новую зарю.

Согласен, что нужны приметы,

Хотя бы черточкой строфы,

Чтоб знать, кому поют поэты,

С кем разговор ведут на «вы».

Стихи живут!

Дай бог здоровья.

И дело делают.

Ну, что ж!

Пускай, слегка нахмурив брови,

Берет их в руки молодежь.

Меня в свой срок возьмет одышка,

Виски обелит снегопад.

Внучонку – малому мальчишке –

Спою про кумачевость дат.

ПОЭТ

Вьюга чертова куражится.

Ночь, тайга, дороги нет –

Только тот идти отважится,

Кто за далью видит свет.

Солнца, солнца поручение

Донесу сквозь вьюгу в срок.

Распишитесь в получении

Сердцем выстраданных строк.

* * *

Я к божеству себя причислил

И думал –

Я и есть пророк.

А жернова

Тяжелых мыслей

Меня стирали

В порошок.

Я воскресал опять

С рассветом,

Я набирался

Свежих сил.

Так воскресать дано

Поэту,

Когда себя он пережил.

* * *

Бывает, жалко мне слова,

Которые кладут на музыку.

Они, как мокрые дрова,

Лениво тлеют в печке узенькой.

Я жизни в них не узнавал,

В такой беззвучной худосочности.

А им бы доменный запал,

Чтоб плавить сталь высокой прочности.

ОБ ЭТОМ ДУМАЮ СЕЙЧАС

О, как легко писать абстрактно!

Сорви с резьбы таланта кран –

И растекутся масла пятна,

Как караваны грязных ванн.

И позвонки подъемных кранов

Не трудно завинтить в спираль.

Железо киноварью ранив,

Замуровать деталью даль.

И будет солнышко похоже

На продробленную мишень,

На рыжерваную рогожу,

Нам заслоняющую день.

И станет образ человека

Напоминать совиный глаз.

Но это ли присуще веку?

Об этом думаю сейчас.

И лично мне куда приятней

Не вздорных красок мишура,

А мешковинный и заплатный

Рабочий фартук маляра!

ЗА КАКИЕ ГРЕХИ

За что, за какие грехи

Такие в судьбе повороты?

Становятся текстом стихи,

Когда их положат на ноты.

Словечко придумано – текст,

Звучит оно, как приложенье –

Как будто на рынке довес

Всучается без уваженья.

Поэзию славить готов –

Она музыкальность венчает.

И знаю, мелодия слов –

Сама за себя отвечает.

И знаю, что муза права,-

Хорошим стихом не бравируй.

И если плохие слова,

Не надо их класть на клавиру.

* * *

Песня, братцы,

Не кляча обозная,-

К звездам

Умного сердца полет.

Как вот эта машина трехосная,

Что в сторонку целинную жмет!

Места нету –

До борта загруженный

Кузов песнями снова набит.

А дорога снегами завьюжена,

Новостроек неприбранный вид.

На ресницы снежиночки нижутся.

Режет веки

Полынный туман.

И моя невеликая книжица

Уместилась к шоферу в карман.

Никого не ввожу в заблуждение.

Много книжек читают

У нас.

Их берут,

Как права на вождение,

Повышая любительский класс!

В ЦИРКЕ

Сначала учат в цирке падать,

Сначала падать, а потом –

Потом взлетать в рывке каскада,

Под купол врезавшись винтом.

Сначала падать приучают,

Чтоб отлетел от сердца страх.

Портом со славою венчают,

Прожектора включив впотьмах.

И ты уже прошит глазами.

Под перекрестным ты огнем

Между землей и небесами.

Ты – человек и метроном,

Но стоит сбиться с доли счета,

Власть над собою потерять,-

Не ощутить тогда почета

И не утешить в горе мать.

ВЫСШИЙ ПИЛОТАЖ

Обрыв

В двенадцать этажей

Здесь называют горкою...

Ребята стайкою стрижей

Летят,

Сугробы комкая.

Летят,

Как в прорубь головой.

Летят,

Как ошалелые.

Мешают с рыжею листвой

Снега – сугробы белые.

В ушах проказный ветра свист

Летят секунды-счетчики.

Такая скорость

Сверху вниз...

В глазах мелькают чертики.

А в небе тучки,

Как снежки,

Полоски реактивные.

Вам парашютные прыжки

Покажутся наивными

В сравненье с этою игрой,

С ребячьей этой удалью

Они играют с той горой,

Как будто с белым пуделем...

Летят не санки,

А снаряд,

Тараня толщь сугробную.

Гора всего лишь

Для ребят

Учебное пособие...

Но это, видимо, не блажь,

И взрослый не отчается...

Да, летный

Высший пилотаж

На горке начинается.

* * *

О, человек устроен сложно,

Еще загадка он для нас.

Мне жаль того, кто дышит ложью,

Как кислородом в смертный час.

Мне жаль того, который верит

Своим неискренним словам

И, придержав цепочкой двери,

Не выйдет с откровеньем к вам.

Он купит флотскую рубаху,-

Смотрите, мол, и я широк! –

Он купит старую папаху,

Повесит на стену клинок.

Но это все для обороны

Души холодной и пустой.

Набил охотничьи патроны,

А сам – как выстрел холостой.

Бушуют в жизни ветры страсти,

И не спокоен сложный век.

Не дай те бог высокой власти,

Самовлюбленный человек!

ЦИВИЛИЗАЦИЯ ПРИРОДЫ

Цивилизация природы,

Ты мне не нравишься, когда

Стоят деревья, как уроды,